Безграничная любовь - Джин Фелден

Она отняла у него руку и сказала с горечью:

— Ты точно такой же, как и все, правда? Ты что — думаешь, что она чудо природы? Ты что, тоже хочешь смотреть на нее и хихикать? — Голос ее сорвался, и она быстро повернулась к нему спиной. По ее поникшим плечам и легкому наклону головы он понял, что она борется со слезами.

— О, Джинкс, что случилось с тобой, что ты обвиняешь меня в том, что я могу смеяться твоему горю?

— Уходи, Киф. Просто уйди и оставь нас в покое.

— Почему, Джинкс? Почему? — Он коснулся ее плеча. — Ты помогла мне. Дай я помогу теперь тебе.

Она обернулась, и он увидел муку и отчаяние на ее лице.

— Уходи! — крикнула она, невыразимая боль слышалась в ее голосе. — Оставь меня, я сама наказала себя. Никто ничего не может сделать для меня. Я ничего не хочу и мне ничего не нужно.

Она открыла дверь на крыльцо. Ему было нечего больше сказать. Она не смотрела на него, когда он уходил. Дверь за ним закрылась.

В это время Киф услышал, как по дороге едет экипаж. Карр? Киф глубоко вздохнул. Потом он сошел с балюстрады, обошел вокруг башенного крыла и подошел к входу в дом.

Покрытый эмалью экипаж остановился. Кучер в высокой шляпе открыл дверцу с серебряным крестом и опустил ступеньку.

Карр был одет в черное честерфильдовское пальто с бархатным воротником и брюки в полоску, в руках он держал трость с набалдашником из слоновой кости. Он казался выше, чем раньше, хотя едва мог достать до плеча Кифа. О, так он носит туфли, в которых кажется выше! Если бы это был другой человек, то Киф пожалел бы его, но старания Карра казаться выше, чем он есть, были всего лишь еще одним признаком его острого желания быть больше и лучше всех.

Киф не чувствовал к нему ничего, кроме презрения. Он глубоко вздохнул.

— Привет, Карр. Голова Карра дернулась.

— Киф?

— Он самый.

— А почему ты не в школе? Неужели тебя вышибли?

— А ты был бы рад, если бы меня вышибли? Киф проследил за взглядом Карра. В дверях дома стоял внушительный мужчина около шестидесяти лет — новый дворецкий Карра. Киф с болью вспомнил, что Пенфилд уже не служит здесь.

— Добрый вечер, сэр.

— Скажите мисс Эмми, что через пять минут в холл подадут напитки.

— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий посторонился и дал им пройти. — Зажечь огонь, мистер Хэрроу?

— Да, конечно! — Карр снял пальто и взглянул на чемодан Кифа. — Похоже, мой братец собирается провести здесь ночь. Помести его в голубую комнату третьего этажа, в конце коридора. — Желтые его глаза зловеще сверкнули.

Киф про себя улыбнулся, поняв, что Карр ждет его возражений. В голубую комнату третьего этажа мама никогда не помещала гостей. Гигантская ель росла слишком близко к дому и отбрасывала ветки так, что из окна комнаты казалось, что это привидение растопырило свои пальцы. Мама все клялась, что срубит дерево, но это так и не было сделано. Киф заметил, что брат его слегка прихрамывает.

— Спасибо, Уилкокс.

Дворецкий повесил пальто и шляпы, потом наклонился, чтоб развести огонь в камине.

— Бренди, Уилкокс, — приказал Карр. Он пригладил усы своими обкусанными пальцами.

— Да, сэр. А вы, сэр?

— Я бы хотел холодного эля, если у вас есть.

— Да, сэр, — Мужчина вышел. Карр встал спиной к камину и наклонился, чтоб помассировать ногу.

— Так ты приехал к Джинкс и она тебя не впустила.

— Я видел Джинкс. Мы приятно провели вместе время.

Карр с подозрением взглянул на него и повернулся к камину.

— А почему ты никогда не говорил мне, что Джинкс здесь живет? — требовательно спросил Киф.

— А какое тебе до этого дело?

— Она моя сестра, в конце концов! Она живет здесь как отшельник! Как ты можешь допускать это?

— Не смей в моем доме повышать на меня голос! — закричал Карр, брызгая слюной. — Вспомни, что я пока твой опекун! Ты еще несовершеннолетний.

Наверху хлопнула дверь. На губах Карра появилась сардоническая усмешка.

— Ну, мой петушок, — раздался женский голос. — Ты привез мне нового партнера?

Киф посмотрел наверх, и рот его открылся. С балкона свешивалась женщина, и большая часть груди ее грозила выпасть из платья. Даже с расстояния от груди казались огромными. Такой пышной женщины Киф в жизни не видел. Талия ее была затянута, бедра — широкими, юбка с оборками открывала одну ногу. Медно-золотые ее волосы украшало перо, а лицо было густо разрисовано. Должно быть, она была красивой, потому что черты лица ее были приятными, но из-за лавандовых теней, густой черной туши на ресницах и ярко-красной краски на губах лицо ее выглядело почти карикатурно.

Глаза Карра сверкнули:

— Спустись, Эмми, познакомься с моим братом.

— С твоим братом! — завизжала женщина. — Ну, у тебя и семейка! — Сопровождаемая шорохом юбок, она прошла по балкону и скрылась на лестнице.

Киф повернулся к брату.

— Что, черт возьми, все это значит?

— Мисс Эмми? — улыбнулся Карр. — Ну, она самая дорогая шлюха Фриско. Прямо из парижского особняка мадам Марсель.

— Как ты посмел осквернить память нашей матери, привезя в дом такую женщину! — Киф осекся, потому что медная блондинка вошла в холл.

Она двинулась прямиком к нему, груди ее того и гляди покинули бы свои тесные гнезда. Он поднял глаза и увидел, что она смеется над ним, язык ее соблазнительно ходит по алым губам.

— Воох, — выдохнула она со стоном. — Ну разве он не прелесть? — Она провела ногтем по скуле Кифа. Потом, продолжая смеяться, порхнула к Карру и задрапировала собою его тщедушное тело. Карр стал рассеянно ласкать ее, глядя на Кифа.

— Мой братец считает, что я порочу память матери, Эмми.

— О Боже, — сказала она. Улыбка ее была похотливой, а в голосе слышался смех. — Твоей матери тоже?

Киф сжал кулаки.

— Когда ты кончишь свои забавы, Карр, и будешь готов к разговору со мной, то сможешь найти меня в библиотеке. — Он повернулся на каблуках и почти выбежал из комнаты.

Киф долго просидел в библиотеке, борясь с желанием вернуться и вытащить своего брата за шкирку.

Наконец послышался стук в дверь. На пороге стоял дворецкий с подносом.

— Я подумал, что, может быть, вы голодны, сэр. Я принес вам ужин.

— Это очень мило с вашей стороны, Уилкокс. А мой брат поел?

В этот момент раздался визгливый смех и звук разбитого стекла.

— Нет, сэр. Мистер Хэрроу сейчас занят наверху. — Дворецкий и глазом не моргнул. Снова послышался грохот и женский хохот. Уилкокс поставил серебряный поднос на библиотечный стол. — Что-нибудь еще вам понадобится, сэр?

Где-то с шумом открылась дверь, и балконная стена пошатнулась. Потом Киф услышал, как кто-то побежал, раздался еще один взрыв смеха, и голос Карра, хриплый и пьяный, сказал:

— Вернись сейчас же, сука! — За этими словами последовали звуки борьбы и хлопанье двери.