Бедный Енох - Алексей Тарасенко

Многое, конечно, еще зависит от человека, а не от организации его работы, что на мой взгляд не очень хорошо, но, с другой стороны, даже в Системе работает много хороших во всех отношениях людей. Работают тихо и безропотно, спокойно перенося все трудности. В Системе — да, полно бардака, беспорядка и карьеристов — но и это ведь преодолимо? Было бы желание! Но работать, как всегда — трудно. Другое дело — болтать и критиковать глядя со стороны.

Но час пробил. Через какое-то время Павлова стали вызывать в Москву, а я за него отдувался. Первый его отъезд не совпадал с графиком встреч с агентами, так что мне пришлось лишь одному вести небольшой брифинг для прессы по текущим вопросам.

Насчет этого брифинга ни от Посла ни из Москвы никаких распоряжений не было, так что выкручиваться пришлось самому, хотя, как мне кажется, у меня все получилось.

Конечно, я и раньше участвовал в брифингах, но все время — на подхвате, помогая Павлову, если надо, и никогда — сам, а тут пришлось все прочувствовать на своей шкуре. Дело оказалось не таким уж легким, нежели мне представлялось ранее со стороны. Когда на тебя смотрят камеры — начинаешь теряться и путаться, и это можно преодолеть только тем, что будешь готов к этому заранее, заранее вызубрив ответы на самые распространенные вопросы и будучи в курсе дел всех основных внешнеполитических игроков.

Затем мне пришлось-таки встречаться с агентами и как раз с одним из них — в ночь перед очередным брифингом.

Агентов, с которыми я работал, было четверо: Гога, Магога, Мафусаил и Имбирь. Все четверо работали на нас исключительно из-за жажды наживы, и никаких иных мотиваций на этот счет не имели.

Первая моя встреча была с агентом Имбирем.

Выбрав самое подходящее для этого время — с двух до четырех часов ночи, когда любому нормальному человеку не спать почти невозможно, я несусь на посольской машине с поддельными номерами и выключенными фарами в самый центр Тыбы-э-Лысы, туда, где старые квартальчики и заковыристиые улочки.

В одной из темных и совершенно не освещенных подворотен мы встретились (а улицы не освещались даже светом из окон домов, потому что ночью в Тыбы-э-Лысы электричество отключают), и я передал Имбирю послание от Павлова.

— Закурить не будет? — выйдя на меня из тени, отбрасываемой домами от света луны спросил Имбирь.

— Будет — ответил я ему, — но у меня только «Йаффа Голд» — это означало: «действуем по ранее оговоренному графику».

Ухмыльнувшись, освещенный лунным светом Имбирь спросил меня, когда будут «дэнгы». Я же, уже наученный Павловым, что в таких случаях говорить, отвечал ему, что:

— Деньги будут сразу же по выполнению задания.

Имбирь тогда стал расплескиваться о тяготах жизни, инфляции и дороговизне, намекая на увеличение ежемесячных платежей, которые делались агентам просто за то, что они с нами сотрудничают, на что мне, так же в соответствии с инструкциями Павлова пришлось ответить:

— Если кому-то что-то не нравится — этот кто-то может пойти вон.

Имбирь продолжал, что-де, может все сообщить местным спецслужбам, если ему не прибавят жалования, и получил ответ, что из него эти спецслужбы на допросах сделают отбивную, а потом шлепнут и ему лучше о контактах с нами молчать, а после выполнения задания и получения денег — забыть, иначе из него отбивную сделает КГБ, при необходимости достав даже из могилы и оживив.

— Э! Друк! — вдруг резко смягчил свой тон Имбирь — не сердыс! Я тя провиряль — понимаеш? Скажу пра тибя Павлофу что ты не облажалься.

Я смеюсь: «Павлову твои проверки — как зайцу стоп сигнал. Выйти из игры можно в любой момент, но вот вернуться в нее уже не удастся».

Примерно так же как и Имбирь вели себя и агенты Мафусаил и Магога, с той лишь разницей, что Магога был не только как все агенты жаден, но еще и труслив.

Более-менее приличным агентом был только Гога, потому что когда-то был профессором изящной словесности в местном университете, пока не перешел на более высокооплачиваемую работу дворника. Но дворником Гога себя не считал, называя свою деятельность «городским дизайном».

Профессор — не профессор, дизайнер — не дизайнер, но покушать этот человек любил будь здоров, и все — за мой счет, конечно, назначая все наши встречи в каком-нибудь кафе у своих родственников, которые, не смотря на кровные узы, кормить бесплатно своего высокообразованного родственничка наотрез отказывались.

Тем не менее, для меня это было не обременительно, потому как кроме дешевых макарон и лягушек-фри — Гога никогда ничего не заказывал.

Тем временем Павлов все чаще и чаще наезжает в Москву, так что мне все чаще и чаще приходится встречаться с агентами.

Как-то раз Посол вызвал меня к себе и попросил, чтобы я кое-что развез по агентам. Как после оказалось, это были именно коробки, которые я привез с собой — те, за которые отвечал, за которыми должен был наблюдать, пока летел в самолете.

Было очень хорошо, что поездки с раздачей «подарков» агентам я делал не один, но меня всегда сопровождали наши люди из охраны посольства.

Уже после второй встречи с одним из агентов, встречи именно по поводу передачи «груза» я понял, что ребята из охраны приставлены ко мне для того чтобы более следить за мной, нежели помогать, но меня это не смутило. В конце концов, если Посол хотел убедиться, что я работаю честно — то и бог с ним, пусть проверяет, сколько угодно, потому что ничего такого за мной не найдет.

Вместе с коробками агентам передаются инструкции на «языке курильщиков», и что эти инструкции в самом деле означают — я не знаю. Это код, который был известен агентам давно, но в то, что он означал я посвящен не был.

— У вас не найдется закурить? — спрашивал меня агент в какой-нибудь подворотне, после чего я должен был ответить:

— Вас устроит ментольный «Вог»?

Почему-то именно этот «пароль» всех агентов, как мне кажется, дико пугает, и свой испуг они скрывают достаточно плохо.

Но меня это не касается. Выполнив задание, я возвращался посольство — и так до следующей ночи.

И это все — помимо моих прямых обязанностей по общению с достаточно критически настроенной местной и иностранной прессой, всегда пытавшейся подловить меня на каком-нибудь слове.

Павлов, конечно же, все реже и реже мог участвовать в пресс-конференциях, а даже если и принимал участие, то все больше «плавал» отвечая на вопросы, так что сам понимая, что уже не тянет, в конце конов он это дело бросил и перевел все стрелки на меня.