(Не) родной - Эрато Нуар

словно новогоднюю ёлку, ещё и руки развёл чуть в стороны.

На мне был тот самый чёрный махровый халат, выданный Брунгильде. В который я облачилась после приезда, скинув мокрый костюм.

Полы чуть распахнулись, и Рэд на миг прикипел взглядом к моему декольте. Сглотнул, облизав губы.

– В прошлый раз я забирал лишнюю, застоявшуюся магию, – произнёс, взяв себя под контроль. – А сейчас попробуй сама. Слей излишки. А вообще, тебе бы практиковаться, чтобы она не застаивалась.

– Передашь мне учебник, – брямкнула я, и Рэдиссон мигом помрачнел.

– Давай, – прошептал.

– Ох, Рэд, неужели нет способа, чтобы я осталась здесь? Как Артик это воспримет? – вырвалось из самого сердца.

– Я... ищу, Дина, – отозвался он, стиснув зубы. Видимо, поиски проходили не слишком обнадёживающе. – Давай же. Прочищай каналы.

Прикрыв глаза, я сосредоточилась на силе. Постаралась увидеть, почувствовать. Но под веками шли лишь светлые полосы, и я не вполне понимала, что вижу. Действительно ли магию, или это только реакция на волнение и переутомление?

– Да, хорошо, молодец, – проговорил Рэд. – Толкай.

И я старалась, толкала, сама толком не соображая, что и куда. Пыталась увидеть, прочувствовать, как очищаются все органы, задетые болезнью. Как светлая магия Жизни течёт по ним, расправляя, исцеляя, освобождая...

Руки Рэда касались меня, и я ощущала, как его сила помогает, будто вытягивает что-то плохое, застарелое.

Наверное, если бы всё происходило в нашем мире, я приняла бы его за шарлатана и, хмыкнув, ушла. Но сейчас, после всего, что видела, что произошло, мне хотелось лишь одного: верить, что всё получится. И магия меня излечит.

И Рэд найдёт способ оставить меня здесь навсегда.

В теле разгорелся жар, как будто я пахала на даче или занималась на тренажёре. Болели мышцы, болело что-то внутри... наверное, те самые магические каналы, которые в моём мире не работали.

Не знаю, в какой момент наши касания переросли в поцелуи. Горячие, страстные, от которых я буквально задохнулась!

Как долго я этого ждала. Смотрела на моего мужчину, влюбляясь, осознавая, что хочу остаться с ним навсегда! Ревновала его к невесте, любила его ребёнка как своего...

И желала, всей душой желала ему принадлежать!

– Нужно смыть остатки магии водой, – прошептал он, подхватив меня на руки.

И понёс в свою душевую, где я никогда ещё не бывала. Отделанную поблёскивающим чёрным камнем, с несгорающими свечами на стене в канделябрах.

– Ох, Рэд! – я обвила руками его шею, не отрываясь от губ.

Рэдиссон поставил меня на пол, скинул с плеч халатик. Пока он наскоро избавлялся от своей одежды, я любовалась красивым, сильным телом. Приподняла руку – так и хотелось обвести изгибы мышц на груди, коснуться упругих бёдер...

Поймав мой взгляд, он усмехнулся и за руку завёл в отделение для душа, отгороженное прозрачным стеклом.

Тёплые струи полились прямо нам на головы, и, засмеявшись, я прильнула к моему мужчине.

Запах, давно уже родной и знакомый... бесконечные касания и поцелуи...

Снова обвив его шею руками, я просто сдалась ему без боя. Зелёный огонь, вырывающийся из глаз, шёпот возле уха, шелест воды. Пальцы на моей спине, талии...

Дыхание Рэда сделалось совсем тяжёлым, и я тоже начала задыхаться от переполнявших эмоций и чувств.

Он подхватил меня, прижав к стене, и я обвила его ногами.

Руки легли на грудь. Он целовал меня бесконечно, до умопомрачения. Я совершенно забыла и об усталости, и о болезни, и обо всём остальном!

Даже не поняла, когда он вынес меня из душа, укутал нас обоих полотенцами. Снова подхватил на руки и понёс в кровать.

Всё внутри разгоралось от одной мысли о том, чего он от меня хочет. Насколько сильно хочет!

Как же давно у меня никого не было... наверное, целую вечность.

И теперь я до дрожи, до исступления желала наверстать всё, и ещё запастись впрок, не растерять ни единой секунды!

Продолжая покрывать поцелуями, Рэд уложил меня в кровать. Сейчас тёмное постельное бельё и каменные стены со свечами не вызывали ощущение мрака – наоборот, некоторой таинственности. Было во всём происходящем нечто мистическое, волшебное!

Рэд осторожно устроился между моими бёдрами, лаская руками тело.

– Дина, – хрипло шепнуло на ухо. – Я люблю тебя, Дина...

От этих слов я сильнее вжала его в себя, желая сплестись навечно! Казалось, мы так давно знаем друг друга, так давно любим друг друга...

Или не казалось...

Чем сильнее разгоралась наша страсть, чем больше учащался пульс, ускорялся ритм, тем больше я ловила странных, смазанных воспоминаний.

Будто уже бывало так. Будто мы уже отдавались друг другу со всем возможным жаром!

И эта его манера целовать меня без остановки, и касаться губами мочки уха, была мне бесконечно знакомой!

И эти слова. Голос. Я уже не раз стонала вот так. И он, глухо рыкнув, изливал в меня свою страсть. Горчащую осознанием, что нам не быть вместе.

И в самый-самый пик разрядки я вдруг увидела совсем иную комнату. Другой потолок, другую кровать...

Только мужчина оставался тем же.

И вспомнился внезапно вопрос, который я уже задавала – но так и не получила ответа. Про настоящую мать Артика и про то, что принц слишком хорошо знаком с моим миром.

Рэдиссон потянулся ко мне, желая продлить поцелуи и ласки. И, наверное, повторить.

Но натолкнулся на мой взгляд.

Я могла только представить, что он в нём прочитал!

– Дина? – спросил настороженно, так и замерев сверху надо мной.

– Рэд... если это то, что я думаю...

– Я должен всё тебе объяснить, – отозвался он.

38

– Уж будь так любезен! – я ощутила, как глаза разгораются яростью.

– Дина!

Он так вскрикнул, что я потянула руки к нему. Желая прижаться, услышать... что бы там ни было.

Но неподвластная мне, неподвластная никому из нас сила влекла меня куда-то... И он отдалялся.

– Нет, нет! – закричала я. – Пять дней ещё не прошло, это не честно! И Арт...

Боже, как перенесёт Артик?!

Рэд попытался схватить меня, я всеми силами тянулась к нему... но руки прошли насквозь. Его лицо стало расплываться, черты будто погружались в дымку, но я отчаянно цеплялась за них, боясь забыть хоть родинку, хоть малейшую мимическую складочку. Улыбку. Блеск зелёных глаз...

А потом наступила тьма. Неприятная, липкая, звенящая.

Через силу разлепив веки, я обнаружила себя на полу в ванной.