Роза алая, роза белая - Марианна Уиллмен

Несмотря на его огромные размеры, Моргане на мгновение показалось, что Ранульф похож на надувшегося непослушного мальчишку, спорящего с няней. Хотя она и волновалась, что он разбередит рану, ей с трудом удалось сдержать улыбку.

- Как пожелаете, милорд.

Ранульф подошел к ней, взял из ее рук блюдо с овсянкой и поставил его на сундук. Он ожидал возражений, и ее уступчивость сбила его с толку. Ясные синие глаза с подозрением уставились на жену.

- Вы очень кротки сегодня.

- Да, милорд. Я в последнее время научилась этой добродетели.

Он усмехнулся.

- Маленькая кокетка. Вы так же много… или, точнее, так же мало знаете о кротости, как и я. Я привык к вашему острому языку, и эта перемена наполняет мою грудь дурными предчувствиями.

Теперь они оба улыбались, и настроение этой минуты окутало их внезапным ощущением близости. Так и должно быть между мужем и женой, думала Моргана. Легкость и смех, нежное подтрунивание. И, пожалуйста, Господи, сделай, чтобы так было всегда.

Ранульф нарушил чары, как обычно в эти дни. Он резко отвернулся и выглянул в окно. Море и небо смешивались мелькающими оттенками синего и золотого, но далеко на севере появилась линия темных облаков. Она проследила за его взглядом.

- Наверное, к ночи будет дождь. А Элва уверяет, что гораздо раньше, она чувствует своими костями.

- Дождь или солнце, приятно будет скакать за гончими. Я люблю свежую оленину.

Моргана не ответила и стала складывать рубашку, которую он забыл на кровати. Любой предлог, чтобы остаться рядом с ним, пока не найдутся волшебные слова. Слова, которые сотрут память о прошлом и позволят им начать сначала. Может, все еще наладится, хотя она сомневалась в этом.

Пока ее муж выздоравливал, она многое узнала о нем: он был умен и умел управлять замком, это удивляло и радовало ее; он был прекрасным игроком в шашки, хотя и не мог сравниться с ней; и волосы на его шее так восхитительно завивались. Он так же высоко ценил ученость, как и ловкость в бою; предпочитал пряную пищу и обожал засахаренные фрукты; а годы скитаний заставили его мечтать о том единственном месте, которое он мог бы назвать своим домом. А самое неприятное ее открытие - он так же вспыльчив, как и она, и вряд ли она вправе осуждать этот его недостаток.

Моргана очень хотела извиниться за скандал из-за лютни Оуэна Гриффина, но не знала, как избежать неловкости напоминанием. В глубине души она верила в легенду о человеке, который владеет старинной лютней, потому что она пришлась ему по руке.

Ранульф насвистывал веселую мелодию, думая о предстоящей охоте, и Моргана увидела предлог, который искала.

- Мой дедушка пел мне эту песенку, - сказала она. - Так приятно слышать ее снова, но еще лучше было бы услышать ее под аккомпанемент лютни.

Ранульф не взглянул на Моргану.

- Дэффид сыграет вам ее сегодня за ужином.

Вопрос закрылся, как будто захлопнулась дверь, и Моргана поняла, что обида Ранульфа не прошла. Она искала любой предлог, чтобы остаться, и заметила, что порыв воздуха из камина разбросал пепел по полу. Моргана взяла маленькую щетку, но Ранульф остановил ее нетерпеливым жестом.

- Оставьте, - сказал он с оттенком прежней резкости. - Вы не должны прислуживать мне, когда у вас столько собственных дел.

Дел у нее и вправду накопилось много, но Моргана поняла, что ей вежливо предложили уйти. Она подавила разочарование и попробовала снова:

- Да, действительно. Сегодня мы собираемся перетряхнуть сундуки с бельем и провести учет необходимого к празднествам, которые состоятся уже через две недели.

Каждое лето рыцари и мелкие дворяне, состоящие в вассальной зависимости от Морганы, приезжали в замок Гриффин. Они возобновляли вассальную присягу во время официальной церемонии в парадном зале. Гости оставались на несколько недель среди музыки, пиров и турниров.

Моргана поставила щетку на место.

- А потом мы с Бронуин и леди Уинифред навестим добрых монахов святого Тристана и отвезем им припасы, в которых они так нуждаются.

Золотистые брови Ранульфа сошлись на переносице.

- Неразумно сейчас отправляться так далеко. В окрестностях видели неизвестных всадников.

- Несомненно, путешествующие купцы или паломники. Сэр Десмонд уверяет, что опасности нет.

- Для мужчины размеров и силы Десмонда, но не для благородной дамы, - решительно сказал Ранульф. - Вы возьмете эскорт.

- Конечно. - Моргана подошла к двери и открыла ее. - С нами поедет Дэффид.

- Дэффид! - воскликнул Ранульф. - Совсем мальчик. Я запрещаю вам выезжать без защиты. Вы возьмете Седрика и нескольких вооруженных всадников.

- Как пожелаете, милорд. А сейчас я должна идти, нехорошо заставлять ждать леди Уинифред. - И Моргана, забрав овсянку, удалилась.

Оказавшись в коридоре и закрыв за собой дверь, она позволила себе радостную улыбку. Впервые за много дней у нее появилась надежда, что ее мольбы услышаны: мужчина, желающий избавиться от жены, не будет заботиться о ее безопасности и настаивать на вооруженном эскорте. Напрашивается единственный вывод: он не так равнодушен к ней, как кажется.

Моргана поспешила в свою комнату, не заметив двух юных слуг, ослепленных ее сияющей улыбкой.

С продуваемой ветром вершины восточной башни Ранульф следил за маленькой кавалькадой, исчезающей в лесу. Он снова увидит их, когда они появятся на поляне перед воротами аббатства, и он не собирался покидать свой пост, пока они не окажутся в безопасности. Легко было отличить Моргану в синем плаще, отороченном горностаем и серебром, и он не мог не заметить, что она скачет в дамском седле так же изящно, как в мужском.

Он бы предпочел, чтобы она отложила этот визит до тех пор, когда он сможет сопровождать ее, но не было смысла снова ссориться с ней. Хорошо, что она хоть не стала перечить, когда он предложил вооруженный эскорт. Странное для столь строптивой женщины послушание, хотя нельзя не признать, что за последнюю неделю она сильно помягчела. Несомненно, Моргана что-то задумала. Такой мед в голосе! Что бы могла значить эта внезапная поездка в монастырь?

Невозможно понять женщин с их уловками, в особенности его жену. Каждый раз она предстает иной: то нежной и милой, пробуждающей все его покровительственные инстинкты, то смелой и дерзкой по-мужски. И воинственности ей не занимать - только разит она словами, а не мечом. У него остались шрамы, подтверждающие это.

Впрочем, можно понять ее негодование. По рождению и воспитанию она гораздо выше его. Ее родословную можно проследить по кельтской линии до древних королей. К тому же она умна, хорошо образована и богата. Награда для принца. И брак дал ему законную власть над всеми ее владениями, все права, кроме права наследования: замок Гриффин перейдет только ее детям, а если их не будет, то другим кровным родственникам. Его это не волнует. В данный момент он хочет лишь душевного покоя.