Посох Гурама - Николай Басов

— Я-то собираюсь, а он — не очень. Ведь посох у меня. Поэтому придется… Впрочем, посмотрим.

Они поднялись выше стен, и снова стало видно озеро, лес на берегах, а шум водопада стал громче. Лотар ожидал, что их атакуют, когда они только-только высунут головы над площадкой башни, но им дали возможность подняться.

Лотар ступил на ровные каменные плиты первым, обогнав чуть запыхавшегося после долгого подъема Зеленого Лучника. Прямо перед ним висела, переливаясь, словно зримое чудо жизни, радуга. Она закрывала нижнюю половину долины, но Лотар не приглядывался. Его интересовали противники.

Гильом, Батенкур и Атольф. Все в доспехах, вооружены для тяжелого боя. У Гильома был очень неудобный на вид полуторный меч: вероятно, он рассчитывал больше на силу, чем на ловкость. Атольф собирался сражаться обычным палашом, выигрышным в рубящей технике. Батенкур держал в правой руке тонкий и длинный кончар, а в левой — короткую дагу с узким лезвием и сложной, плетеной гардой для защиты руки и возможного захвата клинка противника.

Без сомнения, Батенкур был самым опасным. И что-то было заготовлено этим гигантом, этим убийцей с тридцатилетним опытом. Но Лотар даже не вчитался в его неясный план.

Они стояли на плоской верхушке башни, трое против троих. Неожиданно Гильом заговорил:

— Если вы дадите нам уйти, мы оставим вам все, что есть в подвалах. Это очень много, гораздо больше, чем вы представляете. Возможно, это больше, чем любой выкуп, заплаченный когда-либо во всем мире.

Вот на что они рассчитывали — на жадность и… глупость?

— За деньгами скоро придут.

— Возьмите часть, возьмите столько, сколько сможете унести. Вы наемники, вы деретесь за деньги. Вот и берите, я отдаю ключ от моего подвала…

— Похоже, твоего тут уже ничего нет, — сказал Лотар.

— Мы не сдадимся без боя, несмотря на… — Гильом бросил быстрый взгляд на посох Гурама в руках Сухмета. — Лучше бы нам договориться.

Значит, они понимают, что проиграли, но готовы драться. Да, это бойцы. Что ни говори, а трусами их не назовешь. Неожиданно подал голос Зеленый Лучник.

— Посмотри на меня, Гильом. — Он помолчал, желваки туго заходили у него под кожей. Потом он взял себя в руки и докончил почти спокойным голосом: — Посмотри внимательно. И вспомни.

Гильом всмотрелся в человека, который стоял перед ним, потом вдруг сделал непроизвольный жест, выставив перед собой оружие. Его дыхание стало бурным, краска схлынула с лица.

— Ты должен быть мертвым.

— Ты и твои люди все-таки не сумели этого… Хотя вы очень старались.

— Значит, Зеленым Лучником, Защитником Леса, или что еще там напридумывал сброд, был ты?

— Ты не уйдешь отсюда, Гильом. Пришел час расплаты.

Гильом быстро посмотрел на Лотара.

— Сила у тебя, наемник. Если мы впятером нападем на него, он пропал. И тогда тебе, Желтоголовый, достанется больше… Подумай, ведь ты бьешься только с нечистью, а я человек, и они тоже…

Зеленый Лучник даже не повернул в сторону Лотара голову. Похоже, он не опасался предательства. Это было даже не доверие, это была какая-то предрешенность.

— Я бьюсь с нечистью, — сказал Лотар. — Но ее немало и среди тех, кто называет себя человеком.

Все, хватит. Движением одной кисти он достал кинжал. Переложил его в левую руку, потом в правую. Ощущать его почти невесомую силу было очень приятно.

Гильом еще что-то говорил, когда Зеленый Лучник бросился на него с неожиданно появившимся у него в руке прямым и плоским горским мечом. Они не успели даже ударить друг друга, как Батенкур крутанул чем-то над головой, и это понеслось на Лотара.

Это были боло. Черные шарики, увязанные воедино хитрыми петлями, туго свистнули в воздухе, но там, где они должны были найти жертву, Лотара не оказалось, и они покатились по камням. Теперь Батенкур не мог их вернуть, потому что подтащить назад не успел. Одним движением от плеча Лотар рубанул по шнуру, натянувшемуся сбоку от него, и с удовлетворением почувствовал, как сталь одолела шелк.

Теперь Батенкур выставил вперед два своих клинка и попробовал зайти на Лотара от солнца. Желтоголовый усмехнулся и встал на его пути. Батенкур несколько раз взмахнул своим кончаром, но это не были даже выпады, он просто рубил воздух.

Он был солдатом — возможно, неплохим, и потому иногда старался исполнить свой долг чересчур старательно. Он впитал грубую логику войны чересчур прямолинейно… Лотар поймал себя на том, что привычно оправдывает противника. Не нужно, все предрешено, сказал он себе, но атаковать этого большого, сильного, полного жизни человека не мог. Слишком велика была разница в способности убивать у него и у этого дурака, который хитрит, не подозревая, что все хитрости Лотар сразу же считывает из его сознания.

Может быть, стремление оправдать Батенкура есть стремление оправдаться самому? Ведь если этот полубандит, совершив все, что он совершил, кажется младенцем, какова же степень зла, заложенного в меня? А я не хочу этого, не хочу зла, и потому пытаюсь оправдать его, чтобы остаться… Кем?

— Ну что, мальчишка, так и будем друг на друга пялиться? — разжал сухие губы Батенкур. — Доставай меч.

— Против тебя мне меч не нужен.

— Вот как?

Он прыгнул вперед и нанес удар сверху вниз. Уходя влево, Лотар с сожалением подумал, что он и прыгнул-то как воробей, по высокой и чересчур размашистой дуге. От него и уходить было легко.

Кончар чиркнул по камням. Он даже не удерживал свои удары, если они не достигали цели. Убивать его становилось все труднее.

— Дерись, демон, дерись!

— Ты достань меня сначала, а потом я посмотрю, стоит ли отражать твой удар.

Батенкур вытер пот со лба. Странно, еще мгновение назад он казался спокойным, а сейчас стало видно, что он жутко, панически боится.

Он сделал еще несколько уколов, потом попробовал захватить Лотара довольно прямолинейной связкой боковых секущих и лобовых тычковых ударов. Через боковые Лотар перепрыгнул, а от прямых отошел в сторону. Пожалуй, этот хваленый Батенкур дерется куда хуже, чем можно было ожидать. Они здесь в горах вообще-то не очень, решил Лотар. Рубос, славный честный Рубос со своей южной подготовкой был бы здесь королем.

Батенкур сделал какой-то обманный трюк, но обманул, похоже, самого себя, потому что, рубанув там, где полагал найти Лотара, чуть не свалился на плиты, по крайней мере, одна нога у него подвернулась.

Уже трижды Лотар мог без малейшей для себя опасности поразить Батенкура в шею, подмышку и в разрез между передней и задней половинками панциря. И не мог совершить еще и это убийство. Но тогда…

Взгляд Лотара вдруг сфокусировался на левой руке Батенкура, где у него была почти бесполезная с его-то техникой дага. Она блестела на солнце, она сверкала медным блеском гарды и темно-синим отсветом клинка. А сам клинок… был трехгранным. Это было редкостью, скорее всего, Батенкур использовал такое оружие один на всю долину. А это значило, что купца с посудой на перевале добил ударом снизу именно Батенкур.