Моя Нирвана (СИ) - Инфинити Инна

Какие еще сюрпризы мне приготовила жизнь!?!?

Внутри все сжимается, когда я вспоминаю Лизино признание, произнесенное дрожащим шепотом. И ее губы: мягкие, теплые, сладкие.

Боже, какие же они были сладкие. Я не могу сдержаться и зажмуриваюсь от удовольствия, когда вспоминаю их вкус.

Горло перетягивает тугим кнутом и становится сложно сделать вдох. Я не должен об этом думать. Нельзя. Нужно, как можно скорее выбросить из головы поцелуй и больше никогда его не вспоминать. Это была чудовищная ошибка. Мало ли, что Бестия вдолбила себе в голову. Она же дурочка совсем. Сейчас Лизе причудилось, что она якобы испытывает ко мне какие-то чувства, хотя еще совсем недавно она кувыркалась со своим недопарнем, а через пару дней после этого пьяная целовалась в ночном клубе с первым встречным, даже не спросив его имя. И неизвестно, как бы она закончила ту ночь, если бы я силой не увез ее домой.

Почему-то мысль о том, что я не единственный, кого Лиза целовала так же страстно и неистово, слегка коробит меня. Не сильно, но что-то неприятно царапает где-то в районе сердца. Вспоминаю тот день, когда я, как дурак, привез ей новый телефон, а она встретила меня неглиже прямо из постели, в которой развлекалась с парнем, и неприятная тупая боль в груди усиливается.

Чувствую себя… обманутым, что ли. Хотя с чего бы это, Лиза мне ничего не должна. Да и между нами совершенно точно ничего не может быть. Это даже вообразить невозможно.

Я и Лиза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пробую эту мысль на вкус.

Нет, точно нет.

Крепче прижимаю к себе Виолетту и проваливаюсь в сон.

Глава 44. Квартира

— Миш, просыпайся, — кто-то трясет меня за плечо. Медленно разлепляю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд на Виолетте.

— Ну чего? — ворчу и повыше подтягиваю одеяло.

— Как чего? Вставать пора!

— Куда?

— В институт!

О, Господи.

— Я спать хочу, — переворачиваюсь на другой бок.

— Миша, тебя уже выписали, больничный официально окончен. Нужно отнести его в деканат. И с сегодняшнего дня все твои пропуски будут считаться прогулами.

— По фиг.

— Миша, я обещала твоей маме! — Виолетта повышает голос, а с меня сон будто рукой сняло.

Упоминание о матери больно режет по сердцу. Я понимаю, что поступаю неправильно, игнорируя семью вот уже три недели. Они ко мне сейчас первыми не лезут, потому что знают: мне нужно прийти в себя.

С тяжелым вздохом я поднимаюсь с дивана. Вета заливает кипятком растворимый кофе в кружках и подогревает в микроволновке сэндвичи, которые вчера нам привезла доставка. Я оглядываю свой кабинет, похожий сейчас на свинарник, и понимаю, что дальше так дело не пойдет. Нужно снимать нормальную квартиру. Потому что если есть, пить, спать и работать в одном и том же помещении размером 15 метров, то можно медленно сойти с ума.

— Останешься сегодня у себя? — осторожно спрашиваю Виолетту после занятий в универе.

Она вскидывает на меня удивленный взгляд.

— А почему не у тебя?

— Потому что в клубе сегодня важный бой.

— И что?

Действительно: и что? Она же кучу раз оставалась со мной в клубе, когда проходили бои. Послушно ждала меня в кабинете, делая для нас домашнее задание.

Но просто сегодня у меня будет сложный день, и я, скорее всего, захочу побыть один. Да и в целом не мешает подумать обо всем хорошо в спокойной обстановке, когда рядом никого нет. Я безумно благодарен Вете за помощь и поддержку, но я не привык каждый день с кем-то засыпать и просыпаться. А мы с ней уже фактически живем вместе, как муж и жена: я перевожу ей на карту деньги, чтобы у нас было все необходимое, а она готовит еду (насколько это позволяет микроволновка в моем кабинете), гладит мне одежду и сама моет полы, хотя в клубе есть уборщица. Недавно Виолетта и вовсе принесла несколько цветков в горшках и поставила их на подоконник, пояснив это тем, что «так уютнее».

— Вет, в кабинете уже просто тесно и некомфортно. Я в ближайшее время сниму квартиру. — Притягиваю обидевшуюся девушку к себе. — Ну чего ты дуешься? — шепчу ей на ушко и целую в шею.

— Я привыкла засыпать с тобой, — она обвивает меня руками. — Не хочу больше спать без тебя.

Ее слова загоняют меня в тупик. Я молчу, не зная, что на это ответить. Чувствую, как напрягается ее тело.

— Вет, я сниму квартиру, и мы будем засыпать вместе, — аккуратно говорю.

Она отрывает голову от моей груди и поднимает на меня лицо.

— Каждый день? — спрашивает с надеждой.

— Каждый день мы друг другу надоедим, — слегка смеюсь, пытаясь разрядить обстановку. — Ладно, я поехал по делам. Напиши мне, когда будешь дома. Хорошо?

— Хорошо.

Я быстро целую ее в щеку и спешу капитулироваться, пока не начались новые обиды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 45. Мама

У выхода из института я вызываю такси и еду по адресу, который для меня, как второй дом. В детстве я проводил там очень много времени. Для меня даже была выделена отдельная игровая комната через стенку от маминого кабинета.

В стеклянную дверь-вертушку «Капитал-Строя» я прохожу с легким волнением. Заметив меня, знакомый охранник расплывается в улыбке и нажимает кнопку, чтобы пропустить через турникет. Я иду по до боли знакомому коридору, захожу в лифт и поднимаюсь на последний этаж, который полностью занимает президент и председатель правления компании Кристина Самойлова.

— Здравствуйте, — здороваюсь с секретаршей в ее приемной. — Мама у себя?

— Здравствуйте, — тут же улыбается. — Да, но у нее сейчас совещание.

— Я подожду. — Опускаюсь на большое кожаное кресло.

Секретарша по имени Светлана, которая работает маминой помощницей, сколько я себя помню, поднимает трубку рабочего телефона, нажимает одну кнопку и через мгновение едва слышно произносит:

— Кристина Игоревна, ваш сын Михаил ожидает в приемной.

Светлана опускает трубку на место, а через несколько секунд дверь маминого кабинета распахивается, и из него стремительно выходят человек пять с папками в руках.

— Можете проходить, — говорит Светлана.

Я поднимаюсь с кресла и направляюсь в кабинет. Волнение усиливается, но я стараюсь задвинуть его подальше. Его не должно быть. Ведь это моя мама.

— Привет, — тихо говорю ей, плотно закрывая за собой дверь. — Тебе не обязательно было прерывать совещание из-за моего прихода. Я бы подождал.

Мать стоит у своего письменного стола в безупречном брючном костюме. По ее внешнему виду никогда нельзя сказать, какие времена она переживает. Что бы ни происходило в жизни Кристины Самойловой, она всегда выглядит идеально.

— Привет, — разводит губы в едва заметной улыбке и медленно, с опаской, идет ко мне. — Мы не обсуждали ничего, что было бы важнее тебя.

Я тоже делаю несколько шагов ей навстречу, пока мы не останавливаемся напротив друг друга посередине кабинета. Возникает неловкая пауза, как обычно бывает, когда людям много есть что сказать друг другу, но они не знают, с чего начать. Шумно выдыхаю и беру мать в объятия. Она тут же обнимает меня в ответ.

— Мам, прости за мое ужасное поведение, — мычу ей в затылок. — Это было настолько неожиданно… Мне нужно было все обдумать.

— Все хорошо, сынок, тебе не за что извиняться. Я понимаю, что это было ударом для тебя. — Она одной рукой прижимает меня к себе за затылок, а второй водит по моей спине. Я непроизвольно улыбаюсь, вспоминая, что в детстве она успокаивала меня точно так же.

Мы выпускаем друг друга из рук и направляемся к дивану у стены.

— Мам, расскажи мне все, — тихо прошу. — Я кое-что уже узнал от Ильи, но только в общих чертах. Эта женщина, на могилу которой ты меня всегда возила, она моя настоящая мать, верно?

Кристина кивает головой. Несколько секунд она медлит, явно собираясь с мыслями и силами.