Пропавший - Юрий Корчевский

– Служил несколько дней, потом едва под суд не попал, в порубе сидел. Сейчас купечествую.

– Наслышан. Засим и приехал.

– Что, на службу княжескую приглашать?

– Не торопись. Я сам.

Андрей решил выслушать, не перебивая.

– Беда у меня. – Боярин помолчал. – Ларец у меня из хором украли.

Андрей едва не фыркнул. Разве ж это беда? Когда люди гибнут – вот беда.

– Много денег в ларце было?

– Не много – семнадцать рублев.

Странно! Семнадцать рублей – сумма изрядная, но если для него это не много, то в чем беда?

– В ларце бумаги для меня важные были, вернее – одна.

– Не пойму что-то, при чем здесь я?

– Э, не скажи! Ты таких злодеев поймал! К тому же быстро. Вот я к тебе за помощью и приехал.

– А когда украли?

– Да уж седмицу.

Ничего себе! Да если свидетели и были, так забыли подробности.

– Ой, боюсь – не смогу помочь тебе, боярин. Времени много прошло. Твой ларец уже пустой небось.

– Я же говорю – не о деньгах речь. Бумага там для меня важная, вот ее и верни. А коли деньги в ларце остались, можешь забрать их себе вместе с ларцом – я в обиде не буду.

– Мне торговать надо, семью кормить, прислугу. А пропажу искать – сам понимаешь, время нужно.

– Так я же не за спасибо, – боярин извлек откуда-то из-под одежды мешочек, показал его Андрею и убрал назад.

Андрей решился:

– Ладно, попробую, но не ручаюсь. Ларец от города уже далеко может быть. Тать не для того его крал, рисковал, чтобы в целости оставить.

– Понимаю. Одно условие у меня – язык за зубами держи. Никто о пропаже знать не должен.

– Я понимаю. Никто ничего от меня не услышит.

– Ты грамотен ли?

– Пишу и читаю.

По лицу боярина пробежала тень. Похоже, он опасался, что Андрей прочтет найденную в ларце бумагу – если случится такая оказия.

– Только и от меня условие.

– Какое? – нахмурился боярин.

– Мне с твоей челядью поговорить надо, вызнать – кто в день пропажи в доме был, куда заходил?

– Это можно.

– Тогда едем.

Андрей оделся сам и помог боярину надеть шубу. Тяжелая, до пят, с длинными рукавами, ее московской называли. В такой шубе ничего делать нельзя.

С помощью служивых боярин уселся в сани, за ним сел Андрей.

Ехали недолго. Боярин проживал недалеко от Соборной площади, в центре – положение обязывало.

Холоп отворил ворота, и сани въехали во двор. Да, избой или домом это назвать нельзя – терем, хоромы, правда – деревянные, в два этажа. Были бы из камня – вполне дворцом назвать можно было бы.

Служивые помогли боярину выйти, во дворе шубу сняли. Под ней у боярина кафтан да рубашки – не замерзнет. Шуба – больше для публики, показать чин и положение, а дома перед кем красоваться? И так все знают – хозяин!

Они прошли в дом.

– В горницу пройдем? – спросил боярин.

– А зачем? Ты бы мне показал, где ларец стоял.

Они поднялись на второй этаж. Коридоры длинные, запутанные, с поворотами, ступеньками вверх и вниз. По всей видимости, здание строилось не сразу, не один раз к нему пристройки делали – по мере роста в чинах и достатке.

Боярин отпер ключом дверь.

– Это моя опочивальня, входи.

На полу ковер персидский, стол, стул, два сундука для одежды. На стене сабля в ножнах висит. Чисто, но скромно.

– Где ларец стоял?

– Туточки, на столе.

– Как он выглядел?

– Небольшой, в длину меньше локтя и такой высоты, – боярин поднял над столом кисть руки, показал.

– Ларец запирался?

– А зачем? Комната заперта, слуги. Вроде под приглядом.

– Скажи, боярин, только честно. Полагаешь – за бумагами охотились?

– Не исключаю.

– Тогда ответь мне: ларец не заперт, бумаги можно взять, сунуть в рукав и уйти. Зачем было весь ларец брать?

– Сам об этом думаю, понять не могу.

– Посторонние в тот день в доме были?

– Не было. Я утром к князю уехал – понятно, что гостей не было. А вернулся – нет ларца. Правда, я пропажу только вечером обнаружил, когда в опочивальню пришел.

– Дверь в опочивальню заперта на замок была?

– Вроде.

– Что значит – «вроде»?

– Я в тот день у князя на пиру был, плохо помню. Холопы помогали раздеться и в постель лечь.

– Значит, ларец вполне на месте мог быть, а пропасть ночью?

– Может, и так. Замучил ты меня вопросами. – Боярин рукавом вытер вспотевший лоб.

– Хорошо. Мне надо с ключником поговорить.

– Сейчас позову.

– Не стоит время у тебя отрывать, пусть холоп проводит.

Пока холоп вел его по запутанным коридорам, Андрей подумал, что ларец мог пропасть ночью, когда боярин спал. Он ведь изрядно пьян был после пира, его самого можно было вынести, и он не проснулся бы. К тому же в тереме столько переходов и комнат, что здесь не ларец – пару человек можно спрятать. И скорее всего, украл кто-то свой. В тереме и во дворе постоянно прислуга, чужого бы углядели. К тому же боярин сказал, что с утра к князю уехал, а без его соизволения гостя через калитку не впустят. Точно, среди слуг, челяди, а то и членов семьи татя искать надобно.

Ключником оказался мужик лет пятидесяти, с седоватой бородкой.

Холоп завел Андрея в комнату.

– Вот, Степан, боярин прислал человека, велел на все его вопросы отвечать.

– Ступай.

Холоп ушел.

– Ты по поводу ларца?

– Ты догадлив.

– Ай-яй-яй! Сроду такого срама в доме не было! И как же это случилось, не пойму.

– Будем разбираться. Лист бумаги и перо найдется?

– На том столе.

Ключник достал лист бумаги, чернильницу и заточенные гусиные перья.

– Мне надо знать фамилии, имена всех, кто был в тот день в доме.

Ключник начал перечислять.

– Помедленнее, и кто кем служит.

Когда он закончил, Андрей пробежал глазами заполненный лист бумаги.

– Здесь не все.

– Все! Что же я, за тридцать лет работы людей в доме не знаю?

– Себя не назвал, семью боярина.

– Ты что же, всех подозреваешь? – взвился от негодования ключник.

– Согласись, Степан, ларец украл кто-то из своих – чужому в терем доступа нет.

Степан задумался, кивнул.

– Похоже, так.

– Вот я и буду искать среди своих. В первую очередь – ларец, а потом уж татя. Предатель и вор у вас среди домашних.

– Вот срам-то! Знать бы кто?

– Погоди, все в свое время. Хуже другое.

– Что еще?

– Боюсь, если не выявим татя, кража может повториться – если не серьезнее.

– Смертоубийство? – наклонился к Андрею и шепотом спросил ключник.

– Тс! – приложил палец к губам Андрей. Конечно, он переигрывал немного. Но ему нужно было, чтобы ключник осознал, наконец, что тать среди домашних.

– Тогда пиши.

И ключник перечислил всех – боярина, супружницу его, троих детей, племянника. В конце назвал свою фамилию.

– Теперь все?

– Как есть все, до последнего человека.

– Попытайся припомнить, когда и кого на службу или работу принимали.

– Всех помню.

Оказалось, что последним принимали служивого холопа два года назад.

Андрей пробежал глазами список.

– Кого не было дома в день кражи? Скажем – в отъезде был, отпросился на побывку к родне?

– Были такие! Конюха Андрея не было – на крестины в деревню ходил, кухарка отпрашивалась – у нее сестра родила. О! Еще холопа служивого Димитрия не было – он к костоправу в Старую Рязань ездил.

Андрей сделал в списке отметки напротив названных людей.

– Теперь давай дом осмотрим, весь – от крыши до подвала и последнего амбара.

– Весь день уйдет!

– Мне самого боярина попросить? Ведь ты все помещения знаешь, ключи от дверей у тебя, – Андрей выделил интонацией слово «ключи».

– От опочивальни боярина и супружницы его нет – эти ключи хозяин на тесьме на шее носит.

Андрей ухмыльнулся, а ключника передернуло.

– Ты вот что, Степан, пойми. Чем быстрее мы с тобой ларец найдем да татя сыщем, тем лучше. Сейчас боярин в ярости, в гневе, всех домашних подозревает – в том числе, не исключаю, и тебя!

– Меня-то за что? Я тридцать лет…

– Согласен, значит, все осмотреть? – перебил его Андрей.

– Конечно, кто против? Добро боярское сыскать и татя изловить обязательно. Ты думаешь, я тебя не узнал? Ты же у князя исправником был?

– Был.

– Полезное дело делал. У меня двоюродный племянник в невольниках томился.

– Говорить будем или пойдем?

Ключник вытащил из-за стола две огромные связки ключей на железных кольцах. Ключи были большие, с замысловатыми бородками.

– Начнем сверху, с чердака.

Они поднялись на чердак. Через маленькое слуховое оконце проникал свет скудный, но смотреть там оказалось нечего. Чердак был сухой и чистый.

– Молодец, порядок у тебя! – похвалил Андрей ключника.

– Здесь трубы печные проходят – глянь, сколько их. Хлам высыхает и вспыхнуть может.