Жажда (СИ) - Воля Алёна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все ее позы, ужимки, смех и лепетание тоже не прошли мимо моего внимания. И если мужчины то ли делали вид, что не замечают, то ли действительно твердолобые существа по своей природе, — для меня все ее завуалированные потуги были шиты белыми нитками.

Когда же Марине показалось, что Михаил не до конца осознает уровень ее заинтересованности, плюс четыре бокала вина, — она вдруг начала выходить вместе с ним на перекуры. А к концу посиделок открыто спросила, не хочет ли он присоединиться завтра к нашей компании и прогуляться по достопримечательностям.

Сдерживая улыбку, я тоже поинтересовалась, наблюдая за тем, как он станет выкручиваться:

— А действительно, почему бы нет? У вас есть планы на завтра?

Миша сощурил глаза и мстительно усмехнулся:

— Да. У меня огромные… планы.

— У-у-у, как жалко. — Нестерова явно расстроилась.

— Вам не надо жалеть, поверьте. — Фраза, сказанная для всех, была предназначена мне.

— Вы так думаете?

— Уверен.

Благо, что Марина уже пребывала в той стадии опьянения, когда перестала чувствовать полутона в разговоре, а Мартин, Саша и Андрей были заняты беседой и не прислушивались к нам.

— Еще вина? — взяв бутылку в руки, спросил Войтович.

— Да, пожалуйста. — Наш менеджер по центральному региону, судя по всему пошла в разнос.

— Нет, мне хватит. — Отказалась, и правильно сделала, так как уже через час мне пришлось помогать Марине добираться к отелю.

Выпив слишком много, да еще и выкурив несколько сигарет, ее развезло окончательно. Майкл вызвался нас отвезти. Распрощавшись с остальными и придерживая шатающуюся девушку, он направился к выходу, предоставив мне нести сумки и беситься, глядя на его руку обнимающую ее за талию.

Когда подъехали к гостинице, Нестерова мирно спала на заднем сидении.

— И что с ней делать? — спросила раздраженно.

— Какой у нее номер, не знаешь?

— Знаю, а толку? Нужен ключ. Не рыться же у нее в сумке.

— А у нас есть выбор?

— Будем будить.

Провозившись с нерадивой воздыхательницей минут пятнадцать, Миша зло сплюнул и полез в ее женскую сокровищницу, где довольно быстро нашел магнитную карточку-ключ от номера, после чего обхватив за пояс поволок в отель.

Нестерова еле передвигала ногами, хорошо, хоть немного пришла в себя. К счастью, в холле находилась группа туристов, окруживших стойку рецепции, а потому на нас никто толком не обратил внимания.

Стянув с нее куртку и водрузив девушку на кровать, мы вышли.

— Какого бэна ты ее споил? — не выдержав, стала выдвигать претензии. — Ей двадцать три, не курит и не пьет, чтоб ты знал. Теперь будет блевать целый день завтра.

— Она мешала. — Ответил просто, и, обняв теперь уже меня за талию, потянул в сторону лифта, а оказавшись внутри, нажал на кнопку не первого этажа, а четвертого.

— А м-м-м… — вопрос задать не успела, так как рот в ту же минуту был запечатан поцелуем.

— Мы к тебе в номер. — Сообщил, когда, наконец, отвлекся.

Ввалившись в номер, не прекращая целоваться, стали сдирать друг с друга одежду…

А сейчас будет совет для чистоплюев вроде меня, который когда-то очень давно дала моя бедная подружка Юля. Помню, как смущаясь и краснея, пожаловалась, что чувствую себя, мягко говоря, дискомфортно во время незапланированного секса:

— Владу как-то все равно, а мне хоть стреляйся! Только зашли в квартиру — не отбиться. И говорила уже не раз, что мне в душ надо, ответ один: «Потом»!

Юлька рассмеялась, и, выудив из сумки маленький флакончик с распылителем, протянула мне:

— Вот, возьми. И на будущее: покупаешь в аптеке хлоргексидин и пользуешься после похода в туалет или по мере надобности.

Не скажу, что эта рекомендация мне в итоге часто надобилась в жизни, бурных страстей было, но не каждый же день, зато любой чистоплотный человек, думаю, оценит. В тот вечер, по крайней мере, я очень оценила, поверьте.

Часа через три, когда мы вдруг решили перебраться в съемную квартиру Миши, и, практически среди ночи спустились в холл, закон подлости проявил себя во всей красе. Кто бы мог подумать, что ребята так засидятся в ресторане и Александр именно в это время привезет Андрея в гостиницу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На счастье мой сотрудник к тому моменту уже сел в лифт, и мы попросту разминулись, а вот лицо Саши даже описать не берусь. Сказать, что он был удивлен — ничего не сказать. Его физиономия вытянулась и застыла, а здороваясь с нами, даже не потрудился сделать непринужденный вид.

На следующий день увидеть Копенгаген смогла лишь из окна Мишиной машины. Он отвез меня в какой-то небывалых размеров магазин, где я смогла купить подарки маме и Даньке. После чего обед в ресторане и… ага, да. Вернулись в квартиру.

Постоянное желание близости вытесняло любые другие интересы. Эйфория ослепляла и затыкала жалкие попытки совести испортить праздник тела. Все мысли связанные с Егором и моим поступком я сознательно задвигала подальше и дала им волю только когда очутилась в салоне самолета.

Глава 13

Самобичевание — моя фишка. Очень люблю это дело, а потому принялась за него с осторожностью, так как знала, что могу довести себя до такого состояния, что загремлю в психиатрию и дальше светит год, а то и два приема определенных препаратов, которые называть вслух не стоит.

То, что Войтовичи в моей жизни — отработка кармы, сомнений не оставляло. А как еще можно было объяснить алогизм произошедшего? Тут следует немного объяснить всю абсурдность ситуации лично для меня.

Сразу оговорюсь — я не мужененавистница и не являюсь ярой поклонницей феминизма. Но при этом не млею от мужчин и не страдаю слабостью на всем известную часть тела. Секс люблю как все, кто хоть раз в жизни испытал оргазм, но измену считаю предательством, а потому случайные или не очень связи — табу. Проходной двор между ног — за гранью понимания.

Ну и, разумеется, что при таком отношении, сразу возникает закономерный вопрос: так что же случилось со мной? Как я умудрилась нарушить один из самых важных постулатов своей жизни? И вот тут услужливое чувство самозащиты начинало вытаскивать из-под сознания совершенно разные по масштабам и тяжести доводы в собственное если не оправдание, то объяснение.

Отношения «мужчина-женщина» с Егором сошли на нет года четыре как. Не то, чтоб я обманывалась на этот счет все это время, но и открыто правде в глаза не смотрела. У нас с ним была прекрасная ячейка общества под названием семья. Это когда уважение друг к другу, опора, защита и вот это вот все. Но любая семейная чаша, даже при таких основополагающих раскладах, где оба заботятся, ценят и следят что бы шапку надел, с годами покрывается микротрещинами.

Как и в каждом, во мне присутствует та темная сторона, о которой яро талдычит библия — человек грешен по своей природе. Разумеется. Мне не хватало страстей и банального ощущения желанной себя, что получила в избытке с Мишей.

Почему дала слабину? Да потому, что настройки в дурной голове прописались еще в юности. Они навсегда запечатлели определенный типаж мужчин и реагировали только на тех, кто умел ходить в отношениях по нужной только мне грани. И вот все сложилось, словно кубик Рубика и сошлось в одной точке на Гоа.

Бесстыдство адюльтера обычно скрашивает зашкальное выделение определенных гормонов организмом. Казалось бы, сиди и наслаждайся, так нет же. Не могла я спокойно пойти на сделку с собственной совестью. Чувство вины затапливало все пространство подсознания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Был бы муж другим — возможно послевкусие измены не стало бы таким болезненным, а так… оставалось чуть ли не насильно останавливать себя, чтобы не дойти в раскаянии до точки невозврата.

Я находилась в таком душевном раздрае, что если бы Егор оказался дома, то думаю, что не выдержала бы. Не смогла бы смотреть в глаза, не смогла бы нормально общаться, не смогла бы делать вид, что все хорошо.