Последний десантник - Сергей Зверев

Выпуск был посвящен ожидаемому многими событию. Речь шла о состоявшемся заседании Совета Безопасности ООН. На нем и решилась окончательно судьба Александра Арзибековича. На заседании были предъявлены неопровержимые доказательства причастности экс-диктатора к беспорядкам, погромам, массовым убийствам. Об этом свидетельствовали многочисленные записи, радиоперехваты и прочее. И вот после изучения предоставленных материалов эксперты единодушно сошлись на том, что это – не подделка. Да и один из ближайших в недавнем прошлом соратников президента согласился дать признательные показания. Согласился бывший подчиненный, естественно, не по причине терзавших его угрызений совести: в обмен на откровенность ему сокращался срок будущего тюремного заключения.

Как это обычно и бывает, в такой компании начинается борьба за выживание. И тот, кто имеет хоть какую-то возможность облегчить свою участь, делает все, чтобы обелить себя, пускай и утопив недавнего товарища или начальника.

Батяня заерзал, увидев сюжет и о самом опальном президенте, сменившем место проживания на более умеренные широты. На экране появился главный герой. Сидя в комфортабельной тюремной камере, он знакомился с обвинительными материалами. На видео Александр Арзибекович держался солидно, с достоинством, однако мешки под глазами и вид резко постаревшего человека наглядно демонстрировали состояние заключенного. Теперь уже было понятно, что на этот раз выпутаться не удастся. Судьба окончательно отвернулась от бывшего руководителя страны.

«А неплохо устроился, – покрутил головой майор. – Не камера, а просто дом отдыха! Тебя бы, дорогой, в наше учреждение подобного профиля…»

Впрочем, это уже мало что меняло, и финал бывшего президента вырисовывался довольно отчетливо. В сюжете ни слова не говорилось о том, каким же образом все случилось так, что не состоялось триумфальное возвращение Александра Арзибековича на родину. И лишь майор Лавров знал, какими усилиями это было достигнуто…

Батяня, глубоко задумавшись, еще долго глазел на экран, где теперь показывали уже другие материалы. Затем он поднялся и, сунув ноги в тапочки, отправился на балкон. Облокотившись о поручни, Лавров щелкнул зажигалкой. Глубоко затягиваясь сигаретой, он глядел на огни ночного города. Редкие окна выдавали полуночников, по разным причинам еще не склонивших головы на подушки. Внизу, на лавочке, целовалась молодая парочка. Все шло как обычно. Вот только у Батяни никак не шли из головы погибшие товарищи.

Завтра был выходной, и Лавров решил выпить пару рюмок коньяка в гарнизонном кафе «Звездочка» – за вечную память погибших на боевом задании товарищей.

Войдя в кафе, Андрей окинул взглядом зал, отметив, что народу присутствовало немного – во всяком случае, можно было посидеть одному за столиком и подумать о своем.

– Здравствуйте, товарищ майор, – приветливо заулыбалась стоявшая за прилавком буфетчица, – что-то давненько вас видно не было. Я уж подумала – вы меня совсем забыли. А все же решили и в наше скромное заведение заглянуть?

– Привет, Светлана, – кивнул Батяня. – А куда же ноги могут привести армейского волка, как не в ваше уютное гнездышко? Где еще можно почувствовать себя как дома? Только у вас!

– Вы мне льстите, – расцвела майской розой работница прилавка.

– Ничего подобного. Просто видя вас, каждый поневоле задумывается о том, что такую красоту надо беречь как зеницу ока, – с женщинами Лавров, как всегда, был галантен и учтив.

– Присаживайтесь, у меня как раз и столик у окна есть. Для вас, – ворковала буфетчица, бросая томные взгляды.

Усевшись за стол, майор устало провел ладонью по глазам. Да, неплохо было бы выбраться на недельку куда-нибудь, где ты не будешь нужен никому. Где не придется спасать людей и какую-нибудь небольшую страну от наводнения – ценой крови. Просто валяться на солнце, купаться в море и отдыхать. Пока, правда, это не особенно получалось. Ну вот разве что через месяц есть надежда выбраться к старинному приятелю. Тот приглашал в тайгу, на берег одной тихой и рыбной речушки. А какую охоту он там обещал!.. Посмотрим, глядишь, и удастся съездить к нему в гости.

Легкий ветерок шевелил занавески, напротив, на всю стену, красовалась сверкавшая свежими красками роспись. Кроме боевых талантов, среди здешних служивых встречались и те, кто обладал другими способностями. Вот парочка таких мастеров и отгрохала картину на тему учений. На этом шедевре можно было найти что угодно – и самолет, из чрева которого прыгают парашютисты, и лазурное небо, и облака. А там, внизу, на земле, уже вовсю разворачивалась панорама почти военных действий – с пехотой, танками, артиллерией и прочими деталями, греющими душу любого генерала.

Светлана принесла поднос и составила с него на стол коньяк и закуску.

– Может быть, еще что-то? – пристально глядя в глаза, бархатным голосом спросила она.

– Спасибо, Света, – поблагодарил Батяня, – пока что хватит.

– Ну, если что-то, вы только скажите. – Буфетчица дышала к майору очень неровно. – Я же всегда здесь.

Обсуждавшие ее офицеры обычно приходили к одному и тому же выводу: не в кафе бы Светлане работать, а на сцене. Тем более что внешние данные присутствовали. Хотя кто знает – у красотки еще вся жизнь была впереди…

Налив в рюмку коньяку, майор грел напиток в ладони, словно взвешивая его. Перед глазами проходили коллеги – те, для кого путешествие в среднеазиатскую страну стало последним. Надежный, добрый, чем-то напоминавший медведя «айболит» Равиль, интеллигентный Леша Комаровский, порывистый прапорщик Седых… С каждым из них Лаврова связывало очень многое. Когда вместе неоднократно смотришь в глаза смерти, человек становится тебе не просто товарищем, а братом. Теряя таких товарищей, Лавров всегда ощущал себя опустошенным, обворованным, будто взяли и оторвали часть тебя. Раны рубцевались, затем появлялись новые. И кто знает, не будет ли завтра тебя самого вспоминать твой товарищ, молча поднимая стакан…

За окном по дорожке, в сторону столовой шла рота. Десантники печатали шаг и пели:

Расплескалась синева, расплескалась,По петлицам разлилась, по погонам,Я хочу, чтоб наша жизнь продолжаласьПо суровым, по десантным законам.

Осушив рюмку, Лавров встретился глазами со Светланой. Та хоть и не знала, о чем думает майор, но, похоже, догадывалась. Извечная женская проницательность иногда видит мужика насквозь.

Вздохнув, Батяня прислушался. За соседним столиком присели два молодых лейтенанта. Не так давно ставшие офицерами, они рассуждали на тему, вроде бы непривычную для тех, кто недавно встал в строй. Впрочем, времена теперь такие, что иногда остается только сжать зубы, наблюдая повороты жизни.

– …А насчет того, что скоро грядет большое сокращение в армии, так это я тебе точно говорю, – низким голосом гудел один из офицеров, – мне в штабе документы показывали. Тут уж без вариантов, и на этот раз – не слухи.

– Вот я и толкую, Серега: мечтаешь, можно сказать, с детства о службе, учишься, рвешься, получаешь погоны, – говорил второй, ероша пшеничные волосы, – и вроде бы начинает что-то устаканиваться. Строишь планы на жизнь, исходя из ситуации. А потом вдруг – сокращение. И что дальше?

– Думать надо…

– Да я не о том! – махнул рукой офицер. – Профессию на гражданке я, конечно, найду. Все ж таки руки-ноги есть… голова тоже пока на месте. Дело не в этом. Я же офицер, и отец мой был офицером, и дед тоже. Это ж традиция, род, можно сказать. Я себе и жизни без армии не представляю.

– У меня, наоборот, все штатскими были, – говорил второй, покручивая блюдце. – Дед – врач, отец – музыкант. А я вот таким уродился. Надо же военную династию с кого-то начинать. Начал! А теперь вот и думай, стоило ли…

Батяня, скрипнув стулом, резко повернулся к ним.

– Послушайте, ребята, я, конечно, не в свое дело встреваю, но вы тут зря кислоту разводите. Молодые вы еще, отсюда и лишние мысли в голове. Если настоящими профессионалами будете – никто и никогда вас не сократит. Вы поймите, что власти, как бы она влево и вправо ни сворачивала, всегда будут нужны те, на кого эта самая власть может положиться, – говорил он то, что прекрасно знал. – Уж я-то, сынки, на собственной шкуре все это испытал.

Авторитет Лаврова в части вообще был непререкаемым, а уж молодые офицеры на него чуть ли не молились. «Повнушав» еще немного, майор с удовлетворением отметил, что посеянные им семена уверенности быстро дают всходы.

– И вообще, ребята, присаживайтесь за мой столик, – пригласил он коллег, – а то что-то сегодня вечер совсем невеселый получается.

Молодежь с готовностью пересела к майору.

– Светлана! – окликнул Батяня совсем уже заскучавшую буфетчицу. – Что ты там насчет горячего говорила? Неси – видишь, какая у нас хорошая компания образовалась.