Гробница первого императора - Гийом Прево

Сэмюел зажал ей рот. Ему не показалось. Песни в самом деле умолкли, и двое солдат поднялись на ноги, прислушиваясь. Не теряя ни секунды, Сэм ловко вставил браслет Мервозера в солнце Тота и умело вложил каждую монету в свой луч. Прижал Алисию к себе и положил пальцы на вершину Камня, уже теплую. Как раз вовремя: один из всадников указывал на них рукой... Сэмюел обнял Алисию покрепче, земля под ними задрожала, и воздух наполнил знакомый гул. Подобно бурлящему гейзеру, Камень стал плеваться горящей лавой, она потекла по рукам Сэма, по туловищу и ногам, потом перекинулась на Алисию и, пронзив каждую молекулу обоих тел, растворила их в воздухе.

18      ЦЕРКОВЬ СЕМИ ВОСКРЕШЕНИЙ

Они рухнули на мраморный пол. Помещение было залито электрическим светом, и Сэмюел по-прежнему прижимал Алисию к себе. Она тут же согнулась в накатившем приступе тошноты. А Сэм тем временем огляделся по сторонам, пытаясь определить, куда они попали. Витрины, костюмы, картины, афиши — как будто музей... Он снял с Камня браслет, размышляя, какая монета привела их сюда. Конечно, не китайская монета императора Цинь. И не та, которая перебрасывает в замок Бран. И не египетская, отправлявшая Сэма в Фивы 1980 года. Оставалась серая монета Рудольфа, желтый металлический кружок из палатки археолога Чемберлена и голубой пластмассовый жетон.

Какая бы из трех монет ни сработала, привела она их определенно не домой. Камень, который видел перед собой Сэм, был как две капли воды похож на тот, что находился в «Книжной лавке Фолкнера». Но зал, в котором они оказались, не имел ничего общего с тесной комнаткой в подвале Аллана.

— Это невоз... невозможно... ужас, — сдавленно пробормотала Алисия.

Она стояла на коленях, уронив голову почти к самому полу, и боролась с терзавшими ее спазмами.

— Сейчас пройдет, — проговорил Сэм, ласково погладив девушку по голове. — Со мной первое время тоже так было, потом стало получше.

— Я не хочу, чтобы... стало получше... Я хочу... чтобы этого больше вообще не было!

Сэм подождал, пока тошнота отпустит Алисию, и помог ей подняться.

— Где это мы? — спросила она бесцветным голосом, озираясь по сторонам.

— Не знаю. Но не дома, увы.

Они сделали несколько шагов среди музейных экспонатов. Коллекции расписной керамики, африканских и азиатских статуэток, витрин, в которых были выставлены каменные наконечники для копий, обломки лепнины, древние манускрипты с цветными иллюстрациями... У стен стояли манекены разных эпох: самурай в доспехах и с катаной[11], воин-ацтек в пестрой накидке и перьями на голове, рыцарь с таким количеством снаряжения, что он мог бы в одиночку захватить Рим, и даже мумия с едва различимыми рисунками на повязках, уложенная в фальшивый саркофаг. Так и есть, музей, но очень бестолково организованный...

— Смотри! — вдруг воскликнула Алисия.

Она указывала на светлую дверь, на закрытых створках которой красовались нарисованные черные рога с золотым диском посередине. Логотип «Аркеоса»...

— Это еще что такое? — изумился Сэм.

Он подошел к двери и осторожно приоткрыл. За ней обнаружилась комната со сводчатым потолком, освещенная гирляндой огоньков. На стенах висели фотографии, а на столе, накрытом черной скатертью, стоял большой белый макет. Убедившись в том, что в помещении никого нет, Алисия и Сэмюел вошли... Конструкция на столе представляла собой макет архитектурного комплекса. Автор явно вдохновлялся символом Хатхор. На переднем плане располагался ансамбль зданий, образующих букву U с расходящимися концами, а в центре находился стеклянный купол, похожий на половинку мыльного пузыря. Каждое здание внешней изогнутой линии в той или иной степени напоминало какую-нибудь историческую постройку. На всех имелись таблички: Пирамида Перехода, Храм Возрождения, Пагода Вечности, Собор Последней Метаморфозы, Личная Резиденция Пандита[12]... Интерьер стеклянного купола был оформлен в ультрасовременном стиле. Ну прямо модный торговый центр. Но и тут тоже имелись таблички со странными названиями: Амфитеатр Пелегринов, Мост Переселений, Банк Дат, Зал Шести Рождений... Архитектурный ансамбль окружали прекрасные деревья, цветущие аллеи и пруды, а на фронтоне парадного входа с колоннами значилось: «ЦЕРКОВЬ СЕМИ ВОСКРЕШЕНИЙ».

— Что за бред? — спросила Алисия. — Ты понимаешь?

— Догадываюсь, — ответил Сэмюел, доставая из кармана серую монету, — Символ Хатхор — это еще и логотип «Аркеоса», фирмы, которую основал Рудольф для транспортировки антиквариата из прошлого. Похоже, он нарочно заманил нас сюда.

— К себе в офис? Зачем?

— Не знаю.

— Но если это так, может, нам лучше сразу отсюда убраться?

— Куда? Обратно в Рим? Или в мавзолей императора Цинь? Нет, сначала нужно позаботиться о том, чтобы попасть прямиком домой. Если мы действительно у него в логове, то где-то здесь обязательно должны быть монеты...

— А если он нас увидит?

— Ну... мне будет о чём с ним поговорить. — Сэма затрясло от ярости.

Они пошли через зал, разглядывая фотографии на стенах. На снимках были изображены старинные вещи: скульптуры, статуэтки, ожерелья и так далее. На одной из картин Сэм узнал Омфал — священный камень, символизирующий центр мира и много веков назад похищенный из греческого города Дельфы, куда Сэм попал сразу после этой кражи.

— Мы точно у Рудольфа, — с уверенностью произнес он. — На этой фотографии Омфал — Пуп земли... «Аркеос» продал его несколько недель назад за десять миллионов долларов. Видимо, это что-то вроде галереи трофеев.

— А там?

На противоположной стене висели шесть плакатов, оформленных в рамы со стеклом. Все плакаты сопровождались подписями. На первом, с табличкой «Пирамида Джосера, около 2600 года до нашей эры», был египетский картуш[13] с символом Хатхор. На втором — китайский иероглифический текст, завершающийся парой рогов с солнечным диском внутри и подписью: «Ода Ридильфи, около 1000 года до нашей эры». На третьем («Надпись из храма Аполлона в Дельфах, V век до нашей эры») были греческие буквы, высеченные на мраморной табличке и снова сопровождаемые знаком Хатхор. Четвертый («Витраж Кентерберийского собора, XII—XIII века нашей эры» ) представлял собой увеличенное фото витражного фрагмента, в котором без труда читался всё тот же символ Хатхор, оплетенный синими и красными лепестками и окруженный двумя буквами R...

Перед пятой картиной Сэмюел замер, не в силах шевельнуться.

— Ты видишь то же, что и я? — проговорил он чуть слышно.

Алисия подошла ближе... Пятый плакат был репродукцией живописного полотна под названием «Шулера́», выполненного Караваджо в 1595 году.

Композиция производила сильнейшее впечатление — яркостью цветов,