Бессердечный - Мэри Бэлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти ранние прогулки стали их личным временем. По крайней мере так считала Анна. Они болтали, смеялись, поддразнивали друг друга. Люк часто ехал чуть позади нее, любуясь ее восхитительной посадкой в седле.
Однажды, возвращаясь к конюшням, они пустили лошадей наперегонки. Он позволил ее лошади опередить свою на голову и отрицал, что поддался ей, в ответ на ее обвинения. Также он сказал, что им не стоит больше устраивать скачки. Его сын и наследник не должен подвергаться никакому риску.
– Или твоя дочь, – улыбнулась ему Анна.
– Особенно моя дочь, мадам, – ответил Люк. – Она нежное создание и боится скорости, в отличие от своей матери.
Ее свобода была ограниченна. Он не позволял ей заниматься любовью больше одного раза в ночь. Не позволял пускать лошадь галопом. Это было похоже на заботу. Ей это нравилось.
Генриетта стала ее подругой – Анна радовалась этому, ведь последние несколько лет у нее не оставалось времени для дружбы – только для семьи.
На следующий день после их приезда в Баден Генриетта потратила несколько часов, объясняя ей, как управлять хозяйством, показывая дом и несколько раз составив ей компанию во время ее ежедневных переговоров с мисс Винн. Она горячо и искренне убеждала Анну, что совсем не огорчена потерей власти в доме.
– Мне нравилось исполнять мои обязанности герцогини, Анна, – говорила Генриетта, когда они прогуливались под руку по саду. – Я не отказывалась от них. Но радость ушла с тех пор, как Джордж покинул нас. Посмотри, сколько всего я получила взамен. Теперь у меня снова есть Люк. И ты. Я так давно мечтала иметь подругу. И Агнес – она такая хорошенькая и милая. И скоро приедет Эмили. У меня такое ощущение, что я уже люблю ее. – Она сжала руку Анны. – Может быть, я снова буду счастлива. Я верю в это.
Да, размышляла Анна, надо надеяться, что и она сможет стать счастливой. Ей казалось, что это возможно.
Она старалась не думать о словах, преследовавших ее во сне, когда она была невластна над собой: НЕ ЗАБУДЬ, Я ПРОСТО ДАЛ ТЕБЯ ВЗАЙМЫ. Просыпаясь, она отгоняла от себя темные мысли. Она будет счастлива. По крайней мере, попытается.
Глава 14
Маленькое бледное личико прижималось к окну старого экипажа, взволнованно глядя на дом и на людей, столпившихся на террасе и ожидающих ее прибытия. Люк, Анна, Агнес, Дорис и Генриетта. Беспокойство в ее глазах на какое-то мгновение усилилось, пока они не остановились на ее сестрах. И тогда она улыбнулась.
Она улыбалась, как Анна, решил Люк, – с лучистым, солнечным светом в глазах. Он был несколько озабочен перспективой жить в одном доме с глухонемой девочкой – он никогда прежде не встречался с ущербными людьми. Анна говорила – с ней тяжело общаться. Действительно, как с ней разговаривать? Девочка, должно быть, не умеет ни читать, ни писать – ведь она не знает букв. Значит, с ней невозможно будет даже переписываться.
Он старался успокоить себя мыслью о том, что это забота жены. Анна общалась с ней всю жизнь. К тому же с девочкой приехала нянька. В его обязанности входит только дать ей дом и свое покровительство. Однако в тот день, когда Эмили должна была приехать, он остался дома, чтобы сделать приятное жене, и даже вышел с ней на крыльцо, когда сообщили, что к воротам подъехал чужой экипаж. Люк видел, что Анна старается сдержать волнение.
Он хотел, как обычно, помочь гостье выйти из экипажа у дверей дома, но отступил назад, когда увидел, что лакей, сидевший рядом с кучером, спустился и подал ей руку.
Леди Эмили Марлоу исполнилось четырнадцать лет. Она была среднего роста, худенькая, и ее тело только готовилось к тому, чтобы стать телом женщины. На ней было закрытое платье на широких нижних юбках, но без кринолина. Ее белокурые неприпудренные волосы, схваченные на затылке, свободно спадали вниз по спине. Она почему-то напомнила Люку жеребенка.
А потом она оказалась в объятиях Анны, и Анна плакала и смеялась. Девочка издала несколько бессвязных звуков. Агнес присоединилась к сестрам, обняв их обеих. Так они и стояли втроем, тесно обнявшись.
Наконец Анна взяла девочку за руку и заговорила с ней.
– Эмили, – сказала она. – Познакомься, это мой муж, герцог Гарндонский.
Анна не замедляла свою речь и не кричала, но девочка повернула голову в его сторону. Огромные серые глаза на тонком, вспыхнувшем краской личике медленно разглядывали его.
«Совсем как ее сестра на том балу у леди Диддеринг», – подумал Люк.
Он ожидал увидеть страх в ее глазах, как часто видел в глазах Агнес, – хотя «страх» было, пожалуй, слишком сильным словом. Люк сделал очень маленькие уступки сельской моде с тех пор, как они переехали в Баденское аббатство, и замечал, что молоденьких девушек смущает его внешность.
Он шагнул к девочке и протянул ей руки. Она взглянула на его руки, а затем вложила в них свои. Маленькие, холодные ручки. Люк поймал себя на мысли, что испытывает нежность к этому ребенку. Однако в этой ситуации он чувствовал себя достаточно глупо. Как себя вести с ней? Было бессмысленно что-то говорить, но молчание в такой ситуации казалось неестественным.
– Эмили, – начал он, как будто она могла слышать его, – добро пожаловать в твой новый дом. Я – Люк, твой старший брат.
Он заметил, что она внимательно следит за его губами. Когда он закончил говорить, она взглянула ему в глаза и улыбнулась. Он сильнее сжал ее руки. Великий Боже, она понимала его по губам! Он взял ее под руку – она не сопротивлялась – и повернулся вместе с ней к Дорис и Генриетте. Дорис улыбалась и выглядела такой же смущенной, как он сам несколько минут назад. Генриетта, обращаясь к Анне, сказала, что Эмили чудное дитя, которое принесет только радость своим сестрам и всем им. Люк почувствовал, что девочка довольно крепко держится за его руку.
Он похлопал ее по руке, и она немедленно взглянула ему в лицо.
– Пойдем в дом. Пора пить чай, – сказал он.
Она снова улыбнулась, а потом кивнула.
– Обычно она сторонится незнакомых людей, – сказала Анна, взяв Эмили под другую руку, когда они поднимались в дом. – Думаю, ты нравишься ей, Люк.
Люк с удивлением понял, что ему это приятно. Он почти не чувствовал расположения со стороны собственной семьи с тех пор, как вернулся домой. Но его устраивало и то, что хотя бы не было открытой враждебности.
Вдовствующая герцогиня была вежлива с новой гостьей, но во время чая почти не обращала на нее внимания. Конечно, с ее точки зрения, леди Эмили была ребенком, чье место в детской. Девочка сидела на диване между сестрами, посматривая иногда на него или на Агнес. Но чаще всего она смотрела на Анну. Это был долгий и изучающий взгляд, но Люк решил, что для того, кто не может слышать, умение смотреть должно быть гораздо большей ценностью, чем для других.