Невеста в бегах - Ирина Успенская

— Как красиво.

— Да, моя госпожа, — на плечи мягко опустилась теплая и тяжелая куртка, пахнущая дымом и мужчиной.

— Спасибо, Марик.

— Рад услужить, госпожа моя.

Он выдохнул эти слова прямо в ухо, обжигая шею горячим дыханием, от которого в животе образовался вакуум. Разум еще не понял, а тело уже отозвалось на идущий от мужчины призывный сигнал. Марик стоял совсем близко, и Летта ощущала тепло его тела, ощущала его напряжение, чувствовала его желание. "Да что же это со мной?" — в панике заметался мозг, — "Я ведь его совершенно не знаю". А тело уже жаждало ласки, прикосновений, поцелуев. "Черт! Я уже забыла, как это бывает в шестнадцатьлет! Да и не было у меня никогда такого гормонального взрыва! Нужно взять себя в руки", — еще пытался сопротивляться разум, а тело уже поднимало голову навстречу влюбленному взгляду карих глаз. " Он похож на Пашку! Ну и что? Это не причина падать в его объятия!" — уговаривал разум, но инстинкты, ведомые гормоном, уже наступали со всех сторон, и Летта не стала сопротивляться.

Он наклонился над ней, вглядываясь в глаза с надеждой и легким испугом, словно сам боялся своей смелости. От Марика пахло кожей, железом и еще чем-то мужским, самцовым. Летта подняла руку и зарылась пальцами в густых темных волосах, второй рукой обнимая воина за талию. Куртка слетела с плеч и с тихим шелестом упала на каменную кладку. Марик осторожно, словно величайшую драгоценность, обнял ее, прижимая к себе, и Летта почувствовала, как дрожат его руки и как он возбужден. Его возбуждение словно подстегнуло желание, иона сама потянула его голову вниз навстречу своим губам.

Пашка…

Поцелуй неудержимой волной снес последние преграды, так тщательно выстраиваемые Леттой в этом мире. Разум еще пытался что-то кричать на задворках сознания, но она уже его не слышала. Марик целовался жадно, страстно, словно ждал этих губ вечность и никогда не собирался от них отрываться, и Летта отвечала ему со всем своим незабытым умением и пылкостью. Его горячая и слегка шершавая ладонь проникла под рубашку, пробежалась по спине, прижимая к себе все крепче и крепче. На пол полетел пояс с мечом, воин, не отрываясь от упругих губ, подхватил Летту на руки и осторожно опустил на куртку. Его обжигающие пальцы нашли маленькие холмики, на мгновение замерли, Летта выгнулась дугой, и руки заскользили, лаская и дразнясь, в то время как губы прокладывали дорожку из поцелуев вдоль длинной шеи, через ключицу туда, где резвились мужские ладони. Марик нашел языком возбужденные соски и тихо застонал. Летта вскрикнула. Тело бесстыдно отозвалось на ласку, сердце учащенно стучало, ладони вспотели, внизу живота появилась пульсация. Марик, прерывисто дыша, навалился сверху, судорожно пытаясь развязать тесемки на штанишках девушки.

" Что я делаю? А ну все к черту!" Она приподняла бедра, чтобы мужчине было удобнее стянуть последнюю преграду. Еще мгновение…

Летта не сразу поняла, что произошло, но воина снесло, словно легкое перышко ураганным ветром, а над тяжело дышащей графиней, как никогда похожий на большого ворона, встал разъяренный колдун.

— Одевайся!

Сердце все еще пыталось догнать несущийся куда-то вниз пульс, дрожали конечности, по телу пробегали горячие волны, а разум уже занялся самоедством. " Допрыгалась! Опозорилась перед подданными! Нимфоманка малолетняя!"

— Где Марик? — не глядя на колдуна, спросила Летта, заправляя рубашку в штаны и наскоро завязывая растрепавшийся хвостик.

— Жить будет, а портить девок некоторое время не сможет.

— Что ты с ним сделал? — Летта вскочила на ноги.

— Завязал узлом, — ехидно сообщил колдун.

— Как, узлом? — растерялась графиня, оглядываясь по сторонам.

Марика на стене не было, и Летта бросилась к каменному ограждению, с ужасом заглядывая вниз. Сердце рухнуло в бездну, спина из горячей стала ледяной. Воин лежал на траве, подогнув под себя одну ногу, раскинув руки, с закрытыми глазами и обиженным выражением на лице. Высота стены была метров шесть, и парень мог быть еще жив.

— Что ты наделал? — закричала Летта, бросаясь к лестнице.

— А ну, стоять! — гаркнул мистер Икс, и она застыла на месте, не в силах пошевелиться. — А теперь выслушай меня, графиня Луань, и если мои слова покажутся тебе ложью, я сразу покину замок.

Следующие десять минут Летта краснела и бледнела, горела от стыда и не знала, куда девать взгляд. Оказывается, ее "соблазнение" могли наблюдать все желающие, кому было не лень забраться на крышу, стоящей на небольшом возвышении, конюшни. А как оказалось, "не лень" было очень многим.

— Ты графиня! То, что позволено простолюдину, никогда не простится благородной даме, тем более отдать свою честь какому-то воину! Виола, о чем ты думала? Если тебе так невтерпеж потерять свою вуаль, ты бы могла найти более достойного кандидата!

— Какую вуаль? — пробормотала Летта, старательно глядя вдаль.

— Девственность! — уже более спокойно сказал колдун, и девушка почувствовала, что может двигаться. Она присела у ограждения и безразлично сообщила:

— Нет у меня уже никакой вуали. Благодаря одному покойнику, нет, — она всхлипнула.

Колдун покачал головой и, присев рядом, обнял Летту за плечи.

— Поэтому ты так ненавидишь насильников? — Она кивнула. — Все у тебя есть. Я же вижу. Если бы было по-другому, я бы не вмешивался. — Он погладил Летту по голове, а та разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

— Но…

— Тебя ведь лечили магически? — она вновь кивнула. — Это все объясняет. Успокоилась?

— Что с Мариком?

— Да все с ним в порядке. Ногу только вывихнул. Рина наложит лубок, — и, помолчав, тихо добавил, — если он тебе так сильно понравился, можешь позвать его ночью, когда никто не будет видеть.

— Нет. Ты прав, это все было глупо. Не знаю, что на меня нашло. Ведь никаких чувств к нему не испытываю. Раньше со мной такого никогда не было. И… спасибо, мистер Икс.

— Всегда к услугам вашей светлости, — колдун протянул руку, помогая ей подняться. Он прекрасно понимал, что с нею происходит. Девочка созрела, пора отдавать ее замуж, но предпочел оставить мысли при себе. — А теперь нас ждут серьезные дела.

Серьезные дела заняли весь оставшийся день и большую половину следующего. Они отвлеклись лишь на быстрый обед и вновь заперлись в кабинете. Перед графиней лежал лист бумаги, разделенный на две части: доходы и расходы. Доходы смотрелись очень бедненько на фоне расходов, что вызывало у Летты желание размозжить голову герцогу, по вине которого графство находилось в таком плачевном состоянии. Основную долю доходов составляли налоги, которые Герж собрал еще в начале лета. Здесь все было просто до безобразия и не менялось веками. С каждого крестьянского двора один лик в год деньгами и столько же продуктами, независимо от благосостояния семьи. Недоимок с каждым годом становилось все больше и больше. Приходилось брать отработкой. Должники заготавливали дрова, сено, убирали фрукты в большом саду, принадлежащем графской семье, ходили за небольшим замковым стадом, жгли уголь, работали на самых грязных работах. Это было неправильно. Отрабатывая свои долги, крестьяне не успевали смотреть за собственным хозяйством и попадали в еще большую кабалу. С городом было проще. Ежегодно двадцать ликов отсылалось в графство и столько же в казну короля. Откуда брались эти деньги, сколько их на самом деле собиралось с горожан — никто не знал.