Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский

…И опять пришел вечер, и Максим, освежившись под ледяным душем, придумывал, чем бы заняться.

Негромко работал телевизор, в отпущенное время торопливо освещая местные события. Он слушал вполуха, но ничего интересного для него не передавали. Ну что ж, значит, сработано чисто. Стоит себе машина, в ней отдыхает водитель. Пока не нашлось любопытного, чтобы поинтересовался, в чем дело. Или еще не приехал другой водила, которому бы помешал перегородивший дорогу танк.

Послонявшись по номеру, Максим решил проверить вкус швейцара, посмотреть, кого он может порекомендовать из тех дам, которые смогли бы скрасить приезжему вечерок. Почему-то показалось, что теперь, когда в его чисто любовные отношения с Лидкой втиснулись деловые и не самые приятные, что-то такое нарушилось. Исчезла легкость, с которой они с упоением терзали друг друга. А может, исчезла тайна, а явь оказалась слишком некрасивой, как ты ее ни называй, чем ни приукрашивай. Словом, даже если бы она вот прямо сейчас позвонила ему и предложила немедленно кинуться в объятия друг друга, он, пожалуй, стал бы подыскивать причину для отказа. Не грубого, невежливого, обижающего желающую тебя женщину, а скорее ленивого — мол, настроение… усталость. Может, завтра? Ах не получится? Ну так до следующего раза… Когда случится новый заказ… Нет, и это тоже нехорошо. Но тогда почему же она не звонит? Или у них уже собрался большой хурал, на котором обсуждают, что делать дальше и каким образом реагировать на новое наглое и явно заказное убийство?

И он решил не торопиться, не форсировать события. Пойти вниз, в ресторан, перекинуться со швейцаром, намекнуть насчет машины.

Но тут же подумал, что с машиной как раз торопиться, возможно, и не следует. Она не засвечена. А мало ли какой случай вдруг выпадет? И почему обязательно устраивать сексодромчик в своем номере? Разве неизвестно, что все помещения подобного рода, как правило, оборудованы спецтехникой? Вот и разговоры их с Лидией ни разу не вышли за пределы самой невинной информации, тут он постоянно и четко контролировал себя.

Тогда почему бы не абонировать на ночку какую-нибудь полногруденькую и жопастенькую девочку, у которой имеется свой будуарчик? Пришел, ушел. Дело сделал — пока, дорогая. А понравится, так можно, в качестве подарка, и к себе притащить. Тут попрыгать. И девочке до своей работы близко…

Сказано — сделано. Мобильник в карман, десяток «зелененьких» — в другой. Хотя цены здесь наверняка умеренные.

В холле работал большой и плоский телевизор. Около него собралось с десяток местных служащих. Швейцар от двери тоже вытягивал голову, прислушиваясь.

Говорила дикторша — некрасивая и даже не обаятельная девица. Не мой тип, подумал Максим. А о чем шла речь, понял без предварительных объяснений.

Ну да, недавно найден убитым в собственном автомобиле известный в городе человек… И так далее. Местные его знали и с затаенным вниманием слушали о заказном убийстве. А что же может быть еще? Репортажа с места события не передавали, видно, торопились сперва сообщить саму новость.

В общем, скудная информация. Никто ничего толком даже предположить не может. За что человека убили? Кто убил? Кому это выгодно? Сплошные вопросы без ответов…

— Что ж это делается, отец? — обратился Максим к швейцару. — И у вас такой же беспредел, как у нас, в столице?

— А черт иху знает, чего им не хватает! — морщась, заметил швейцар. — Ведь не бедные же! Сказывают, такие себе хоромы отгрохали, а все не живется! И чего мало? Тьфу!

— Это точно, — покивал Максим. — Ну ладно, отец, живое, как говорится, живым. Если не ошибаюсь, ты мне вскользь пообещал кое-кого показать, а? Не забыл еще? Или никто на работу не вышел?

— Верно говоришь, каждому свое… — философски хмыкнул швейцар. — Кому, значит, это, а кому… Ежели намерение серьезное, отчего не поспособствовать?

— И на сколько потянет твое участие в исполнении моего намерения? Вот для начала, годится? — И сунул ему в ладонь сложенную сотенную купюру.

— Ну у них свой счет, — серьезно предупредил швейцар. — А показать — отчего ж не показать хорошему человеку… — И, оглядев холл, сделал указательным пальцем знак молодому человеку, на миг оторвавшемуся от телевизионного экрана.

Наверняка местный сутенер, подумал Максим. Тот неохотно поднялся из кресла и подошел.

— Чего тебе, Мироныч?

Вон, оказывается, как кличут швейцара, а то — отец! Жирно больно…

— Товарищ… э-э, знакомый мне господин интересуется. Кто нынче-то?

— Брюнетка? Блондинка? Рыжая? Девочка? Женщина? Фактура? — быстро и заученно проговорил тот, словно скороговорку.

Максим улыбнулся такому набору.

— Пойдем, покажи, а там решим. Спасибо, Мироныч, еще увидимся, — сказал он швейцару. — У меня к тебе разговор будет. Завтра не подойдешь? С утречка?

— Так а я на посту как раз до смены. До девяти утра.

— Отлично. — Он переключился на сутенера. — Ну, пошли, поглядим, ху из ху.

— Че говорите? — подобострастно наклонил голову тот, но глаза смотрели настороженно.

— Посмотрим, говорю, что за товар у тебя, — небрежно процедил Максим, маленько «опуская» сутенера до уровня обычного холуя.

«Товар» оказался не так чтоб уж очень, но выбрать можно было. Максим уже приглядывался к пухленькой, под Мерилин Монро, крашеной блондиночке с крупным бюстом, который не помещался в низком лифчике, и с полными ляжками, открытыми по самое, что называется, не могу. Раскованная девица. Молоденькая. Симпомпончик этакий.

Заметив интерес, сутенер подвинулся ближе и зашептал:

— Зовут Маргошей. Двести баксов. Программа — по полной.

— Это что значит?

— Исполняет все. Не пожалеете. Позвать?

Действительно, а почему нет? Другое плохо: деньги придется отдавать вот этой крысе с сильным запахом «орбита» изо рта. А не самой Маргоше. Впрочем, ей ведь тоже достанется. Да можно будет и надбавить — за старание. Все, значит, исполняет? Солистка ансамбля?

Он не успел додумать до конца свое решение, как снова, и опять невпопад, заурчал мобильник, будь он неладен. А впрочем…

— Подожди там, — сказал он сутенеру и жестом показал, чтобы тот отошел. — Слушаю. — Он уже знал, кто звонит.

— Ты где сейчас? — Конечно, это Лидия.

— Да вот, — ерничая, засмеялся он, — гляжу подходящий товар, как тут у вас выражаются. Выбираю спутницу.

— Серьезно? — не поверила Лидия. — Это бывает. Иногда от сладкого на селедку тянет. Знакомо. И как?

— Пока прикидываю, поскольку иных предложений нет.

— Ты когда едешь-то?

— Могу сегодня в ночь, могу завтра с утра, а что?

— Может, заедешь?

— Действительно, а почему бы нет? А то все как-то у нас с тобой на ходу, на бегу, второпях, так ведь и вкус можно в конце концов потерять, верно?

— Ну знаешь! Видала я нахалов, знавала наглецов! Но чтоб таких?! На бегу, говоришь? Давай посмотрим, что потом запоешь!

— А вот это мне нравится. И чтоб по полной программе.

— Это ты где ж такое вычитал?

— Зачем вычитал, просто услышал сегодня. Здесь, у вас. Ну что ж, раз приняли решение, отступать не будем. Подруливай к гостинице. Я выхожу.

— Уже подрулила. И только что видела тебя в холле. Иди одевайся и выходи.

— Так, может, я заодно уж и номер сдам, и машину пристрою?

— Как хочешь, я подожду. Только шлюхам свидания не назначай.

— Есть, королева!

Сутенер был огорчен: сорвался выгодный клиент. А вот швейцар, тот наоборот. Когда Максим передал ему ключи и документы от машины с указаниями и гонораром, Мироныч расцвел и стал уверять, что выполнит беспрекословно и в лучшем виде. И, прощаясь, приглашал заезжать, навещать, не забывать…

Лидия ожидала в известном уже ему джипе.

— Я гляжу, у вас тут предпочитают эти танки, — заметил Максим, садясь с ней рядом, чмокая ее в щечку и одновременно кидая свою сумку на заднее сиденье.

— Сибирь у нас, — спокойно ответила она. — А тебе они что, не нравятся?

— Да я и сам нынче поколесил на джипе. Завтра его сдаст швейцар Мироныч, хороший мужик. Общительный.

— А тебе не мешает?

— Что, общительность? Так это же самый верный источник информации. Чем меньше у человека пост, тем больший объем информации. Объективный закон.

— Ты не интересуешься результатами?

— А зачем? Разве что-нибудь не так?

— Напротив, — глядя на приборную доску, как бы между прочим, даже и не ему, а самой себе ответила Лидия, — все именно так. Даже больше.

— Не понимаю.

— Последние данные опроса населения. Какие-то бабки сообщили, что заметили какого-то подозрительного типа, что ошивался возле машины убитого. Предполагается — грабитель.

— Но он бы не оставил на трупе оружие, — возразил Максим, — я же телевизор слушал.

— В общем, да… Ну, поехали?

— Поедем, — мягко сказал Максим, — чего-то здорово оттянуться охота!