Предчувствия ее не обманули - Татьяна Полякова

Пока Ромка говорил, Женька толкнула дверь. Зря она это сделала, потому что увиденное нам тоже не понравилось. А увидели мы Ирину. Она лежала в прихожей рядом с разбитым зеркалом, растрепанные волосы наполовину закрывали лицо. Один глаз был не виден, а второй бессмысленно и страшно смотрел на нас. Я испуганно попятилась, едва не свалившись с верхней ступеньки, Ромка успел поддержать меня.

– Это что ж такое? – ахнула Женька. – Ее что?.. Она…

– Спокойно, – посоветовал Ромка. – Обмороком делу не поможешь. Какого черта ты дверь открыла? – зашипел он на Женьку и решил закрыть дверь, для чего ему пришлось обойти подругу.

В этот момент дверь напротив распахнулась, и на пороге появилась дамочка лет тридцати пяти с вызывающим декольте и ярким макияжем, посмотрела на нас неприязненно, затем взгляд ее переместился к Ирине, которую она не могла не заметить. Дамочка охнула, прижав руку к груди, но почти тут же криво усмехнулась и сказала вроде бы самой себе:

– Все ж таки он ее укокошил. Вот девка-дура…

Ромка, не обращая на ее слова внимания, прикрыл дверь и звонил в милицию. Нам было повторно предложено удалиться, и мы побрели вниз, слыша, как дамочка пристает к Ромке.

– Вы ее знакомые? Я вас раньше не видела. А то, что Витька ее в гроб вгонит, было сразу ясно. Это ж какой идиоткой надо быть, чтобы с ним связаться…

…Милиция подъехала минут через пятнадцать, мы видели, как трое мужчин вошли в подъезд, вскоре возле дома стала собираться толпа, народ переговаривался, поглядывая то на дверь, то на окна, вновь подошедшим что-то с воодушевлением объясняли. Потом подъехала еще одна машина.

– Что творится, – прошептала Женька.

– Ты о чем? – не поняла я.

– О чем, о чем… А говорили, у них здесь тихо. Трупы так и мелькают перед глазами. Знаешь, у меня было предчувствие. Ага.

Я подумала и кивнула:

– У меня тоже. Правда, я надеялась, что в Колыпине ей ничего не грозит, но он и тут до нее добрался.

– Кто? – не поняла Женька.

– Тот тип, за которым она следила.

– Анфиса, я ничего не понимаю. Ирина видела, как он стащил у нас труп и бросил его в колодец?

– Возможно. Хотя могло быть иначе. Она заглянула в колодец уже позднее и…

– Заглянула? Ты имеешь в виду, спустилась вниз? Я бы ни за что не полезла. Допустим, она за ним следила и видела, как он спрятал труп. Но ведь должна быть причина. Ни с того ни с сего за человеком следить не станешь. Вот меня что беспокоит. В чем она его подозревала?

– Ты имеешь в виду, что в деревне произошло событие, о котором мы даже не догадываемся?

– Вот-вот, непременно должно было произойти.

– Если Ирина видела, как он выносил труп из дома, логично предположить, что именно дом ее и интересовал. Впрочем, об этом нам известно доподлинно. А вот оказалась она там случайно или уже тогда следила за этим типом…

– Случайно? Ночью, в таком месте? Не смеши, Анфиса.

– Хотя к нашему дому ее могло привести нечто другое, – я продолжала размышлять вслух. – Помнишь записку? Я почти уверена, что ее Ирина написала.

– Точно, – кивнула Женька. – И в ту ночь она затевала очередную пакость. Отправилась туда с Витькиным дружком, они столкнулись с тем самым типом с горбом. Дружка он убил, а Ирину, скорее всего, не заметил. Но возле колодца, увидев ее, все понял и… Надеюсь, менты сообразят, что труп в колодце и мертвец возле нашего забора – это звенья одной цепи, – с умным видом изрекла Женька.

– Как они сообразят, если понятия не имеют, что в колодце труп появился в ту же ночь, что и покойник возле забора? В колодце труп мог пролежать год или даже больше. Правда, Ромка сразу заметил, что мешок новый. Должны и менты заметить.

– Интересно, когда козу оттуда вытаскивали? – нахмурилась Женька.

– При чем здесь коза? – не поняла я.

– Если недавно, то они поймут, что труп подбросили на днях.

– Мы должны им сказать, – обреченно заявила я. – Иначе они ни за что не разберутся.

– Плохая идея. Представляешь, как нам влетит за то, что до сих пор молчали? Еще соучастие припаяют. Дело нешуточное, второе убийство, то есть уже третье, если считать нашего мертвеца.

Тут из подъезда показался Ромка в компании молодого человека. Тот сел к нам в машину, и мы вчетвером отправились в отделение. По дороге парень уверял нас, что места у них тихие и вообще-то убийство – большая редкость, а Ирине надо было осмотрительнее выбирать себе компанию.

– Ну, теперь Витя сядет, – широко улыбнулся он, как будто только что получил дорогой подарок.

– За что? – насторожилась я.

– За убийство, конечно, – его улыбка сменилась непониманием. Точнее, недоумением по поводу моей бестолковости.

– Вы имеете в виду убийство Ирины? Почему вы уверены, что убил именно Виктор?

– У моей жены имеется своя версия, – хмыкнул Ромка. – Боюсь, даже не одна. И все тебе предстоит выслушать.

– Да ясно, что он, кто же еще? – заволновался парень. – Вы же его видели…

– Вот именно, – влезла Женька, она и так была не очень высокого мнения о ментах, а тут и вовсе рассвирепела. – Мы встретили его по дороге и поехали за ним. В квартире он пробыл не больше пяти минут, он что, по-вашему, успел убить ее за это время?

– Девушку убили больше суток назад. В пятницу вечером или ночью.

– Тогда зачем он сегодня приехал? – усмехнулась Женька. – На труп полюбоваться?

– Он мог что-то оставить в квартире.

– Ничего подобного. Вы бы видели, с какой физиономией он выскочил из подъезда, совершенно ясно, что труп оказался для него полной неожиданностью.

– Кто ж тогда ее убил? – возмутился парень, как будто мы знали ответ на этот вопрос, но от него утаивали. Я, конечно, тут же выдала нашу версию о том, что Ирина оказалась свидетелем убийства в Сурье и убийца поспешил разделаться с ней.

– Надо выяснить, кому принадлежал крестик на цепочке, который нашли на месте преступления. Я уверена, это украшение Ирины. И потеряла она его как раз в момент убийства.

– Вот я и говорю, нечего водить компанию с типами вроде Витьки, – буркнул парень. Тут мы ничего возразить не могли и замолчали.

В милиции мы пробыли долго, смогли убедить в своей правоте следователя или нет, осталось неясно, хотя версию нашу выслушали. И отпустили с миром, посоветовав больше никуда не лезть. Подобные советы мы слышали не раз, оттого не очень-то впечатлились. Женька зло фыркала, садясь в машину, и мрачно предрекала, что убийцу менты не найдут. Ромка смотрел на нас с недовольством, но молчал, что уже было хорошо.

Решив успокоить нервы, мы заехали в ресторан, Ромка ел за троих, а мы с Женькой обменивались страдальческими взглядами, удивляясь его способности есть в такой момент. Но чаю выпили и понемногу пришли в себя.

– Ну, что теперь? – спросил Ромка, отбрасывая салфетку в сторону.

– Надо встретиться с учительницей, – напомнила я.

Собственно, с бывшей учительницей, а ныне пенсионеркой, можно было встретиться и позднее, но бездействие тяготило, так что я решила: поедем к ней сейчас. Не дожидаясь, что по этому поводу скажет Ромка, я быстро набрала номер телефона Клавдии Тихоновны, полученный от художника Лаврушина. Мне ответил хрипловатый женский голос:

– Слушаю.

– Могу я поговорить с Клавдией Тихоновной?

– Я – Клавдия Тихоновна. А вы кто?

Я представилась и сказала, что хотела бы встретиться в любое удобное для нее время, так как меня очень интересует история деревни Верхняя Сурья, и я надеюсь, что наша беседа поможет прояснить кое-какие вопросы.

– Вы в Колыпине? – спросила Клавдия Тихоновна и, получив утвердительный ответ, предложила: – Приезжайте. – И назвала адрес.

– Что за вопросы ты хочешь ей задать? – проявил интерес Ромка.

– Например, почему Яшка-Каин похоронен рядом с приемной матерью.

– Это что, так важно? – удивился он.

– В расследовании мелочей не бывает, – ответила Женька, Ромка хмыкнул, но заткнулся и более с вопросами не лез.

Клавдия Тихоновна жила в двухэтажном доме еще дореволюционной постройки, на тихой улочке, сплошь заросшей кустами акации. В палисаднике вишня, у крыльца сирень. И улочка, и дом казались декорацией к фильму по пьесе Островского, впечатление было такое, что за последние сто лет здесь ничего не изменилось.

В палисаднике на скамейке сидела пожилая женщина в цветастом платье и соломенной шляпе. Увидев машину, подошла к калитке и распахнула ее.

– Ромка, ты бы здесь подождал, – шепнула Женька. – Не то старушка вообразит бог знает что…

Ромка, кивнув хозяйке, остался в машине.

– А молодой человек, что же, не с вами? – спросила Клавдия Тихоновна, пропуская нас во двор.

– Как-то неудобно, – ответила я.

– Чего ж неудобного? Зовите его, я вас чаем напою.

Женька неохотно поплелась за моим мужем, Клавдия Тихоновна распахнула дверь на веранду, большую, светлую, с круглым столом посередине.

– Присаживайтесь.

Подошли Женька с Романом Андреевичем, и мы устроились за столом. Возле стены стоял буфет, по виду ровесник дома, из него Клавдия Тихоновна достала чашки, вазочку с сахаром и вареньем, а также корзинку с пирогами. Мы с Женькой переглянулись и обреченно вздохнули. Чайник у Клавдии Тихоновны был электрический и стоял тут же, на буфете. Пока она накрывала на стол, Женька успела рассказать о полученном наследстве. Клавдия Тихоновна слушала ее заинтересованно и сразу же стала выспрашивать о ближайших родственниках.