Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

— Что слышно от Уриила? — спросил Уинтерборн.

— Ничего, сэр, — ответил Йенко, прижимая к уху липкий от крови вокс.

Уинтерборн выругался вполголоса и вернулся к экрану.

Битва представляла собой жуткую мешанину развалин, орудийного огня, бронетехники и взрывов. Потери войск Империума быстро росли. Невозможно было определить, сколько именно танков уничтожено, но потеря каждого из них была тяжелым ударом. Уинтерборну вовсе не хотелось видеть список погибших в этой операции после ее окончания.

«Сокрушитель» проехал мимо, его пушка заревела — и впереди рухнула стена фрезеровочного цеха. Сначала Уинтерборн решил, что стрелок промахнулся, но потом верхние этажи здания с грохотом обрушились на танк «Небесный скат», укрывшийся за кучей разбитых бетонных блоков. «Гематрия» и «Гром» повернули башни и выпалили в группу надвигающихся танков тау, уничтожив двух «Рыбы-молотов» и одну «Каракатицу».

— Целься вправо! — закричал он, разворачивая башню «Гибельного клинка». — Стрелок, давай фугас, и пусть подойдут ближе.

— Есть фугас!

— Расстояние двести метров.

— Давай! Пли!

— Уже! — крикнул Уинтерборн, когда «Отец Время» содрогнулся — это была отдача от главного орудия. Лязг, с которым открылась и закрылась казенная часть, потонул в оглушительном реве, прорвавшемся сквозь брешь в броне, — это снесло боковой ствол, и Уинтерборн знал, что отголоски звенящего эха будут раздаваться в голове еще не один день.

Одна из «Рыб-молотов» была обездвижена и разодрана пополам тяжелым снарядом, башня сорвана и улетела неизвестно куда. Другая проигрывала бой с «Гематрией» и «Громом», ее двигатели горели, броню пробили орудийные очереди. «Каракатица» разумно удалилась в укрытие, и экипаж ее высадился, прежде чем убежать от мстительных пушек имперских танков.

Сотни огненных воинов неслись по руинам, и Уинтерборн не мог не признать их отвагу. Идти прямо на оснащенную орудиями бронетехнику — это требовало немалой доблести, а их ружья, пусть и безвредные для танков, страшно косили его оказавшихся на земле гвардейцев.

Стремительные дроны неслись сквозь бой, отмечая цели для танков огневой поддержки тау, и воздух наполнялся сверкающими лучами и снарядами, в то время как имперские солдаты пытались сбить их и дать хоть какой-то ответ, несмотря на непрекращающийся огненный дождь.

Часовые бродили по развалинам, сражаясь с подвижными боевыми скафандрами на руинах промышленных пригородов Брэндонских Врат. Невзирая на численное преимущество противника, они бились насмерть, их пушки взрывали землю и с каждым залпом пожирали врага. Это была неравная борьба, и боевые скафандры вместе со снарядами, направляемыми дронами, теснили их.

— Так дальше нельзя, — прошептал полковник, переводя внимание на экран. Данные с трудом поддавались чтению, но понятно было, что силы сторон примерно равны. Тау, кажется, не хватало воли пройти в брешь, в то время как силы Уинтерборна сдерживали их, будучи не в состоянии отбросить.

Это был тупик, из которого обе стороны могли выйти, лишь полностью уничтожив друг друга.

— Сэр? — позвал Йенко.

— Это неправильно, — сказал Уинтерборн. — Они не давят достаточно сильно, а мы просто позволяем им захватить нас.

Слепящий желтый свет полился в смотровую щель, и Уинтерборн увидел, что «Адская гончая» «Свет Императора» окатывает пламенем задымленные руины перерабатывающего завода. Из укрытия хлынули крууты, и Уинтерборн наслаждался тем, что они явно страдают. Только один воин-круут с ярким гребнем красных перьев избежал смертельного прометиевого купания, исчезнув в развалинах.

— Вот оно что. Навяжите им бой. Пока что мы только отвечаем им.

— Сэр?

— Будь я проклят, Йенко, если они заставят меня плясать под свою дудку, — выругался Уинтерборн. — Какую бы игру они ни вели, нас придется принять в расчет. Потому что Натаниэль Уинтерборн привык сам заказывать музыку! Передай всем нашим танкам: переходим в наступление! Проломим центр и погоним этих ублюдков по шоссе восвояси!

Прогремевший неподалеку взрыв тряхнул «Отца Время», но Уинтерборн ничего не почувствовал, он был в таком состоянии, когда весь страх растворяется в вере в избранный курс действий.

— Все машины приказ поняли, сэр! — отрапортовал Йенко.

Двигатели «Отца Времени» заревели и выплюнули грязное облако выхлопных газов, прежде чем танк рванул вперед, разбрасывая пыль и обломки. Бронированный исполин крушил железо и камень и размалывал их в пыль, непреклонно продвигаясь вперед. Его главное орудие заговорило гулкими выстрелами, каждый чудовищно мощный снаряд разносил цель на куски.

Батарея противопехотных орудий «Гибельного клинка» расчищала пространство косящими все живое крупнокалиберными очередями, гоня охваченных паникой огненных воинов. Те, кому не хватило ума или скорости отступить, попадали под мощные гусеницы и превращались в кашу. Ничто не могло повредить могучую боевую машину. Лучи света из ружей огненных воинов едва царапали краску на ее непробиваемой броне.

Позади танка-исполина шли в атаку другие машины Сорок четвертого Лаврентийского: «Завоеватели», «Покорители», «Палачи», «Адские гончие» и «Химеры». Командир каждого танка следовал примеру предводителя, вдавливаясь в позиции врага. Залпы орудий взметали в воздух нескончаемый град осколков.

Группа «Рыб-молотов» пыталась перехватить «Отца Время», но водитель Уинтерборна заметил их приближение и развернул своего железного коня прямо на них. Сверхскоростные пули ударили в передний гласис и пробили в броне обширные бреши, но остановить его наступление не смогли. Один танк ксеносов развернулся и ударился в бегство, но остальные не сдавались.

«Отец Время» врезался в первый и встал на дыбы, подминая под себя танк тау. Броня инопланетных танков была легкой и прочной, но едва ли могла выдержать трехсоттонную махину. Боевая машина тау была просто размазана по земле, как консервная банка под солдатским сапогом, рассыпая снопы искр.

Второй танк, прежде чем попытаться ретироваться, выпустил последний заряд, но смелость членов экипажа стоила им жизни, и «Отец Время» протаранил их сбоку и волочил метров десять, прежде чем раздавить в лепешку.

Это была славная атака, но и цена ее оказалась немалой. «Степной охотник», засадный хищник, некогда сломивший линию обороны врага на Харосе, исчез в слепящей вспышке, когда выстрел находившегося поблизости боевого скафандра попал в его баки с горючим и поджег боеприпасы. Прямое попадание пробило броню «Сокрушителя» и уничтожило двигатель. Экипаж высыпал наружу и тут же стал добычей отряда круутов под предводительством красноперого, которого Уинтерборн уже видел.

Крууты вырезали экипаж танка подчистую, но едва они закончили, из пламени появилась одинокая фигура в черном облачении Мортифекса, поднимая перед собой огромный эвисцератор. Священник с воплем врубился в толпу круутов, но вскоре пропал из виду в дыму и угаре танкового наступления.

Атака Уинтерборна потеснила тау, но враги заставили их заплатить страшную кровавую цену за каждый отвоеванный метр. Вторая линия танков тау двинулась на юго-восток по пылающим руинам, и, когда на них пошли имперские танки, стало очевидным, что выдавить их с позиций будет чрезвычайно непросто.

Потом взорвался первый танк тау, когда лазерный луч прошил его уязвимую тыловую броню и попал в двигатель. Взрывы прогремели в рядах огненных воинов, и быстро следующие друг за другом отлично согласованные залпы из болтеров выкосили оставшиеся боевые скафандры.

Поднимаясь из пылающих развалин цеха по сбору танков, космодесантники принесли с собой огонь и гром. Танки артиллерийской поддержки «Вихрь» осыпали тау ракетными залпами, три «Лендрейдера» врезались в тыл врага, вскрывая броню боковыми лазерными пушками, и грохот болтеров стал жутким аккомпанементом бою.

За ними двинулись космодесантники, воины в ультрамариновых доспехах, чье оружие было гимном войне, а сине-золотой стяг — путеводной звездой добродетели в хаосе резни. Могучие дредноуты ступали по развалинам, их оружие сверкало, силовые кулаки крушили всех, кто не успевал укрыться от их неумолимого наступления.

Оказавшись между столь безжалостными врагами, тау сдались и бежали на южное шоссе, но через несколько минут их перехватила артиллерия, и в итоге на дороге остались лишь обгорелые остовы. Экипажи сгорели прямо в танках, а те, кто смог выкарабкаться, были расстреляны космодесантниками.

Сражение превратилось в обычную резню.

Лаврентийцы и космодесантники встретились в зареве горящего арсенала, над которым до самого неба вздымались языки оранжевого пламени. «Отец Время», побитый, покрытый боевыми шрамами, остановился, двигатели тяжело вздохнули, и лорд Уинтерборн спустился с командирского сиденья.