Игры в жизнь - Александр Чубарьян

Услышав эту фразу, Лебедь похлопал Макса по плечу.

— Достаточно. Вставайте.

Макс, пробежавшись пальцами по клавиатуре, вышел из игры. То же самое сделал и Леха; он встал со стула и с уважением протянул руку Максу:

— Сильно играешь. Красавец!

— Ты тоже. — Макс пожал ему руку, отметив краем глаза, что Вампир нахмурился из-за этого.

Почему-то недовольство Вампира доставило Максу какое-то злорадное удовольствие.

— Подождите меня внизу, — сказал Лебедь, и четверо ребят вышли из комнаты.

— Вова, — окликнул Зика мужчина за компьютером, — пойди помоги Наталье.

Вова-Зик направился в соседнюю комнату, а мужчина подошел к Лебедю с бумагами в руке и стал что-то объяснять.

Макс шел рядом с Лехой и горячо спорил насчет преимуществ кунг-фу перед капоэйрой. Шедший сзади них Вампир мрачно наблюдал за этим. Рита видела его выражение лица, но ничего не говорила.

— В капоэйре руки практически не работают, комбинаций мало, если близко подойти, то все, амба, — утверждал Макс, но Леха с ним не соглашался.

— Руки — это фигня. Когда ногами машешь словно мельничными лопастями, кто подойдет?

— Я же подошел…

— Бывает. Это ж дело такое, — спокойно кивнул Леха, — но это потому что мы в пещере дрались, отойти некуда. А ты попробуй подойти ко мне на открытом пространстве… Монтана двигается куда быстрее, чем Янг…

— В жизни нечасто бывает, что места вокруг много…

— А я, — усмехнулся Леха, — редко в жизни капоэйру использую. Мне больше тайский бокс нравится.

Они уже спустились в холл, и Вампир, услышав последнюю фразу, подошел к Лехе вплотную.

— Фомича ты тоже убил с помощью тайского бокса?

— Дим, уймись, а? Ты не думал о том, что среди тех, кого ты убил, могли быть мои друзья? Или родственники?

— Дима, правда, хватит, — неожиданно поддержал Леху Макс. — Я не знаю Фомича, но за тобой явно намного больше трупов, и кто знает…

Вампир повернулся к Рите, словно ища у нее поддержки, но Рита положила ему на плечо руку и сказала:

— Он прав, Дима. Фомича не вернешь. Нам не нужны новые смерти.

Вампир сплюнул и пошел к выходу. За ним направилась Рита. Леха посмотрел на Макса, тот развел руками.

— Фомич был его другом? — спросил Леха.

— Не знаю. Думаю, вряд ли. Скорее он злится…

— На меня?

— На тебя, на меня, на себя… на всех. Он не любит, когда не он тасует колоду, не любит быть незначимой пешкой.

— Ясно. Вые…вается, да?

— Может, и так, — пожал Макс плечами.

Они вышли из здания и остановились у порога. Метрах в десяти от них возле «БМВ» Рита что-то тихо, но очень активно доказывала Вампиру. Стоящий рядом с ними Тимур кивал, соглашаясь с девушкой.

Вампир стоял, не говоря ни слова, но на лице его отражалась мучительная борьба.

За ошибки надо платить — это Заур понимал. Упоров серьезного косяка в разводе одного лоха, который находился под крышей чеченских воров, Заур небезосновательно предполагал, что из этой ситуации могут быть два выхода: или он получает такую предъяву от чеченов, в результате которой можно потерять все, включая жизнь, или он откупается. Лучше, конечно, откупиться — авторитет чуть-чуть пошатнется, но не все будет потеряно. Лишь бы чехи в бутылку не полезли.

Поэтому, когда из Питера ему позвонили и предложили встречу, он согласился и с тревогой ждал ее результата.

Поначалу все складывалось прекрасно. Ухоженный, гладко выбритый, в дорогом костюме, молодой — лет тридцати — парень с короткой стрижкой и сплющенным боксерским носом, совершенно не похожий на «лицо кавказской национальности», с пониманием отнесся к проблеме Заура. Крутя массивный перстень с крупным бриллиантом на пальце, он согласился с тем, что каждый зарабатывает хлеб так, как он может. Согласился, но сразу добавил, что, работая для себя, не стоит мешать другим. Не надо поднимать шум? Без проблем. Как только вот можно компенсировать те убытки, которые понесли уважаемые люди в результате несколько грубой работы Заура?

Деньги? Нет, деньги не интересуют. Нужно налаженное производство. Здесь, в городе Заура. Хорошее производство, конечно, не какой-нибудь супергигант, но и не дешевая хлебопекарня. Что-нибудь вроде цеха по производству консервов — тушенки, рыбы… Он у вас один такой крупный. Ты, Заур, в доле сидишь на этом заводе…

Заур сразу понял, о чем идет речь. Не в самом городе, а в области этот цех. Раскрученный и в данный момент набирающий обороты небольшой завод, готовящийся к расширению. Уже сейчас налажены контакты с Москвой, Питером, поставки на Украину, в Белоруссию… Хорошие подъемы должны были быть. Шульга три года бился над этим заводом, для него он смыслом жизни стал. Заур туда кинул немалые деньги. И все старания коту под хвост?!

Боксер развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и ждал, когда Заур даст свое согласие.

Твою мать! Вот суки! Придется отдать. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь.

— Ты свою долю получишь, — пробасил представитель чеченов. — Не всю, конечно, но получишь. Две сотни тебе отдадут. Можешь с Шульгой поделиться, можешь ничего не отдавать, это тебе решать. Про деньги никто ничего не узнает, наше слово.

Завод, конечно, стоит больше. Раз в пять-семь больше… Но двести тысяч лучше, чем ничего. Шульга, естественно, ничего не получит. Чехи слово держат, если сказали, что про деньги никто не узнает, значит, не узнает. Что ж, решено.

Завод теперь будет под чеченами.

Только как сдать его по-умному? Шульга же не захочет продать или отдать свою долю. Этот вопрос Заур задал своему гостю.

— Кидалово по официалке пройдет, — ощерился боксер. — Наши подключат налоговиков, туда-сюда… от тебя требуется только не мешать. Мы все сами сделаем.

Так легче. В конце концов, на двести штук зеленью можно новое что-нибудь закрутить. Не с Шульгой, конечно, сейчас много молодых талантов, готовых работать и деньги приносить. Было бы с чего начать. А у Шульги денег хватит, тоже что-нибудь закрутит. Кстати… с него еще можно и долю свою получить. Что ж он, сука, завод потерял, а там и Заура денежки. Не-е-ет… Мое верните, пожалуйста.

С таким раскладом Шульгу можно и сдать.

— Деньги у тебя с собой? — хрипло спросил Заур.

— Завтра привезем, — небрежно ответил боксер.

— Тогда… занимайтесь заводом. — Заур хотел, чтобы его голос тоже был небрежным, но он получился скорее дрожащим.

Впрочем, это уже было не важно.

Гену Шульженко кидали по самой примитивной схеме: одна фирма подписала с ним контракт на поставку сырья, другая — на покупку готовой продукции.

Начальник цеха в последний момент сдал готовую продукцию другим покупателям и исчез вместе с деньгами, сырье не поставили, потому что первая фирма обанкротилась; вторая фирма предъявила невероятный иск. Пока Шульга пытался выяснить, кто стоит за второй фирмой, налоговая полиция опечатала все склады завода и стала проводить ревизию в бухгалтерии. Шульгу предупредили, что скоро к нему пожалует комиссия из санэпидемстанции. Заур разводил руками и обещал помочь, но никаких результатов не было. В течение недели Шульге выставили огромные штрафы, и все, что было наработано за несколько лет, грозило растаять, словно дым.

Уже какой день Геннадий Шульженко приходил домой за полночь и рано утром уезжал, практически не высыпаясь. Он сильно похудел, под глазами появились темные круги, нервозность Геннадия передалась его жене и детям — никто не понимал, что происходит, а глава семейства не собирался давать никаких объяснений. Сашка — старший сын — поехал в область к отцу на работу и увидел опечатанные склады. Стала ясна причина состояния отца, и Сашка решил с ним поговорить.

Они сидели в небольшом открытом кафе на улице — Сашка пил сок, отец допивал третью чашку кофе.

— … это похоже на кидалово… — тихо рассказывал Шульга-старший. — Но непонятно, кто за этим стоит. Ясно только, что это кто-то серьезный: за меня взялись круто — и налоговая, и бандиты… Я работаю… работал с одним человеком, он меня прикрывал от наездов такого типа. В общем, он заднюю включил и отошел в сторону. Я попробовал к другим обратиться, везде пусто. Мне не хотят помочь ни бандиты, ни государство…

— Па, а ты с кем работал?

— Да какая разница… — Отец не смотрел на сына, словно ему было стыдно за то, что он не может защитить источник существования своей семьи.

— Па, серьезно, с кем ты работал?

— Это вор в законе.

— Заур? — прищурил глаза Доктор.

— Да, — удивленно ответил отец и впервые посмотрел на сына. — А ты откуда его знаешь?

— Слышал… — неопределенно ответил Сашка. — А он знает, кто на тебя наезжает?

— Наверное, — пожал плечами отец. — Он не говорит и не хочет с этим связываться, хотя его деньги тоже есть в заводе. Я боюсь, что, когда завод заберут, Заур свою долю потребует…