Смерть за наследство - Ирина Михайловна Комарова

бы сбежать, ничего не объясняя, и оставить тебя расхлебывать всю эту историю, но я люблю тебя! Поэтому я здесь, я дождалась тебя! Мы уедем вместе, только собирайся побыстрее! И так много времени потеряли!

— Уедем? — тупо повторил Андрей.

— Конечно, уедем вместе! Начнем новую жизнь и все такое… Андрюша, быстрее, все самое необходимое, в один чемодан! Главное — деньги, деньги выгребай все, какие у вас есть заначки, все забирай!

— Деньги? — До него плохо доходило, о чем она говорит. Вроде слова все понятны, но в целом — какая-то ерунда.

— Андрей, ты что, пьяный?

— Нет, я трезвый, — по крайней мере, это он мог утверждать с полной уверенностью. — Просто тут такое…

— Какое — такое? — нервно переспросила она, не дождавшись продолжения.

— Мы были на даче.

— На даче? — Она секунду помолчала. — Кой черт понес вас на дачу? И кто это «мы»?

— Мы все. Я и Виктор Петрович, и ведьма, и еще какой-то мужик. И полиция… этих много набежало. Они нашли Леночку. Милочка, я, конечно, не поверил, но этот полицейский сказал… он сказал… я не верю, это невозможно, но он сказал, что это ты. Что это ты убила ее.

— Какой бред! — Людмила засмеялась было, но сама почувствовала, насколько фальшиво звучит этот смех, и резко оборвала его. — Андрюша, не забивай голову ерундой. Быстро собирай вещи и деньги, золото тоже не забудь. И поехали, поехали уже, наконец!

— Милочка, я ничего не понимаю. Куда ты собралась?

— Сейчас нам главное — из города убраться побыстрее. Хорошо бы за границу, не помнишь, куда можно без визы улететь? Хотя с самолетами, если нас в розыск объявят, тоже лучше не связываться. Ладно, сначала в Москву, там народу много, затеряемся… — Она вскочила с лавки, схватила его за руку и потянула к дому. — Давай, быстрее, собирай деньги!

— Что их собирать, карточка всегда со мной. — Он, как маленький ребенок, шел за ней — медленно, неуклюже переваливаясь.

— Господи, пошли мне терпения! Карточка — это хорошо, но почему только твоя? А где Марины?

— Я не знаю. Наверное, у нее в сумочке. Но, кажется, она сумочку с собой в больницу взяла… или нет? Зачем ей в больнице сумочка?

— И тем более, зачем ей в больнице кредитная карточка! — прошипела Людмила. — Иди уже, наконец, и найди эту проклятую сумочку! И где у вас чемоданы? Ты же не собираешься за границу без вещей, с одной борсеткой?

— За границу? — Андрей, которого Людмила успешно довела до крыльца, снова остановился. — Зачем мне за границу? Я не хочу. И вообще, объясни, пожалуйста, что происходит? Почему мы должны куда-то ехать, да еще так срочно, среди ночи? И вообще, тебе нельзя уезжать, в полиции и так о тебе нехорошо думают! Ты должна завтра утром пойти к этому следователю, к Котову, и все ему объяснить! Он неглупый человек, он поймет и перестанет тебя беспричинно подозревать!

— Да он меня просто посадит, идиот! Что бы я ему ни говорила, если я попаду ему в руки, меня уже не выпустят! Нам нужно бежать, и бежать немедленно! Открывай, наконец, эту чертову дверь!

Андрей достал ключ, отпер замок, пропустил Людмилу в коридор, вошел следом, нашарил клавишу выключателя и только тогда заговорил:

— Я ничего не понимаю. А то, что ты говоришь, настолько нелепо, что просто не укладывается… Или они все были правы, когда говорили… Милочка, скажи, те капли, успокоительные, которые ты дала для Марины, это действительно были всего лишь безвредные травки?

Она замерла на мгновение, но тут же ответила, спокойно и ровно:

— Конечно. А с чего вдруг…

— Понимаешь, Лиза сказала, что никаких трав там нет, что это чистая химия. Это так, Милочка? Что там было, в этом пузырьке? Может, именно из-за твоего лекарства Марина стала… такой?

— Господи, дай мне сил! Андрей! Ты зачем дал этой Лизе пузырек? Похвастаться захотелось?

— Нет, конечно, чем тут хвастаться? Про капли просто всплыло в разговоре, и Котов, этот полицейский, забрал пузырек на экспертизу. Он и второй забрал, который ты дала для Виктора Петровича, хотя я сразу сказал, что он их не пробовал пока.

— Та-а-ак, — Людмила сделала шаг вперед и опустилась на диван, — та-а-ак. Значит, действовать надо еще шустрее, и денег надо еще больше. У вас есть сейф?

— Есть. У Виктора Петровича в кабинете. Но я все равно комбинацию не знаю. И в любом случае я тестя грабить не собираюсь, еще не хватало. Я человек порядочный.

— У порядочных людей свои деньги есть, — огрызнулась она. — Блин, тут шкуру спасать надо, а он в мораль ударился! Собери хоть ювелирку жены, я видела, у нее приличные колечки есть и колье, в котором она на Новый год была… — Людмила посмотрела на Андрея, нахмурилась и рявкнула: — Быстро!

Он дернулся и неуверенной рысцой побежал вверх по лестнице. Людмила торопливо, перешагивая через две ступеньки, двинулась следом. В спальне Андрей открыл левую дверцу шкафа-купе и взял с полки небольшую, обтянутую темной кожей шкатулку.

— Вот… тут все.

— Давай сюда. — Людмила резким движением выдернула шкатулку из его дрожащих рук. — Твои вещи где?

Он молча ткнул подрагивающим пальцем в крайнюю правую дверцу. Людмила резким движением распахнула ее:

— Прекрасно. Бери вот эти костюмы, эти рубашки, еще эти. — Она бросала вещи на кровать, не снимая с вешалок. — Трусы, носки, теплый свитер тоже пригодится… чемодан где?

— Н-не знаю… где-то в подвале… кажется…

— О господи! — Людмила выдернула из шкафа пару корзинок с бельем, вывернула их на кровать и быстро связала покрывало большим узлом. — Все, уезжаем!

— Нет, Милочка. — Под ее взглядом Андрей отступил назад, но все равно отрицательно мотнул головой. — Нет. Ты езжай куда хочешь, в Москву, за границу, на Луну… — Он сел на кровать и вцепился руками в матрас, словно ожидая, что сейчас она начнет его отдирать. — Я не знаю, что ты натворила, и не хочу знать. Украшения Марины… я не должен их отдавать, но ты права, я совсем не такой порядочный человек, каким хочу казаться, и за это надо платить. Хочешь, я и карточку свою отдам, и блокировать ее в банке не буду, честное слово. Забирай, но я с тобой не поеду.

— Поедешь, дорогой, еще как поедешь. У меня слишком мало денег, и это, — она тряхнула шкатулкой, — не решит проблему. Золото, оно дорого стоит, когда ты его покупаешь. Мне же все эти цацки придется продавать по цене лома, да хорошо еще, если не обжулят. А карточка твоя без тебя мало где пригодиться может, не похожа я на