Предателя – на рею! - Сергей Зверев

Это иранцы ушли на второй круг погони вокруг «Атланты». За стеной дождя и в азарте гонки они еще не сообразили, что потеряли Сабурову.

А Катя вернулась к тому месту, где последний раз видела в воде кофр с Миллером. Вовремя. Над водой показались головы спецназовцев и бывшего полковника.

Волны, ветер и все усиливающийся дождь очень мешали, но все же спецназовцы успели втащить Милевского в лодку и забраться в нее сами. Успели сделать это до того, как иранцы поняли, что их опять обошли. Успели до того, как те разделились и стали возвращаться обратно, обходя застрявший на рифе лайнер одновременно с носа и кормы.

И когда лодки с иранцами снова появились в поле зрения, обозначая себя включенными фонарями – они еще надеялись что-то разглядеть с их помощью в этой свистопляске, – моторка с русскими уже неслась в сторону океана. Но скорость ее была пока невелика. Пользуясь моментом, иранцы сократили расстояние. Но они не стреляли – разъяренный Хашим запретил даровать чужакам легкую смерть от пули.

Собственное оружие спецназовцев либо осталось на палубе «Атланты», либо покоилось на дне. Однако один из иранцев оставил в лодке свою винтовку «М16» и жилет с винтовочными магазинами – увы, пустыми. Зато на жилете остались две осколочные гранаты. Похоже, жилет мешал подводнику свешиваться за борт, когда они искали в воде Миллера. Эндрю, к слову, все еще пребывал в бессознательном состоянии.

Наконец нервы у иранцев сдали – расстояние между лодками сокращалось слишком медленно. Катя, по-прежнему сидевшая у руля, продолжала гнать «свою» моторку прочь от «Атланты». Преследователи начали постреливать. Когда над ухом свистнула шальная пуля, а потом еще одна, Зиганиди выругался, а затем подхватил трофейную винтовку и начал садить в ответ короткими очередями. Магазин опустел очень быстро – оказалось, что в нем уже не хватало почти половины патронов. Но в головной лодке «конкурентов» кто-то все-таки улетел за борт. Однако иранцы по-прежнему не отставали и даже сократили разрыв – сейчас их от спецназовцев отделяло не больше полусотни метров. Сплюнув, Зиганиди швырнул в их сторону бесполезную уже винтовку.

Боцман задумчиво – насколько это было возможно в такой ситуации – посмотрел на прыгающие на волнах моторки. Что-то прикинул. Потом снял с жилета гранату, выдернул кольцо и швырнул ее вверх. Во всяком случае, сидевшей у руля Кате показалось, что граната ушла вверх почти вертикально и почти сразу же растаяла в мутном небе.

Секунда, вторая… третья… Огненный шар расцвел над головной лодкой «загонщиков». Корма ее вздыбилась, показав затянутому тучами небосводу бешено вращающийся винт… и скрылась в накатившей волне.

Рулевой второй моторки, видимо, попытался отвернуть, но маневр оказался слишком резким и несвоевременным – волна ударила в борт. И тяжелая лодка мгновенно перевернулась, словно картонная коробочка. Едва различимые силуэты взлетели над гребнем волны и тут же исчезли за ним.

Все. Погоня закончилась. Но радоваться было рано – шторм и дождь усиливались, а затем вдруг стал чихать и задыхаться мотор. Почихав около минуты, движок затих.

Катя бросила взгляд на топливный индикатор, стрелка которого застыла на нуле, и прокричала Саблину:

– Бензин кончился.

Вот черт… Нет, еще есть весла, но в шторм они бесполезны. Лодка застыла на середине волны, словно не зная, что выбрать – сразу перевернуться или сначала соскользнуть, чтобы нырнуть под водяную стену.

– Держитесь!

Лодка все-таки скользнула под волну. И на спецназовцев обрушилась тяжелая темная масса воды, намереваясь вдавить их поглубже в пучину. Но запас плавучести моторки все же выбросил их обратно на поверхность – навстречу следующей волне… И вдруг Саблин понял, что их в лодке только трое – Зиганиди в ней не было. Он завертел головой и увидел Николая в нескольких метрах от моторки. Тот старательно греб к лодке, но пока получалось не очень – его сносило в сторону. Саблин бросил взгляд на Милевского – тот все еще был связан, причем… цельным куском веревки. Боцман принялся его развязывать, размокшая веревка поддавалась плохо. Катя бросилась помогать. А на лодку шла еще одна волна…

– Скорее! – И вот веревка уже полетела к Николаю. Со второй попытки ему удалось ее поймать, и тут удар волны едва не выбросил из лодки остальных. Катя даже вывалилась за борт, но тут уже подобравшийся ближе Зиганиди не дал ей отстать от их единственного плавсредства. Он помог ей забраться обратно, и уже Катя с Саблиным втащили его в лодку. Уфф!

– Что за хрень?! – Спецназовцы дружно обернулись на хриплый голос – похоже, Эндрю Миллер, он же Андрей Милевский, пришел в себя после океанского «душа Шарко».

Ему никто не ответил – и он снова отключился, успев прийти к выводу, что лежит в лодке и рядом люди, которым можно доверять. Значит, его опять спасли. Смесь виски и какого-то наркотика все еще сохраняла неслабый остаточный эффект. Но теперь он не видел кошмаров.

Порыв ветра разорвал пелену дождя. Но за ней была только темная муть ночного неба, время от времени разрываемая сполохами молний. Нигде ни огонька. Да и сполохи не высвечивали ничего. Ни островов, ни кораблей. Вокруг был только штормовой океан.

39

К рассвету шторм стих. Тайфун ушел. Когда взошло солнце, уже не было ни дождя, ни ураганного ветра, ни сильных волн. Словно и не было этой кошмарной ночи. В ящике под сиденьем рулевого ни еды, ни воды, ни запасной канистры с бензином, зато нашелся компас и портативная рация – армейская «Моторола» китайской сборки. Рация была кстати – трофейные фэбээровские Саблин и Зиганиди утопили, а Катина хоть и осталась при ней, но купания не пережила. Да и рассчитана была на обеспечение связи в пределах американской мили. А океан был чист до самого горизонта. Жилет иранского подводника унесло штормовой волной. А сейчас Саблин задумчиво разглядывал оставшуюся гранату, которую не поленился отцепить от жилета – теперь это было их последнее оружие.

Саблин раздумывал – как подать сигнал адмиралу? Все-таки их лодка сейчас находилась довольно далеко от «Атланты». Причем пока не очень понятно, как далеко и в какую сторону. Стартанули-то на юг, в сторону зоны активного судоходства. А вот куда их за ночь снесло, особенно после того, как кончился бензин…

Да и неясно, смогла ли выйти яхта к рассвету в расчетную точку встречи. Тайфун все-таки… И если вышла – куда пойдет дальше, когда не обнаружит своих? По солнцу и компасу все же выходило, что унесло их за ночь от злополучного рифа миль на тридцать. Плохо, если оговоренных радиочастот в настройках рации нет – во всяком случае, попытки Кати «дозвониться» до яхты пока ни к чему не привели. Спутниковый телефон, который Сабурова пронесла на борт лайнера в Сингапуре, по всей вероятности, лежал сейчас на дне где-то рядом с «Атлантой», как и все оружие, побывавшее за эти дни в их руках. Хорошо бы еще за пределами рифа, но это уж если очень повезет.

За вещички «яхтсменов», оставшиеся на лайнере, Саблин не переживал – ни одной детали, способной хоть что-то подсказать даже самому ушлому эксперту, там не было. Сабурова тоже не оставила в своем багаже ни одной улики…

И тут Катя радостно вскрикнула:

– Есть связь! – И передала ему рацию.

– Задание выполнено, товарищ адмирал! – доложил Саблин. – Пассажир на борту…

В этот момент Милевский пришел в себя. У него хватило ума не пытаться открыть глаза – хотя бы просто потому, что ярко светило солнце. Прислушавшись, он с удивлением уловил русскую речь. Причем оба латвийских яхтсмена говорили на его родном языке без акцента. Женский голос принадлежал той симпатичной феминистке, от которой за весь круиз Эндрю Миллер не услышал ни слова по-русски. Он приподнял веки. Нет, не показалось. Точно. Вик. Ник. И эта феминистка. Нет, Милевский знал, что в Латвии полно и русских, и людей, знающих этот язык. Вот только обычный латвийский гражданин не будет, разговаривая по рации, обращаться к своему собеседнику «товарищ адмирал». Это означало только одно. Эти трое – русские спецназовцы, и они намерены доставить его в Россию. А там Милевского ждет суд и приговор.

Он приподнял веки, скосив глаза в сторону океана. Удача! У линии горизонта виднелся силуэт военного корабля. Характерный контур ракетного крейсера типа «Тикондерога». Судя по всему, это тот самый крейсер, который должен был забрать его с потерпевшей крушение «Атланты». Да, это последний шанс на спасение. Миллер рывком выбросил свое тело за борт и принялся яростно грести. Странно, но его никто не преследовал, никто не стрелял вслед, даже не кричал. Он греб изо всех сил, но крейсер не приблизился, казалось, ни на сантиметр. Только сдвинулся куда-то в сторону. И вдруг Милевский понял, что не было никакого шанса спастись. До крейсера минимум несколько миль. Даже спортсмен с надлежащей подготовкой не рискнул бы начинать такой заплыв. Куда уж ему-то пытаться… Он оглянулся – от лодки его отделяла уже добрая сотня метров. Что ж, назад он, пожалуй, доплывет. Если не расстреляют… то лучше тюрьма, чем бессмысленная смерть в океане. Может, потом придется пожалеть об этом решении… Но это будет потом. А сейчас ему хотелось жить. И Милевский поплыл обратно…