Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Вы уже говорили об этом с директором? — медленно спросила она.

— Это будет более чем бесполезно. Дамблдор не способен достучаться до мальчика. К счастью, он достаточно умён, чтобы понимать это и не сделать всё ещё хуже. А у меня нет необходимого строения ума. Только вы… впрочем, как я понимаю, вы до сих пор ждёте, пока вас спасёт кто-то другой.

Профессор Защиты развернулся и побрёл к двери.

— Думаю, мне следует посоветоваться с Северусом Снейпом. Может, он и ходячее бедствие, но произошедшее ему знакомо и, возможно, он лучше понимает настроение мальчика. Что касается вас, мадам, представьте, что вы умираете и знаете, что Британия… впрочем, нет, что вам Британия? Представьте, что вы умираете, а стены Хогвартса вокруг вас поглощает тьма, и вы знаете, что ваши ученики умрут вместе с вами. И вы вспоминаете этот день и осознаёте, что сделали далеко не всё, что могли.

Глава 93. Роли. Часть 4

Гарри зашёл в Большой зал, быстро осмотрелся, схватил какой-то еды, в которой было достаточно калорий, чтобы восстановить силы, вышел, снова надел Мантию и отыскал укромный уголок, чтобы поесть. Видеть учеников за столами было...

Отвращение при виде других людей — это плохой знак, — сказал пуффендуец. — Неразумно обвинять их в том, что у них не было возможности научиться тому же, чему научился ты. Бездействие в чрезвычайной ситуации не имеет ничего общего с эгоизмом. Это обычная инерция мышления, вспомни то крушение самолёта на Тенерифе, когда только несколько людей выбрались и спаслись, а остальные остались на своих местах, хотя самолёт был уже буквально в огне. Вспомни, сколько времени тебе самому понадобилось, чтобы начать действовать.

Ненавидеть — бесполезно, — вторил гриффиндорец. — Это только повредит твоему человеколюбию.

Попробуй придумать методику обучения, которую можно будет использовать, чтобы такого больше не повторилось, — добавил когтевранец.

Я забегу вперёд и сделаю проверяемое предсказание, — сказал слизеринец. – Любые наши наблюдения всегда будут соответствовать гипотезе, что людей нельзя спасти, нельзя научить и что они никогда не помогут нам ни в чём важном. И да, нам нужно придумать какой-то способ подсчитывать все случаи, когда я оказываюсь прав.

Гарри не обращал внимания на голоса в голове и просто ел тосты так быстро, как мог. Конечно, всё время так питаться было бы неправильно, но один раз ему не повредит, по крайней мере, если завтра он поест нормально.

Он как раз откусил ещё кусок, когда из ниоткуда возник сияющий серебряный феникс, который голосом усталого старика произнёс: «Гарри, пожалуйста, сними свою мантию, у меня для тебя письмо».

Гарри поперхнулся, проглотил кусок, который сначала попал не в то горло, встал, снял Мантию Невидимости и громко ответил: «Передай Дамблдору, что я понял», а затем уселся обратно и продолжил жевать свой тост.

Гарри как раз успел доесть, когда к его укрытию подошёл Альбус Дамблдор. Директор держал сложенные листы линованной бумаги — настоящей бумаги, а не пергамента, которым пользуются волшебники.

— Это… — начал Гарри.

— От твоих отца и матери, — ответил старый волшебник. Не говоря больше ни слова, Дамблдор протянул ему листки, и Гарри так же безмолвно их принял. Поколебавшись, старый волшебник тихо сказал:

— Профессор Защиты посоветовал мне повременить с беседами, и, подумав, я пришёл к тому же выводу. Я всегда слишком поздно вспоминаю о том, что молчание — золото. Но если я ошибаюсь, тебе достаточно сказать лишь слово...

— Вы не ошибаетесь, — ответил Гарри.

Он посмотрел на сложенные листки, и у него скрутило живот. Именно так его тело выражало сильное пессимистическое предчувствие. Конечно, родители от него не откажутся, да и вообще они мало что могут ему сделать (хотя, как бы глупо это ни было в нынешних обстоятельствах, какая-то его часть глубоко внутри всё ещё боялась, что ему запретят смотреть телевизор). Но родители обычно считают детей нижестоящими в иерархии, а он вышел за пределы роли, исполнение которой от него ожидалось. Так что было бы глупо ожидать что-то, кроме злости, негодования и праведного гнева, если уж ты так повёл себя с теми, кто считает себя выше.

— Когда закончишь читать, — сказал директор, — я очень прошу тебя сразу же прийти в Большой зал. Там будет объявление, которое ты захочешь услышать.

— Меня не интересуют похороны…

— Нет. Речь не о том. Пожалуйста, Гарри, приходи, как только дочитаешь, и без своей Мантии. Придёшь?

— Да.

Старый волшебник ушёл.

Гарри пришлось сделать над собой усилие, чтобы открыть письмо. Самое важное — вывести из-под удара уязвимых друзей и близких. Возможно, это и банально, но пока у Гарри не было причин сомневаться в верности этого утверждения. Над испорченными отношениями можно поработать позже.

Первое письмо было написано не слишком разборчивым почерком:

Сынок!

Что бы ты там ни прочитал в книжках, тебе нужны взрослые, которые могут помочь в беде, и это гораздо важнее нашей безопасности. Ты решил, что мы бросим тебя из-за твоей «тёмной стороны», и не позволил нам ничего на это возразить. Призрак Шекспира свидетель, за последний год я увидел многое, что моей философии и не снилось – порой я задумываюсь, может, мама меня просто разыгрывает, и опека забрала тебя, когда я начал считать, что у тебя есть магические способности – так что я не могу отрицать возможность, что ты, и правда, сумел развить что-то вроде… Я не вполне уверен, как это следует называть, но термин «тёмная сторона» кажется преждевременным, пока мы не понимаем, что именно происходит. Ты точно уверен, что это не пробуждающийся талант к телепатии и ты не нахватался всего этого из сознаний других волшебников, которые тебя окружают? Их мысли вполне могут казаться злыми для ребёнка, который вырос в более вменяемой цивилизации. Конечно, это всё беспочвенные спекуляции, но и тебе не стоит делать преждевременные выводы.

Вот две самых важных вещи, которые я должен тебе сказать. Во-первых, сынок, я нисколько не сомневаюсь, что ты сможешь оставаться на Светлой стороне Силы, пока ты этого хочешь, и также нисколько не сомневаюсь, что именно это ты и выберешь. Если какой-то злой дух нашёптывает тебе ужасные советы, просто не обращай на них внимания. Я считаю необходимым подчеркнуть, что ты должен быть особенно осторожен с этим злым духом и игнорировать его советы, даже если они покажутся тебе замечательными творческими идеями, и надеюсь, что не нужно специально напоминать тебе об Инциденте с Научным Проектом. Впрочем, вынужден признать, что если тебе тогда пришлось бороться с демонической одержимостью, то произошедшее кажется более осмысленным.