Кодекс жизнетворца - Джеймс Хоган

Зельцман прочел на экране:

НАУКА И ТЕХНОЛОГИЯ НОУ-ХАУ ВАЖНЕЕ ГЕНУЭЗЦАМ, ЧЕМ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ОРУЖИЯ. ЕСЛИ ЗЕМЛЯНЕ ХОТЯТ ПОМОЩИ ТАЛОИДОВ В УПРАВЛЕНИИ МАШИННЫМ КОМПЛЕКСОМ, ТАЛОИДЫ ХОТЯТ ПОМОЩИ ЗЕМЛЯН В ПОНИМАНИИ МАШИННОГО КОМПЛЕКСА.

- Мы все в том же тупике, - сказал Ланг. - Не думаю, чтобы сейчас нам удалось пройти дальше. По крайней перевод приобретает смысл, так что мы не совсем зря трудимся. Я за перерыв на сегодня.

- Я тоже, - послышался другой голос по радио. - Возвращайтесь на базу. Пора обедать.

Жиро пожал плечами.

- Хорошо. На сегодня все, - согласился он. - Передайте им, что мы поняли их позицию, но у нас есть некоторые сложности, и мы должны подумать. И им стоит подумать: без соответствующей защиты никакой Генуи вообще не будет. Они должны понять, что им нужно в первую очередь. Заканчивайте обычными благодарностями и любезностями.

Когда трудный обмен завершился выражением уважения со стороны талоидов, все встали и обменялись прикосновением к рукам - этот обычай обе стороны приняли как выражение приветствия и доброй воли. Техники выключили электронное оборудование и освещение до следующего раза, французские парашютисты, размещенные снаружи зала совещаний, вместе со стражей Артура окружили земную делегацию и хозяев-талоидов, чтобы проводить их к экипажам. После заключительного обмена формальностями земляне уехали на свою базу.

- Единственная возможность оказать давление на все население - через лидеров, - сказал Жиро, с благодарностью снимая шлем в герметически изолированной кабине. Машины проходили по окраинам Генуи. - Но как это сделать, если лидер считает, что за одну ночь может шагнуть в двадцать первый век и сразу стать цивилизованным? Я хочу сказать, что их культура все еще варварская, она на столетия отстает от нашей и не способна понять технологию. Но как дать им понять это, убедить их быть терпеливыми, не поставив при этом под угрозу все, чего мы уже добились? Проблема, Каспар.

- Это результат мании величия, которую они приобрели, общаясь с Замбендорфом и его командой, - мрачно ответил Каспар Ланг. - Его нельзя было подпускать к ним.

- Я согласен, но этого уже не исправишь, - сказал Жиро. - Ну, сейчас он по крайней мере нам не мешает. Надеюсь, вы загрузили его, и он нам больше не сможет повредить.

- Я об этом позаботился, - сказал Ланг. - Осмонд Перейра и этот свихнувшийся канадский психолог держат его связанным все время. Сомневаюсь, чтобы у него были перерывы на еду и сон.

- Значит, он не может вмешаться в наши переговоры с Артуром? - для уверенности переспросил Жиро.

- Никакой. Если бы даже у него было время, как он может что-то сделать? Даже если сумеет уйти с корабля, с базы ему не выбраться.

- Рад это слышать, Каспар, - сказал Ланг. - Ситуация и так достаточно трудная.

- Об этом не беспокойтесь, - уверенно сказал Ланг.

В резиденции Клейпурра сам Клейпурр и все остальные вернулись в зал совещаний и достали из укромного места в шкафу видящий овощ, который Носящий оставил им в качестве прощального дара, возвращаясь на большой небесный дракон за небом. Дорнвальд зажег фиолетовый лумианский фонарь, который позволяет овощу видеть, а Тирг нажал кнопку, которая открывает глаз в драконе. Все в комнате ждали, с надеждой глядя на волшебное окно.

В каюте на борту "Ориона" Осмонд Перейра и Малькольм Уэйд сидели в окружении блокнотов и листков, напряженно смотрели на экран компьютера перед собой и изредка давали команды при помощи клавиатуры. Экран показывал попытки Замбендорфа, который находился в запечатанной комнате и не имел никаких связей с окружающим миром, кроме односторонней компьютерной связи, определить содержимое запечатанных конвертов, наугад отобранных Перейрой, угадать последовательности цифр и рисунки на специальных картах, а также рисунки обоих испытателей. Такая односторонняя связь, по мнению Перейры и Уэйда, эффективно предотвращала даже малейшие возможности их невольной подсказки Замбендорфу.

На самом деле это не имело значения, потому что Джо Феллбург снабдил их каюту подслушивающими устройствами, а они не догадались проверить и слишком много разговаривали. Они не проверили также, не была ли запечатанная каюта распечатана и занята кем-то другим, делающим вид, что он Замбендорф... например, Тельмой и Клариссой: одна обычно отвечала через терминал, а вторая была тут, чтобы первой не стало скучно. Экспериментаторам даже мысль о подделке не приходила в голову: зачем это, если Замбендорф действительно обладает такими способностями?

И хоть процесс шел медленно, результаты Перейра и Осмонд получали поразительные - во всяком случае этого хватило, чтобы они в течение нескольких дней были предельно заняты. В этом собственно и заключалась главная идея.

В своей каюте Замбендорф беспокойно расхаживал от стены к стене, а Отто Абакян и Джо Феллбург расшифровывали запись переговоров, которую сделал второй "переводчик", спрятанный в зале совета Артура. Прибор, который на прощание подарил Замбендорф талоидам, был результатом совместных усилий: сооружен Джо Феллбургом с помощью сборочных чертежей и программ, подаренных Леоном Кихо, плюс запасные части, данные Дэйвом Круксом, а также украденные Абакяном на складе "Ориона". Он давал не только запись всего, что появлялось на экране, но также всех переговоров земных политиков по радио.

- Главная проблема современного высокотехнологического общества в том, что мы позволяем править им политикам, а не людям, способным его понять, - раздраженно говорил Замбендорф. - У политиков по-прежнему менталитет девятнадцатого века. Как они могут справиться со сложной экономикой, если недостаточно компетентны, чтобы управлять одним магазином? Что они могут сделать там, где нужны гораздо большие знания и интеллект?

Дрю Вест в углу пожал плечами.

- Население позволяет им это, - сказал он. - Если люди избирают тупиц и недоучек, у них, конечно, будут проблемы. Но сами тупицы в этом не виноваты. Конституция никогда не гарантировала умное правительство: она гарантировала репрезентативное правительство. И так оно и получается: правительство таково, каково население.

- Беда системы в том, что она отбирает те навыки, которые необходимы, чтобы тебя выбрали... и больше ничего. Достаточно суметь одурачить людей, чтобы они отдали за тебя голоса, - ворчал Замбендорф. - К несчастью, качества, необходимые, чтобы получить должность, обычно прямо противоположны тем, которые нужны, чтобы занимать эту должность. Если на выборах нужно лгать, вряд ли в их результате будут выбраны честные люди. Это совершенно очевидно, Дрю, и...

- Вызов из Камелота, - бросил через плечо Абакян, а Джо Феллбург коснулся клавиши терминала компьютера.

- Это Галилей, с ним Артур и еще несколько, - сказал Феллбург. Замбендорф замолчал и подошел к экрану, Вест тоже пошел через каюту.

Тирг уже привык к виду лумиан без оболочки. Как они держатся вместе и не расползаются, не говоря уже о ходьбе, оставалось для него загадкой. Очевидно, у них есть какая-то "внутренняя оболочка", но как корпус может находиться внутри, Тирг не мог себе представить. Может, что-то похожее на укрепляющие балки, которые строители и другие ремесленники помещают в свои органические создания. Темноволосый смотрел в волшебный глаз, а Носящий и Гладколицый стояли немного сзади. После краткого обмена приветствиями Тирг начал сложный и утомительный процесс передачи вопросов и забот, которые вызвала последняя встреча с торговцами-лумианами.

Замбендорф серьезно выслушивал замечания Абакяна.

- Они поступили, как мы им советовали, но ничего не добились, объявил Абакян. - Похоже, мы догадались верно: Жиро и его люди стараются организовать массовое производство для поставки на Землю. Они хотят получить колонию, Карл. ГКК и правительство тоже участвуют в этом. Галилей передает, что Артур просит подтвердить: он поступает правильно, и все закончится хорошо.

- Они говорят, что по-прежнему нам верят, но мне кажется, нужно как-то их приободрить, - сказал Феллбург.

Замбендорф смотрел на металлические лица в ледяной комнате в тысячах миль от него. Воображение ли это или он действительно видит на них выражение доверия и мольбу не оставлять их? Почему-то такое сильное желание помочь люди никогда у него не вызывали. Замбендорф чувствовал, что остальные в команде настроены так же. И хоть никто из них прямо об этом не говорил: не было необходимости, все чувствовали одно и то же. То, что собрало вместе таких не похожих друг на друга людей, снова объединило их. - Сейчас я могу только попросить их верить нам, - сказал Замбендорф. Пока мы ничего не можем сделать. - Он понятия не имел, что вообще сможет сделать: впервые в жизни в голову ему не приходила никакая конструктивная мысль.

Феллбург повозился с экраном и клавиатурой.

- Галилею кажется, что сейчас ты говоришь, как жрец, - сказал Абакян Замбендорфу.