Спираль истории. Книга 1 - Сергей Симонов

Меч Короля-Призрака обрушился на "Крестоносца", трансформер парировал удар своим плазменным мечом. Вражеское лезвие раскалилось добела и перегнулось под своей тяжестью. Король-Призрак бросил меч и отскочил, снимая с пояса палицу.

"Крестоносец" ударил мечом, и палица короля назгулов переломилась возле рукояти. Ошеломленный Король отступил на несколько шагов. Он не верил своим глазам. Что-то пошло не так. "Крестоносец" шагнул вперед и ударил снова. Плащ Короля-Призрака загорелся. Плазменное лезвие прожгло латы.

Предводитель назгулов понял, что его черная магия бессильна против металлического чудовища. К тому же от леса приближался эльф со сверкающим клинком в руке. Король-Призрак повернулся и обратился в бегство.

- Ну нет, чучело гороховое! - пробормотал Лугарев. - Так просто ты от меня не отделаешься!

"Крестоносец", лязгая сочленениями, ринулся в погоню за удирающим назгулом. Король-Призрак улепетывал во весь дух, стремясь укрыться среди жалких остатков своей армии, которые как раз начали приходить в себя после взрыва и собираться в небольшие отряды. О дальнейшем прорыве к лесу никто уже не помышлял, все следили за схваткой Короля-Призрака с металлическим великаном.

"Крестоносец" принял защитную конфигурацию, вновь превратившись в истребитель с ногами, и заскользил над землей на струях плазмы, как на коньках. Расстояние между ним и назгулом стало быстро сокращаться.

Лугарев посмотрел влево и увидел, что эльф не отстает. Он не поверил своим глазам - ни одна лошадь не могла нестись с такой скоростью - "Крестоносец" делал около пятидесяти миль в час.

Трансформер пронесся сквозь небольшую группу горцев и троллей - они порскнули из-под его ног в разные стороны, словно мыши. Нескольким из них не повезло - они не были достаточно проворны, и струи плазмы превратили их в облачка дыма и пара.

- Наддай газу, коммандер! - крикнула Мария.

"Крестоносец" рванулся вперед, и Король-Призрак не успел увернуться. Рубанув назгула мечом, трансформер подмял его под себя. Пронзительный вопль Короля-Призрака прокатился над полем.

"Крестоносец" немного потоптался на назгуле, затем отступил на шаг. Лугарев посмотрел вниз. Обугленные и искореженные латы Короля-Призрака напоминали смятую пивную банку.

Подскакавший эльф вдруг соскочил с лошади, сделав предостерегающий жест, подбежал к поверженному назгулу и несколько раз вонзил сверкающий меч в пустоту под забралом измятого шлема. Над полем вновь пронесся пронзительный вопль, бесплотный и жалобный, пронесся и растаял как снег.

Эльф наклонился к искореженным латам и сорвал с них талисман Гортаура. Рядом упало несколько стрел. Лугарев огляделся. Уцелевшие горцы и тролли под командованием оставшихся назгулов окружали их постепенно сжимающимся кольцом. Лес был так далеко, что вертолетов даже не было видно - в такую даль увлекла "крестоносца" погоня за назгулом.

- Надо убираться отсюда, - сказал Лугарев, выключая меч.

- А этот? - спросила Мария, указывая на эльфа. - Его сейчас утыкают стрелами как ежика.

- Возьмем с собой, - ответил Лугарев.

Увидев, что металлический монстр выключил меч, тролли надвинулись. Эльф вскочил в седло и прикрылся щитом, беспокойно оглядываясь. Лугарев взглянул на щит, и увидел на нем хорошо знакомую восьмиконечную звезду Дома Феанора. Нолдор?! Здесь?! Не может быть! Вот это удача!

Эльф поднял голову в шлеме, и Лугарев почувствовал, что глаза за сверкающим забралом смотрят прямо на него.

Сделав ободряющий жест эльфу, Лугарев отцепил с левой руки трансформера контейнер с пушкой "Эвенджер", взял его в правую руку и дал очередь по преградившей путь толпе троллей. Олог-хайи разлетелись в разные стороны. Воспользовавшись их паникой, Лугарев снова прикрепил пушку на место, высвободив руки "Крестоносца".

- Сматываемся отсюда, - сказал он. - Эта вечеринка несколько затянулась.

"Крестоносец" аккуратно подхватил обеими руками лошадь вместе с сидящим на ней эльфом, включил двигатели и заскользил над землей, расшвыривая троллей. Мария дала несколько очередей из "вулканов". Прорвавшись сквозь толпу, "Крестоносец" мчался к опушке леса.

Когда металлический великан подхватил ее лошадь под брюхо и поднял в воздух, Селестиэль испугалась, но так как все равно ничего не могла сделать, то лишь еще крепче вцепилась в седло. Земля в нескольких футах под ней стремительно неслась навстречу, лошадь заполошно дрыгала ногами.

Несколько горцев впереди бросились врассыпную, видя налетающий трансформер. Над головой Селестиэль прогрохотал гром, полыхнули длинные языки пламени, по ее шлему и наплечникам зазвенел град дымящихся латунных цилиндриков. Четыре струи огня резанули по разбегающимся горцам. Селестиэль зажмурила глаза и не открывала их, пока лошадь не перестала брыкаться, почувствовав под ногами твердую землю.

Открыв глаза, Селестиэль увидела, что лошадь стоит на опушке леса, мелко дрожит и буквально исходит на мыло. Металлическое чудовище замерло в нескольких шагах, повернувшись в сторону противника, а от опушки к ним бежали Ломион и Рингамир.

Приземлившись у леса, Лугарев опустил эльфа с лошадью на землю и развернул "Крестоносца" носом к противнику, готовясь атаковать снова. Но этого не потребовалось. Оставшиеся назгулы тоже исчезли, не пытаясь преследовать "Крестоносца". Остатки черного воинства, лишившись своих командиров и комиссаров, уже не мечтали о сопротивлении; их волновала целость собственной шкуры. Десятка два или три уцелевших троллей были атакованы вертолетами и истреблены. В этот момент подошла роханская конница, до того стоявшая вдалеке в ожидании развития событий. Теперь доблестные рохирримы отвели душу, вырезав горцев до последнего человека.

Лугарев, поразмыслив, не стал их останавливать. В конце концов, именно кони были главным достоянием Рохана, а захватчики угнали их более ста тысяч. Конокрадство в особо крупных размерах в Рохане так или иначе каралось смертью. Лугарев хоть и не одобрял бессмыссленной резни, но уважал право каждого человека защищать свою собственность.

Он снова повернулся к эльфу и увидел, что к нему присоединились еще двое. Эльф слез с лошади и с гордостью демонстрировал сородичам медальон, снятый с Короля-Призрака.

- Ну что, Машенька, пойдем знакомиться с эльфами? - спросил Лугарев, и, не дожидаясь ответа, открыл фонарь кабины.

ГЛАВА 4.

Селестиэль из Дома Феанора.

Увидев бегущих к ней Ломиона и Рингамира, Селестиэль слезла с лошади. Эльфы подбежали к ней, с опаской оглядываясь на металлического монстра, стоящего рядом.

- Не бойтесь, - сказала им Селестиэль. - Он унес меня от троллей.

- Тебе удалось справиться с назгулом? - спросил Рингамир.

Селестиэль с гордостью оглянулась на металлического великана:

- Нам удалось!

Она вынула снятый с Улайра талисман Гортаура, держа железный медальон рукой в латной перчатке, и показала его эльфам.

- О Элберет! - воскликнул Ломион. - Это великий подвиг, Селестиэль!

Внезапно над головами эльфов раздалось шипение. Вскинув головы, они увидели, как прозрачный колпак на носу металлического чудовища поднялся и откинулся назад. Рука великана пришла в движение.

Эльфы отпрянули, схватившись за рукояти мечей.

- Стойте! - сказала Селестиэль. - Уберите оружие!

Рука монстра легла на землю. На ее раскрытой ладони стояли два человека - мужчина и женщина в странных облегающих оранжевых одеяниях.

Селестиэль сняла шлем и шагнула им навстречу.

Лугарев увидел, как эльф, которого они вынесли с поля боя, поднял руки и снял свой сверкающий шлем. Эльф был высок, пожалуй, не намного ниже самого Лугарева, а двое других - еще выше, и он ожидал увидеть одного из тех витязей, о которых читал в древних легендах. Однако он ошибся - уже второй раз за последние два дня.

Он еще успел подумать, что в здешних краях самые красивые женщины в основном появляются из-под шлема - пилотского или рыцарского - неважно. А затем осталось лишь одно чувство - восхищение.

Женщина, стоявшая перед ним, была необыкновенна. Сказать, что она была прекрасна, означало не сказать ничего. Казалось, звездный свет вспыхивает в ее больших серых глазах, искрится в длинных темных волосах, превращается в легкую улыбку в уголках губ... Все женщины мира рядом с ней казались мраморными римскими копиями с греческого бронзового оригинала.

По сравнению с ней, если рассматривать внимательно, Мария выглядела более ярко и эффектно. Но в глубине глаз эльфийской женщины светилась мудрость многих веков, и еще был особый, внутренний свет...

Резкий толчок в бок вывел его из этого сказочного, блаженно-восторженного состояния - Мария ткнула его локтем, прошипев:

- Проснись, коммандер!

Только тут Лугарев осознал, что пауза неловко затянулась, и, пожалуй, не слишком вежливо вот так пялиться на незнакомую женщину. Он покосился на Марию. Она была совершенно спокойна, рука ее как бы невзначай лежала на кобуре пистолета.