Очарованная горцем - Пола Куин

Глава 19

Они бросили якорь на западном берегу полуострова, в бухте Тарскавейг, и двинулись вдоль скалистого берега на север Тарскавейг, как радостно сообщил Давине Финн, снова занявший свое место возле них, одно из самых крупных поселений на острове Скай. Его история уходила корнями в далекое прошлое, а предками нынешних жителей были норвежские викинги.

Но вместо того чтобы наслаждаться первозданной красотой острова, Давина думала только о мужчине, сидевшем позади нее. Эдвард был прав, когда сказал, что Роб понятия не имеет, какие силы обрушатся на него… Но она-то это знала! Знала с самого начала, и при одной мысли об этом мутило от страха. Если Макгрегоры выставят свои пушки против королевской армии, войны не миновать. Она не может этого допустить. Эдвард ошибался только в одном: Роб ни за что не оставит ее, даже если придется противостоять целой армии. Теперь она уже не сомневалась в этом. Он не отдаст ее никому.

При одном воспоминании о том, как его закаменевшая плоть вжималась в ее живот, Давину охватил жар. Конечно, она воспитывалась в монастыре, однако не была настолько наивна, чтобы не понимать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда между ними вспыхивает любовь. Аббатиса посвятила свою юную воспитанницу в эту тайну, подготавливая ее к мысли о предстоящем замужестве… конечно, если этот день когда-нибудь придет. Давина гадала, каково это — лежать в его объятиях, чувствовать прикосновения его могучего тела, слышать, как он шепчет ей на ухо слова любви…

Зачем она позволила Робу отвезти ее на Скай? Впрочем, еще не поздно. Нужно только рассказать ему правду, а потом, собравшись с силами, попросить отвести ее обратно на корабль. Люди Коннора могут отвезти ее в Ирландию. Так будет лучше всего. Она не может допустить, чтобы из-за нее погиб еще кто-нибудь.

Похоже, Эдварду тоже было невесело. Давина прекрасно знала почему. Все эти годы он не смел даже заикнуться о любви, а она подарила свое сердце шотландскому горцу. Что ж, ничего не поделаешь, когда-нибудь она все ему объяснит.

Собравшись с духом, Давина обернулась к Робу. Но достаточно ей было только взглянуть на него, как вся ее решимость вмиг растаяла, точно снег в жарких лучах солнца. Роб с улыбкой смотрел на нее, словно ему заранее были известны терзавшие ее страхи и сомнения. Исходившее от него ощущение спокойной силы мгновенно передалось и ей, и Давина на миг поверила, что все будет хорошо.

Боже, помоги ей… Как же она любила этого человека! Именно поэтому она чувствовала, что не имеет права и дальше обманывать его. Она должна наконец рассказать ему правду о себе.

— Роб…

— Да, милая?

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Вот как? — невозмутимо спросил Роб.

— Боюсь, ты рассердишься на меня… зато, что я так долго скрывала от тебя правду, а иногда даже обманывала тебя, — упавшим голосом проговорила Давина.

Оторвавшись от созерцания холмов, он посмотрел ей в глаза:

— Обещаю, что не рассержусь. Но ты должна дать слово, что на этот раз наконец скажешь мне правду.

— Да, конечно. Обещаю, — закивала Давина, твердо решив, что не станет лгать.

Он никогда не оставит ее, значит, уехать придется ей.

— Роб!

Она нетерпеливо подергала его за рукав, чтобы обратить его внимание на себя, а затем торопливо заговорила, боясь, что снова струсит и передумает.

— Я — дочь короля Я кова!

Ну вот, теперь он знает правду. На самом деле это оказалось не так уж трудно. Внезапно на нее нахлынуло облегчение. Тяжкая ноша, лежавшая на ее плечах с самого детства, теперь, когда она могла разделить ее с кем-то, сразу показалась намного легче. Но… почему он молчит? Давина робко подняла на него глаза — к ее величайшему удивлению, Роб улыбался.

— Может, ты не понял? — смущенно пробормотала она. — Я — королевская…

Оставшаяся часть фразы застряла в горле. Роб, натянув поводья коня, спрыгнул на землю.

— Преклоните колено, парни, — бросил он через плечо, по-прежнему не отрывая от нее глаз. — Засвидетельствуйте принцессе свое почтение.

Онемев от неожиданности, Давина смотрела, как трое рослых шотландцев, спешившись, почтительно опустились перед ней на одно колено. Ничего подобного она не ожидала. Они нисколько не сердились! Больше того, лица всех троих казались безмятежными! Может, просто решили, что она спятила, и предпочитают с ней не спорить? Да, скорее всего так и есть, подумала Давина, заметив, что Финн, склонив перед ней голову, украдкой ухмыляется во весь рот. Давина совсем растерялась. Она понятия не имела, что теперь делать и что говорить. Много раз она пыталась представить себе, как это будет, но ей и в голову не могло прийти, что ей просто не поверят.

Соскользнув на землю, она повернулась к ним. Вернее, к Робу — о других она просто не думала.

— Ты снова не поверил мне, а ведь на этот раз я сказала тебе чистую правду! Тогда спроси у Эдварда, он это подтвердит. Да, Эдвард? — Не дождавшись ответа, Давина нервным жестом смяла юбку. — Я — старшая дочь Якова Стюарта, что делает меня — к несчастью для нас всех — ближайшей наследницей трона. Не думаю, что ты…

— Мне известно, кто ты, Давина, — опустившись на колено, невозмутимо перебил ее Роб.

— Но я… О, прошу тебя, встань… и вы все тоже! — спохватилась она.

Все беспрекословно выполнили ее просьбу, а неугомонный Финн, улучив удобный момент, незаметно подмигнул Давине.

Только сейчас до нее наконец дошло, почему они, похоже, нисколько не были удивлены, услышав ее признание. Обернувшись к Робу, она растерянно заморгала.

— Так вы все знали?!

— Это не имеет значения.

— Еще как имеет!

Роб потянулся, чтобы взять ее за руку, но Давина поспешно отпрыгнула в сторону.

— Ты сошел с ума, да? Тебе известно, кто я — и ты по-прежнему намерен отвезти меня на Скай?!

— Угу.

Краткий ответ дополнила широкая, от уха до уха, улыбка.

— Я тебе не позволю это сделать! Ты же своими глазами видел, что люди Джиллса сделали с аббатством Святого Христофора!

— Забудь об адмирале, теперь это не твоя забота. Как и Монмут с Аргайлом.

Давина не знача, почему ее так и подмывает поверить ему. Ох, только бы это было правдой!

— А мой отец? Если он явится за мной и ты…

— Твой отец уверен, что тебя нет в живых. И будет думать так и дальше — я-то уж постараюсь, чтобы он как можно дольше не узнал правды.

А ведь Роб прав, спохватилась Давина. От аббатства и тех, кто там жил, не осталось ничего, кроме пепла. Джиллс, может, и подозревает, что ей удалось выжить, но он скорее откусит себе язык, чем поделится с королем своими подозрениями. Боже милостивый… Неужели ей действительно больше ничего не грозит?!