Лесные женщины (сборник) - Абрахам Меррит

– Какие?

– Не знаю. Но ты никогда не видела солнце, луну и звезды. А я видел. И мудрый старик однажды говорил мне, что, кроме солнца и луны, есть и другие солнца, вокруг которых кружатся другие земли, и на них – жизнь. Дух Пустоты, в которой горят эти солнца, должен сильно съеживаться, чтобы в маленьком храме в ничтожном уголке земли проявлять себя перед нами.

Она ответила:

– Калкру – повсюду Калкру. Он в увядшем дереве, в высохшем ручье. Все сердца открыты ему. Он касается их – и наступает усталость от жизни, ненависть к жизни, желание вечной смерти. Он касается земли, и на месте цветущего луга появляется безжизненная пустыня. Калкру существует.

Я обдумал это и решил, что она говорит истину. Но в ее рассуждениях был недостаток.

– Я этого не отрицаю, Люр, – ответил я. – Враг Жизни существует. Но то, что является на вызов кольца, – на самом деле Калкру?

– А кто же еще? Так нас учили с древности.

– Не знаю, кто еще. Многому учили с древности, что не выдержало проверки. Но я не верю, что тот, кто приходит, – Калкру, Дух Пустоты, Тот-К-Кому-Возвращается-Все-Живое и все прочие его титулы. Не верю и в то, что если прекратятся жертвоприношеия, кончится и жизнь здесь.

Она ответила очень тихо:

– Послушай меня, Двайану. Для меня неважно, что будет с жертвами и жертвоприношениями и вообще все остальное. Для меня важно лишь одно: я не хочу покидать эту землю и не хочу, чтобы она изменялась. Здесь я была счастлива. Я видела солнце, луну и звезды, видела другую жизнь вон в том моем водопаде. Я не пойду туда. Где я найду такое прекрасное место, как мое озеро Призраков? Если прекратятся жертвоприношения, те, кого удерживает только страх, уйдут. За ними последует все больше и больше. Прежняя жизнь, которую я так люблю, кончится вместе с жертвоприношениями, – это несомненно. Если придет опустошение, мы вынуждены будем уйти. А если оно не придет, люди поймут, что все, чему их учили, ложь, и захотят посмотреть, не лучше ли, не счастливее ли жизнь снаружи. Так всегда случалось. Говорю тебе, Двайану, – здесь так не случится!

Она ждала ответа. Я молчал.

– Если ты не хочешь вызывать Калкру, почему бы не избрать другого вместо тебя?

Я пристально посмотрел на нее. Так далеко я еще не готов заходить. Отдать кольцо, а вместе с ним и всю власть!

– Есть и другая причина, помимо тех, о которых ты говорил, Двайану. Что это за причина?

Я резко ответил:

– Многие считают, что я просто кормлю Калкру. Убываю ради него. Мне это не нравится. И я не хочу видеть – то, что видел в глазах женщин, которых я скормил ему.

– Вот оно что, – презрительно сказала она. – Сон размягчил тебя, Двайану! Лучше поделись своим планом взятия Сирка, и я его осуществлю. Мне кажется, ты стал слишком мягкосердечен для войны!

Это меня укололо, отбросило угрызения совести. Я вскочил, оттолкнув кресло, поднял руку, собираясь ударить ее. Она смело смотрела на меня, в глазах ни следа страха. Я опустил руку.

– Не настолько мягок, чтобы поддаваться твоей воле, ведьма, – сказал я. – И я не отступаю от договоров. Я дал тебе Йодина. И дам Сирк и все остальное, что пообещал. До того времени – отложим вопрос о жертвоприношениях. А когда ты хочешь получить Тибура?

Она положила руки мне на плечи и улыбнулась, глядя мне в глаза. Обняла меня за шею и поцеловала мягкими красными губами.

– Вот теперь, – прошептала она, – ты Двайану! Тот, кого я люблю. Ах, Двайану, если бы ты любил меня так же, как я тебя!

Ну, что касается этого, то я любил ее так, как был способен любить женщину… Подобной ей не было. Я повернул ее и крепко прижал, и прежняя беззаботность, прежняя любовь к жизни проснулись во мне.

– Ты получишь Сирк. И Тибура, когда захочешь.

Она, казалось, задумалась.

– Пока еще нет, – ответила наконец. – Он силен и имеет много приспешников. Он будет полезен при взятии Сирка, Двайану. Не раньше этого…

– Именно так я и думал, – ответил я. – По крайней мере в одном мы согласны.

– Скрепим вином наш мир, – сказала она и позвала служанок.

– Есть еще одно, в чем мы согласны. – Она странно взглянула на меня.

– Что же это?

– Ты сам сказал это, – ответила она, и больше я ничего не смог добиться. Слишком поздно я понял, что она имела в виду, слишком поздно…

Вино было хорошее. Я выпил больше, чем следовало. Но план взятия Сирка становился все отчетливее.

На следующее утро я проснулся поздно. Люр не было. Я спал, как одурманенный. Смутно помнилось происшедшее накануне вечером, о чем-то мы с Люр поспорили. Я совсем не думал о Калкру. Спросил Овадру, где Люр. Та ответила, что рано утром пришло сообщение: сбежали две женщины, предназначенные для очередного жертвоприношения. Люр подумала, что они будут пробираться в Сирк. И теперь охотится за ними с волками. Я почувствовал раздражение, оттого что она не разбудила меня и не взяла с собой. Мне хотелось увидеть в действии этих белых зверей. Они похожи на больших собак, с помощью которых мы в земле айжиров отыскивали таких же беглецов.

Я не поехал в Карак. Весь день занимался фехтованием, борьбой, плавал в озере Призраков – после того как перестала болеть голова.

К ночи вернулась Люр.

– Поймали их? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Они благополучно добрались до Сирка. Мы успели увидеть, как они прошли по мосту.

Мне показалось, что она слишком равнодушно отнеслась к своей неудаче, но больше я об этом не думал. Ночью она была весела – и очень нежна со мной. Иногда мне казалось, что, кроме нежности, в ее поцелуях есть и другое чувство. Мне казалось, что это чувство – сожаление. Но и над этим я не задумался.

19. ВЗЯТИЕ СИРКА

Снова я ехал по лесу к Сирку, слева от меня Люр, рядом с ней Тибур. За моей спиной два моих офицера – Дара и Нарал. Вслед за нами Овадра и двенадцать стройных сильных девушек; их прекрасные тела раскрашены зелеными и черными полосами, они обнажены, только на поясе узкая перевязь. Еще дальше восемьдесят дворян, во главе их друг Тибура Рашча. А еще дальше тысяча лучших солдат-женщин Карака.

Мы ехали ночью. Очень важно было добраться до края леса до наступления рассвета. Копыта лошадей завернули в тряпки, чтобы никто не услышал их топот, солдаты продвигались свободным строем, бесшумно. Пять дней прошло с тех пор, как я смотрел на эту крепость.

Пять дней скрытных тщательных приготовлений. Только ведьма и Кузнец знали, что я задумал. К тому же мы распространили слух, что готовимся к вылазке против рррллия. До начала выступления даже Рашча, как я считал, не знал, что мы направляемся к Сирку. Все было сделано, чтобы сигнал опасности не достиг Сирка: я хорошо знал, что те, против кого мы выступаем, имеют множество друзей в Караке; они есть, вероятно, даже в рядах идущих за нами. Сутью моего плана была внезапность. Отсюда приглушенный топот лошадей. Отсюда ночной марш. Отсюда тишина, когда мы вышли из леса. Тут мы услышали вой волков Люр. Ведьма соскользнула с лошади и исчезла в зеленой тьме.