Ватутин (путь генерала). 1901–1944 - Михаил Брагин

Бронетранспортер помчал Ватутина в штаб фронта — полководца ждала Курская битва.

Перед битвой на Курской дуге

Каждое сражение предъявляло Ватутину новые требования. Но были битвы, которые определяли собой целые этапы борьбы и явились историческими вехами Великой Отечественной войны. Эти битвы особенно требовали проявления разума, воли, таланта полководца.

В грандиозной битве под Курском, так же как под Сталинградом, проявилось выдающееся полководческое дарование Ватутина.

Значение битвы на Курской дуге определяется прежде всего стратегической обстановкой, сложившейся в результате победы советских войск под Сталинградом и зимнего наступления Советской Армии в 1943 году, когда немецко-фашистская армия была отброшена на сотни километров на запад.

Битва под Сталинградом, а также последовавшие за ней зимние бои подорвали силы гитлеровской армии. «Из этого, однако, не следует, — писал И. В. Сталин в приказе № 95 после Сталинградской битвы, — что с гитлеровской армией покончено и Кроеной Армии остаётся лишь преследовать её до западных границ нашей страны. Думать так — значит предаться неумному и вредному самообольщению. Думать так — значит переоценить свои силы, недооценить силы противника и впасть в авантюризм. Враг потерпел поражение, но он ещё не побеждён. Немецко-фашистская армия переживает кризис ввиду полученных от Красной Армии ударов, но это ещё не значит, что она не может оправиться. Борьба с немецкими захватчиками ещё не кончена, — она только развёртывается и разгорается»[7].

Угроза катастрофы заставила гитлеровцев тотальной мобилизацией миллионов немцев пополнить потрепанные войска и сформировать десятки новых дивизии. Вся промышленность Германии и оккупированной Гитлером Европы работала на германскую армию, при этом гитлеровцы стремились к тому, чтобы их вооружение превзошло боевую технику Советской Армии.

Если осенью 1941 года под Тулой Гудериан пытался объяснить свое поражение тем, что немецкие танки по качеству уступают советским, то накануне битвы под Курском Гудериан, назначенный Гитлером генерал-инспектором танковых войск, делал все, что только мог, чтобы конструируемые еще с весны 1942 года фирмой Крупна танки типа «Т-VI» — «тигр» и «T-V» — «пантера» превосходили советские по броне, вооружению и оптике.

Это были напрасные потуги, потому что танк «Т-34», также модернизировался, и против «тигров» и «пантер» встали наши новые орудия. Когда же на поля сражений вышел могучий красавец танк «ИС», участь фашистских танков была решена.

Но перед битвой на Курской дуге танковые войска гитлеровской армии были еще очень сильны. К середине войны фашистская армия получала более 20 000 танков в год (оснащение ста танковых дивизий). На укомплектованные «тиграми» и «пантерами» дивизии, особенно дивизии СС, Гитлер делал свою главную ставку.

Одновременно увеличивалась пробивная сила снаряда полевых орудий, улучшались баллистические качества противотанковых орудий. В это же время появилось самоходное орудие «фердинанд» и было изобретено сильное противотанковое оружие ближнего боя — фауст-патрон. Непрерывно модернизировались самолеты.

И по-прежнему надо всем господствовала стратегия наступления: как ни опасно было для Гитлера наступление, но переход к стратегии обороны был для него еще страшней.

К этому времени Япония, Испания, Турция и черные силы в Америке, Англии в страхе перед побеждающей Советской Армией значительно увеличили свою помощь Гитлеру, а задержав открытие второго фронта, американские и английские империалисты полностью развязали Гитлеру руки.

В этих условиях Советский Союз по-прежнему стоял один на один против фашистской Германии и подвластных ей государств, против агрессивных сил всего мира.

* * *

На этот раз ареной величайшего столкновения должна была стать Курская дуга и прилегающие к ней орловский и белгородско-харьковский плацдармы. Это произошло потому, что на исходе зимней кампании 1942/43 года здесь сосредоточились сильнейшие группировки войск, а фронт под Орлом, Курском и Харьковом принял своеобразное начертание, во многом предопределившее дальнейшие боевые действия.

Под Орлом фронт выдавался дугой на восток, здесь образовался так называемый орловский плацдарм, с которого противнику было выгодно наступать на Москву с юга. Гитлеровская пропаганда называла плацдарм «пистолетом, направленным в грудь Москвы».

С белгородско-харьковского плацдарма также открывались оперативно-стратегические направления для ударов на восток и северо-восток в сторону Москвы. Этот плацдарм запирал пути на юг и юго-запад и являлся, по мнению все той же пристрастной к лихим ярлыкам фашистской пропаганды, «бастионом Германии на Украине».

Между этими двумя плацдармами резко выдавалась на запад Курская дуга. Отсюда для советских войск открывалась возможность нанести фланговые удары на север — по орловскому плацдарму — и на юг — по белгородско-харьковскому плацдарму. Но в то же время Курская дуга была уязвима с флангов.

Казалось, что наступлением от Орла на Курск и от Белгорода на Курск можно отсечь всю Курскую дугу с находившимися на ней войсками двух фронтов: Центрального под командованием генерала Рокоссовского и Воронежского под командованием генерала Ватутина. Полагая, что начертание Курской дуги дает возможность применить «Канны», германский генеральный штаб подвел на этот участок фронта свои основные, наиболее боеспособные войска.

Если в 1941 году германская армия наступала на огромном фронте от Белого до Черного моря и, продвинувшись на сотни километров, вышла к подступам

Москвы и Ленинграда, а в 1942 году, наступая на юго-западном направлении, прошла 500 километров и достигла Сталинграда и Кавказа, то летом 1943 года гитлеровцы намеревались наступать на фронте протяжением лишь в десятки километров силами более мощными, более оснащенными, чем в 1941–1942 годах.

Отрезав два фронта и объединив свои орловский и белгородско-харьковский плацдармы, гитлеровское командование рассчитывало открыть себе пути на восток, к Москве. Оно заблаговременно строило у Брянска концлагерь для русских военнопленных, планировало подачу железнодорожных эшелонов для вывоза их, обещало своим войскам миллион русских солдат в «мешке» под Курском.

Ставка Верховного Главнокомандования Советской Армии разработала оперативно-стратегический план, который предусматривал готовность советских войск на Курской дуге к жесткой обороне с последующим переходом в контрнаступление.