Изгой (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Натан с трудом остановил себя от желания почесаться самому, нервы почему-то решили, что по его рукам и ногам уже ползёт армия насекомых.

— Добрый день мистер Рэджинальд, — он с улыбкой протянул руку, которую уверенно пожали, — мои подчинённые похоже осознали, что выбрали не верное решение.

— Отлично выглядите капитан, — тот пожал плечами, — как отдохнули?

— Прекрасно, просто прекрасно! — честно ответил тот, — вы не будете против пройти в мой кабинет? Мы подберём вам одежду и почаёвничаем, пока вашу камеру начисто вымоют и обставят?

— Не имею ни малейших возражений против этого, — хмыкнул тот, — мне вернуть вашу тюрьму в прежнее состояние?

— Ой, было бы весьма любезно с вашей стороны, — Натан нагнулся и самостоятельно отомкнул замок ножных кандалов, сморщившись, когда увидел, как кожа под ними потемнела и в некоторых местах порвалась, обнажив мясо.

— Вызову вам доктора, — посетовал он, поднимаясь на уровень глаз Жнеца, — нужно привести ногу в порядок.

Тот ничего не сказал, лишь поморщился и кивнул.

Глава 28

Я с наслаждением опустился на чистое, приятно пахнущее бельё и замер, давая телу просто отдохнуть. Двухнедельное противостояние с администрацией тюрьмы, и мне самому далось нелегко. Баланда, которую давали заключённым была просто отвратительна на вид и на вкус. Грубая, узкая лавка, с которой я упал пару раз во сне также не придавала сил, молчу уже про вонючее и не стиранное нательное бельё, от запаха которого становилось дурно. Наверно поэтому я не стал сдерживаться и развернул террор не только по отношению к администрации, но и вообще ко всем заключённым. Соседей по бокам я утихомирил в первый же день, они теперь вели себя словно мышки, а вот остальным досталось сполна. Постоянно вспыхивали потасовки, бунты, недовольства, что конечно же добавляло работы надзирателям, помимо того, что их собственное душевное состояние было сильно подорвано ночными кошмарами. За две недели, тюрьма превратилась в постоянно кипящий, гудящий недовольный улей, которым мог вспыхнуть за секунду по любому поводу. Мне даже пару раз под дверь подкладывали записки, где корявым подчерком умоляли прекратить издевательства, обещая взамен усилить давление на администрацию со стороны всех заключённых. Я на пару ночей сбавлял обороты, но затем, видя, что мало что происходит, добавлял жару, экспериментируя со слепками и добиваясь того, что люди даже в светлое время суток вздрагивали от малейшего шума.

Сегодня же, с появлением единственного вменяемого человека, общие мучения прекратились. Мне предоставили всё желаемое, даже оказали медицинскую помощь, поэтому я решил не убирать, а временно приостановить работу конструктов, давая всем долгожданный отдых.

В отличии от тюремной жизни, на воле дела обстояли лучше. Анна полностью интегрировалась в общество, и даже её коллеги не могли её разоблачить. Правда были некоторые проблемы с мужем, который не понимал возникшей к нему внезапной холодности, но я попросил Анну быть с ним ласковее, чтобы это нас не выдало. Она нехотя, но согласилась.

За это время я успел повесить на всех студентов группы Дамьена свои конструкты и теперь мог перемещаться не только в тело Жули, что сильно расширило мой диапазон присутствия в городе. Я давал им задания и переключался из тела в тело, собирая информацию и добавляя новых конструктов тем, кто меня заинтересовал в результате этих поисков. Хотя всё равно больше отдавал предпочтения ей, поскольку она и Дамьен были самыми непоколебимыми моими последователями, к тому же с постоянными убийствами тех, кто решался покуситься на одинокую девушку, бродящую по ночному городу я раскачал её ауру до приличных величин. Что тоже обуславливало желание работать в основном в её теле.

Николь, девушка из очень обеспеченной семьи, про которую мне сказал парень, тоже оказалась очень полезна. Раньше она отказывалась участвовать в балах, но теперь на радость родителям, только тем и занималась, что перемещалась с одной вечеринки на другую, в поисках одного конкретного человека, который был мне нужен. Я прекрасно осознавал, что пора было готовить побег, ведь с каждым месяцем, мои условия пребывания в Республике становились всё хуже и хуже, происходило явно что-то, чего я не знал, слишком уж стали ко мне пренебрежительно относится. Я дал задание Анне узнать, что происходит у других душеприказчиков и сегодня она должна была рассказать о своих поездках, так что я с нетерпением дожидался ночи, чтобы с ней поговорить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

— Рэджи, у нас проблемы, — едва я открыл глаза, как рядом оказалась Анна, придерживая тело девушки на кровати.

— Что-то узнала? — я пожал её руку и поднялся.

— Да, ты оказался прав в своих подозрениях. Одна из групп исследователей, которую возглавляет Реми, смогла распутать твой слепок, который ты наложил на солдат на фронте. Они смогли повторить его, пусть не так эффективно и изящно как у тебя, но я видела его в живую. Огромная блямба на треть ауры, но тем не менее она работает почти также, как и твоя.

— То есть возможно они и в оружие научатся помещать слепки, — я задумчиво почесал подбородок.

— Точно не скоро, с теми возможностями, что у них есть сейчас, накопители в прикладе должны быть слишком большими, — она покачала головой. — но душеприказчики воодушевлены своим открытием и явно продолжат работу в этом направлении.

— Хм, — я задумался, времени становилось всё меньше и меньше, а это значило нужно было ускорять свои планы.

— Это ещё не всё, — продолжала она меня «радовать», — активизировалась полиция, поскольку количество трупов, после твоих ночных прогулок стало превышать все мыслимые пределы. Нагнали военных, душеприказчиков, так что на улицах ночью стало слишком много патрулей.

— Что-то ещё? — настроение стало идти вниз.

— К сожалению да, — она сильнее сжала мою ладонь, — вчера приходил Дамьен, сказал, что в Сенате проходят дебаты о твоей дальнейшей судьбе, после того, как они заслушали доклад о достижении работы группы по расшифровке твоих слепков душ.

— Так и думал, — я нахмурился, — то-то стало непонятным, почему меня оставили в покое и не требуют больше новых технологий. Они ждут, когда их исследователи дадут сто процентную гарантию в том, что смогли понять всё, что я изобрёл.

— Как-то слишком быстро это произошло, тебе не кажется? — удивилась она, — мы ведь рассчитывали с тобой на пару лет, а тут всего за несколько месяцев это произошло.

— Есть у меня мысли по этому поводу, — я задумался, — поэтому мне нужна Мадлен. Удалось выйти на неё?

— Это единственная хорошая новость, — вздохнула Анна — Николь сказала, что вчера видела её на балу у главы комиссии по промышленности. Так что весьма вероятно сегодня она будет там же, поскольку празднуют юбилей сенатора на протяжении нескольких дней.

— Что же, тогда мне нужно быть там, — я откинулся на кровать, — поблагодари за меня Жули, скажи, что я припас для неё нечто очень интересное. Пусть исследуют мой конструкт, который я оставлю на её ауре в районе правой ноги. Это моя благодарность, за её помощь.

— Непременно, — Анна наклонилась, чтобы меня поцеловать, — сегодня ещё появишься у нас?

— Не знаю, как пойдёт дело с Мадлен, — я пожал плечами, закрывая глаза и ищя нужную мне метку. Она оказалась не так далеко, поэтому я потянулся к ней и чужая душа радостно откликнулась на встречу.

* * *

— «Привет дорогая, — поприветствовал я чужую личность, от которой чувствовал только эмоции». Они были крайне положительными и даже восторженными, у группы Дамьена считалось за честь, если я занимал чьё-то тело, и я нисколько этому не сопротивлялся, давая им в обмен знания, какие они не могли получить нигде больше, как у меня. В этом теле было слегка неуютно, да и аура маловата, но жаловаться было не на что, мне и так помогали каждый в меру своих сил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})