Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Но вряд ли он жалел о том, что не имел при себе яд и не воспользовался им. Лафарги в 1911 году оставались наедине с собой, а он давно себе не принадлежал, и стрелять надо было до последнего патрона, не оставляя себе даже одного…

В литературе есть сведения о том, что Ленин ещё в 1922 году, находясь в тяжёлом состоянии, просил через Крупскую Сталина принести ему яд. Этот сюжет мы ещё разберём, но сразу скажу, что не верится в то, что Ленин последовал бы примеру Лафаргов.

Ведь он не мог не понимать, что нужен партии и обязан делать дело до тех пор, пока в состоянии делать хоть что-то…

Сознавал ли он своё величие – хотя бы под конец жизни?

Пожалуй, да…

О чём он думал в дни, когда его мысль – вне сомнений, по-прежнему гениальная, оказалась прочно заключённой в его мозгу без возможности вырваться на волю, к людям?

Пожалуй, думал о том, что, заболевая, главное сказать успел…

К примеру, в статье „Как нам реорганизовать Рабкрин“ есть место, которое в реальном масштабе времени вполне выражало суть того, что имело для дальнейшей судьбы России Ленина первостепенное значение.

Собственно, этими словами Ленин свою статью закончил:

„В нашей Советской республике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян, к которому теперь допущены на известных условиях и „нэпманы“, то есть буржуазия. Если возникнут серьёзные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол будет неизбежен, но в нашем социальном строе не заложены с необходимостью основания неизбежности такого раскола.

И главная задача нашего ЦК и ЦКК, как и нашей партии в целом, состоит в том, чтобы внимательно следить за обстоятельствами, из которых может вытечь раскол, и предупреждать их.

Ибо в последнем счёте судьба нашей республики будет зависеть от того, пойдёт ли крестьянская масса с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним, или она даст „нэпманам“, то есть новой буржуазии, разъединить себя с рабочими, расколоть себя с ними.

Чем яснее мы будем видеть перед собою этот двоякий исход, чем яснее его будут понимать все наши рабочие и крестьяне, тем больше шансов на то, что нам удастся избегнуть раскола, который был бы губителен для Советской республики“[1502].

Верный вывод из сказанного Лениным сделал – из числа высших вождей – лишь Сталин. Троцкисты тянули к расколу „слева“, бухаринцы – „справа“, но и те, и те, раскалывали трудовые массы города и села. Только Сталин вырабатывал общую – генеральную линию партии.

Верный – то есть, тот же, что и Сталин, вывод сделали также партийная масса и низовые партийные работники – большевистское „унтер-офицерство“. Совместно утвердившись в этом выводе, они – Сталин и партия, отбросили с дороги к русскому социализму всех „вождей“, тянувших к расколу. Отбросили всех этих троцких, бухариных, зиновьевых, каменевых, рыковых, радеков и прочих…

Кого – раньше, кого – позже, но отбросили.

И в 1923 году Ленин в Горках думал, вне сомнений, и об этом… О том, то есть, что и без него партия, им созданная в начале века и им же пересозданная после Октября, сумеет пойти по тому пути, на который все годы Советской власти направлял партию и Россию он.

Но это – не всё!

В своей последней статье „Лучше меньше, да лучше“ Ленин в предельно сжатой форме дал точную историческую картину всего, произошедшего в России и во внешнем мире в связи с Россией за последние пять лет, и определил суть произошедшего:

„Международная обстановка вызвала то, что Россия отброшена теперь назад, что в общем и целом производительность народного труда у нас теперь значительно менее высока, чем до войны.

Западноевропейские капиталистические державы, частью сознательно, частью стихийно, сделали всё возможное, чтобы отбросить нас назад, чтобы использовать элементы гражданской войны в России для возможно большего разорения страны. Именно такой выход представлялся, конечно, имеющим значительные выгоды: „Если мы не опрокинем революционного строя в России, то, во всяком случае, мы затрудним его развитие к социализму“, – так, примерно, рассуждали эти державы, и с их точки зрения они не могли рассуждать иначе.

В итоге они получили полурешение своей задачи. Они не свергли нового строя, созданного революцией, но они и не дали ему возможности сделать сейчас же такой шаг вперёд, который бы оправдал предсказания социалистов, который дал бы им возможность с громадной быстротой развить производительные силы…“[1503]

Здесь временно цитирование прерву…

Подлинное политическое завещание Ленина – это его последние статьи, особенно самая последняя, о которой сейчас речь… И если вдуматься, то можно понять, что в словах „…который дал бы возможность с громадной быстротой развить производительные силы“ заключена вся сила и мощь главной ленинской послеоктябрьской мечты и цели: практически, на деле доказать, что социализм – это и есть то, что необходимо человечеству…

Далее он сказал об этом прямо:

„…дал бы им возможность с громадной быстротой развить производительные силы, развить все те возможности, которые сложились бы в социализм, доказать всякому и каждому наглядно, воочию, что социализм таит в себе гигантские силы и что человечество перешло теперь к новой, несущей необыкновенно блестящие возможности стадии развития…“[1504]

Мировой социализм – действительно высшая, более совершенная стадия общества, чем нынешний либеральный глобализирующий капитализм. А капитализм, не сумев в 1917–1920 году опрокинуть революционный строй в России, с тех пор делал всё, чтобы затруднить, а в идеале сорвать развитие человечества к социализму…

Ленин в 1918 году собирался орошать Голодную степь, а в 1918 году пришлось воевать со ставленником Америки Колчаком…

Сталин весной 1941 года предполагал в 1942 году ввести в строй новые сотни новых предприятий и всерьёз взяться за народное благосостояние, а реально пришлось в 1942 году отстаивать Сталинград…

После войны советские люди хотели одного: строить мирную жизнь, а пришлось делать атомную бомбу и баллистические ракеты…

И, всё же, и Ленин, и Сталин, и советское общество, ставшее результатом усилий Ленина и Сталина, смогли показать, что социализм таит в себе гигантские силы…

Увы, основные свои доказательства социализм предъявил миру уже после смерти Ленина.

Буквально за день до смерти ничего не предвещало фатального исхода. 19 января 1924 года Ленин выезжал на санях в лес… 20 января ему, правда, нездоровилось, но в тот же день его осматривал офтальмолог Авербах, и Владимир Ильич был оживлён.