Легенды Арбата - Михаил Веллер

Нет не все. 27 июня младенец в той церкви крещен священником Григорием Авсяниковым. Внимание! Крестные! Крестная мать: Анна Нахимова, сестра (!!!) новорожденного. Крестный отец: Николай Нахимов (!), ближайший родственник. Православные, вы много слыхали о таких крестных? Они что, в пустыне жили? Или с ними знаться никто не хотел? Или запись задним числом смайстрячили? А?..

Мы не подвергаем сомнению православие родителей и детей Нахимовых. Мы лишь говорим, что в их дворянской родословной от предков наведена такая тень на плетень, такой туман напущен, что хоть ногу сломи, хоть глаз выколи. Не надо ля-ля тополя. Не канает ваша отмазка. Чтоб врать, надо иметь лошадиную голову, чтоб в ней, большой, все концы сходились. Давайте дружить с головой, православные.

Повторяем наше предложение.

С наилучшими пожеланиями — ваши евреи. Патриоты и меценаты.

Камень за пазухой, камень в наш огород, кто-то камень положил в его протянутую руку, — короче, от этого камня в училище расходятся бурные круги по воде. И все обитатели этого военно-морского водоема взбадриваются и активизируют свои умственные эксцессы.

— Проклятая дилемма! — сказали в училище. — Кем лучше быть: бедными русскими — или богатыми евреями?

Вопрос национальной самоидентификации встал как дракон на пути к сокровищу. Шутка «меняю одну национальность на две судимости» превратилась в коммерческий пример из учебника бизнеса.

Круги и волны взбаламутили массу воспитанников. Кормили плохо всех, а направление мыслей голодного человека легко предсказуемо. Одни говорили, что у евреев мания величия. Другие — что это элементарно покупают себе предков. А самые голодные возражали, что еврейство никакой нормальный человек выставлять не будет, ну и Нахимов не выставлял, а теперь новое время, вот и вылезло.

— Да с чего бы иначе этот еврейский конгресс захотел брать нас на содержание?! Суворовское училище, небось, они кормить не хотят? — выдвигали аргумент новообращенные, так сказать, юдонахимовцы.

Чаша весов склонялась неотвратимо. Оказавшийся в такой ситуации перед выбором религии Владимир Святой неизбежно бы предпочел иудаизм христианству и исламу; и история нашей родины пошла бы, как Ленин, другим путем.

Кто платит — тот заказывает историю. Голод и жадность правят миром.

И тут выходит очередной номер сверхмассового еженедельника «Аргументы и факты», тираж которого достигал в то время умопомрачительных миллионов из книги рекордов Гиннеса. И страна читает на весь разворот скандальное и убойное письмо-обращение писателя Эдуарда Тополя «Возлюбите Россию, Борисы Олигархычи». И там черным по белому сверхзнаменитый на тот момент писатель-еврей, книги которого выложены на всех лотках безумными тиражами, — открыто признает! что еврейский Бог отдал сегодня Россию в руки евреев! И поэтому они должны быть достойны этого Высочайшего доверия и своей высокой миссии. И заботиться о родной России по совести и от щедрого сердца. Народ ждет! Справедливость — мое ремесло. Тогда и антисемитизма, кстати, не будет. Да, а зовут этого всероссийского олигарха Березовский-Гусинский-Смоленский-Ходорковский-. ..ский-...ский-...ский. Ну, и примкнувшие к ним однофамильцы Фридман и Шендерович.

Народ взвыл. Бесстыжее шило само полезло из мешка. Номер передавали по рукам. То, что раньше видели, теперь еще и услышали. Все и так давно прикидывали, что все олигархи — евреи: и вот вам чистосердечное признание, которое уже не сможет облегчить заслуженную участь.

Интеллигенция вздыбила шерсть. Изумленный стон либералов покрыл Тополя анафемой. Демократы проповедовали повешение. Обрезание всего как воспитательная мера.

Злые языки утверждали, что за месяц перед этим Тополь сумел проникнуть на прием к Березовскому и стал просить денег на великую русскую литературу, подразумевая свои надобности. Циничный и расчетливый олигарх был царски щедр, но не каждый день. Тополь не угадал правильный день. Березовский ознакомил его со своей монетарной палкой-выгонялкой: «Деньги были, деньги будут, сейчас денег нет». Когда не дают свои, это особенно раздражает. Еврейский облик Березовского сделался неприятен седому стройному Тополю, похожему на бывшего боксера-легковеса в роли римского центуриона. Оскорбленный в лучших патриотических чувствах за русскую литературу Тополь дал клятву сурово посчитаться с жадным миллиардером. И создал обличительное послание всем жадным сукам родственного происхождения сразу, вложив под текст древний писательский припев: «Денег дайте!..»

В училище, конечно, тоже обсудили это письмо. И испытали амбивалентное чувство. Одна когтистая лапа сионизма пихает тебе в род сладкие куски, а другая при этом держит за горло, чтоб не вертелся.

— А не передать ли нам этот вопрос на решение Управления флота? — соображает начальник.

— Ведь все себе присвоят! — убивается зам. — Хрен тебе оставят компьютеры... и особенно загранкомандировки. Ты что, штабных не знаешь?..

Назавтра произошел негромкий ледяной скандал: к портрету Нахимова кто-то приколол израильский флажок.

По ротам стал бродить ветхий том с ятями «Еврейской энциклопедии». Питоны, в смысле воспитанники, с любопытством заглядывали в подземное русло истории. В воображении большинства евреи являются чем-то вроде неприличной полунегласной секты, о принадлежности к которой говорить не принято, а дела ее обсуждаются только в своем секретном кругу.

Слухи дошли до флота раньше, чем командование училища приняло решение.

— Охренели там?! — последовал звонок. — Почему не от вас узнаём?! На халяву разинулись?! Завтра к девяти ноль-ноль все справки и документы представить и доложить!

И вопрос ушел на уровень флота. И командование стало реагировать. В головоломке требовалось совместить Устав, соответствие служебному положению, здравый смысл и материальный успех.

Первая реакция:

— Что-о?! Совсем белены объелись! Это не ложь — это диверсия!

Вторая реакция:

— Господи, а ведь как хорошо: машина, деньги, загранпоездки...

Третья:

— Вот суки... Вот почему они всегда о своих заботятся — а у нас хоть какое-нибудь русское культурное общество не может взять шефство на тех же условиях?..

— Слушайте, — задумчиво спрашивает командующий, — а почему вообще училища назвали нахимовскими? Что, других адмиралов не было?

— Гм , — говорит начштаба. — Ну , корниловским как-то неудобно. Контрреволюционный генерал Корнилов был, белый.

— Кино «Чапаев»... — соглашаются высокие совещающиеся чины. — Да, чистая контра...

— Ушаков.

— «Ушаковцы»? Как-то не звучит. Не то архаровцы, не то ушастые зайцы, не то еще что.

— Синявинцы... от пьянства. Истоминцы... Крузенштерновцы, бля!..

— Рожественцы, ровняйсь, смир-на!

— Здравствуйте, товарищи колчаковцы!

Посмеялись. Велика Россия, а выбирать не из кого. Вечная история. Одна подходящая фамилия — и та Нахимов.

И пластинку завели по второму кругу. Помощь обороноспособности Родины в трудный час принимаем — но флотская честь не позволяет идти против исторической правды.

И тут уже звонят в Военно-Морской музей, и им выделяют для научного ответа доктора исторических наук в чине капитана первого ранга в отставке. И для консилиума подключают к нему профессора истории с университетского истфака. И они привлекают авторитетные источники, и для максимальной научной солидности начинают с обзора источников во главе со знаменитым академиком Тарле. Евгений Викторович был столпом отечественной истории и славился своей честностью и скрупулезностью. В его трудах о Нахимове нет ни одной буквы про еврейство.

А началось все с того, что в начале 18 века шляхтич Мануил Тимофеевич Нахимов записался в Ахтырский слободской казачий полк. Сорок лет он служил в этом полку водовозом, и в 1757 году, увольняясь со службы, был за хорошую службу пожалован сотником — чин казачьих войск, соответствовавший пехотному поручику, или вообще — XII классу Табели о рангах. Это давало дворянство. Он и был прадед будущего адмирала Павла Степановича Нахимова.

Мануил родил Михаила, Михаил родил Степана, Степан родил Павла, правнука-адмирала.

Дед адмирала, Михаил Мануйлович, жил на Смоленщине, предположительно в селе Воскресенском-Щербатове, и имел четверых сыновей, дядей будущего адмирала.

Отец адмирала, Степан Михайлович, переехал из Малороссии в Смоленскую губернию в самом конце XVIII века, по некоторым сведениям — из Ахтырки. В Вяземском уезде он получил небольшое наследство после бездетного родственника, одного из дядьев.

В Малороссии также осталась родня Нахимовых, в частности двоюродный дядька адмирала Аким Николаевич, один из внуков родоначальника Мануила Тимофеевича, кстати известный баснописец, и кстати именно у него в 1812 году жила мать адмирала Феодосья Ивановна с детьми, съехав от наполеоновского нашествия, пока ее муж командовал батальоном местного ополчения.