Вводный курс НЛП-тренинга - Ричард Бендлер

Люди обнаруживают забавную особенность: когда они не достигают цели, пользуясь каким-то определенным способом, то начинают стараться делать то же самое сильнее. Один ребенок подходит к другому и толкает его. Тот выпячивает грудь. Второй раз толкнуть его будет еще удобнее, так как грудная клетка у него очень крепкая.

Одна из вещей, которую действительно не понимают – это то, какие возможности открываются, если вместо того, чтобы атаковать проблему прямо, пойти в обход. Милтон Эриксон однажды произвел одно из самых быстрых изменений, о котором я вообще слышал. Это произошло в 1957 году в больнице Пало-Альто. Психиатры со своими пациентами построились в коридоре в очередь на консультацию к Эриксону. Они заходили по одному и Милтон делал там свои магические вещи. Затем они снова выходили в коридор и говорили: «Милтон в действительности ничего не делает, он – шарлатан». Молодой психолог, настолько неуверенный парень, насколько это можно вообще себе вообразить, привел семнадцатилетнего подростка, который бросался на прохожих с ножом и принимал все другие возможные способы, чтобы навредить людям. Этот подросток уже ожидал своей очереди несколько часов. Люди выходили от Эриксона в сомнамбулическом трансе, и он спрашивал: «Что там собираются со мной делать?» Он еще не знал, ведут ли его на электрический шок или на что-то еще. Его ввели в комнату, и там был этот человек с двумя тростями, который стоял за столом, и небольшая аудитория. Они подошли к столу. Милтон спросил: «Зачем вы привели сюда этого мальчика?» Психолог обьяснил ситуацию, изложил историю болезни так хорошо, как только мог. Милтон посмотрел на психолога и сказал: «Садитесь». Потом он посмотрел на мальчика и спросил, «Насколько бы ты был удивлен, если бы твое поведение на будущей неделе совершенно изменилось?» Мальчик посмотрел на него и сказал: «Я бы очень удивился». Тогда Милтон сказал: «Все, теперь уходите».

Психолог из всего этого сделал вывод, что Милтон решил не работать с мальчиком. Подобно большинству психологов, он пропустил все, что произошло. На следующий неделе поведение мальчика полностью изменилось, «снизу доверху» и «сверху донизу». Психолог сказал, что никогда не смог бы определить, что делал Милтон. Как это понимаю я, Милтон сделал одну вещь: он дал мальчику возможность доступа к своим подсознательным ресурсам. Он сказал: «Ты изменишься, а твое сознание ничего не сможет сделать с этим.» Никогда нельзя недооценивать возможность просто и прямо сказать это человеку: «Я знаю, что у вас есть большой запас ресурсов, о котором ваше сознание даже не подозревает. У вас есть возможность удивить себя, и всех, и каждого». Если вы при этом действительно конгруэнтно действуете так, как если бы люди имели ресурсы и собирались измениться, то вы даете импульс подсознанию.

Что я еще заметил у Милтона, когда увидел его в первый раз, так это безграничное уважение, которое он испытывает к бессознательным процессам. Он всегда старается продемонстрировать различие между сознательной и бессознательной активностью.

В лингвистике есть феномен под названием «вертеться на кончике языка». Все ли знают, что это такое? Это тогда, когда вы знаете слово, и даже знаете, что вы его знаете, но не можете сказать, что это за слово. Ваше сознание знает даже о том, что подсознание знает слово. Я напоминаю это людям тогда, когда хочу сказать, что их сознание меньше даже верхушки айсберга.

Однажды я гипнотизировал профессора-лингвиста и послал его сознание вглубь памяти. Я спросил, знает ли его подсознание о том, что такое феномен «на кончике языка», так как он демонстрировал этот феномен на занятиях со студентами очень часто. Его подсознание ответило мне: «Да, я знаю об этом». Тогда я спросил его подсознание: «Почему так происходит, что вы знаете слово, но не презентуете это слово его сознанию?» И оно ответило мне: «Его сознание слишком нахально».

На нашем последнем семинаре мы занимались стратегиями. Одну женщину мы запрограммировали так, что она забыла свое имя. Один мужчина тогда сказал: «Нет такого способа, с помощью которого меня можно было бы заставить забыть собственное имя!» Я спросил: «Как вас звать?» И он ответил: «Я не знаю!» Я ответил: «Поздравляю ваше подсознание, даже если у вас его нет».

Меня забавляет, что гипноз нынче так систематически игнорируется. Я думаю, что это происходит потому, что сознание, которое использует этот метод, не доверяет ему. Но в каждой форме терапии, которые мне доводилось изучать, есть переживание транса. Гештальт-терапия основывается на позитивных галлюцинациях. ТА основан на диссоциации. И везде есть сильнейшая вербальная индукция.

На последнем семинаре у нас был парень, который почти все время оставался настроенным весьма скептически. Когда я проходил мимо него во время упражнения, он задал партнеру вопрос: «Можешь ли ты разрешить себе сделать образ?» Это – гипнотическая команда. И он еще спрашивал меня, верю ли я в гипноз?

Во что я верю – так это в то, что гипноз – это неудачное слово. Это термин, который охватывает множество совершенно различных переживаний и состояний.

До того, как мы применили переформирование, мы пользовались гипнотической индукцией. Затем мы открыли, что переформирование можно производить, и не погружая людей в транс. Именно так мы пришли к нейролингвистическому программированию. Мы подумали: «Ну, если это правда, то с помощью переформирования мы можем заставить людей войти в самый глубокий транс, который только нам известен». Мы набрали группу из двадцати человек и запрограммировали их на самый глубокий транс, о котором мы только где-либо читали. И обнаружили, что мы можем получить любой «феномен гипнотического транса» без всякого применения ритуализированных индукций. Мы получили амнезию, позитивные галлюцинации, слепоту на определенные цвета, глухоту на определенные тона и т.п. Одна женщина позитивно галлюцинировала на тему А весь вечер. А если я подходил и брал ее за руку – рука повисала в воздухе, а она не знала, почему это происходит. Это было похоже на все эти фильмы о привидениях. Это было настолько же выражено, как и все те негативные галлюцинации, которые мы получили с помощью гипноза.

В технике, с помощью которой мы здесь работали с фобиями, видение себя в детстве и затем видение себя сверху, созерцающей себя в детстве – все это глубокие феномены гипнотического транса. Это требует позитивных галлюцинаций и выхода за пределы собственного тела. Это действительно забавно. Если вы дадите ясную инструкцию, 95 из ста людей сделают это быстро и легко, если только вы не будете действовать так, как если это было бы долго и трудно. Всегда действуйте так, как будто вы только ведете человека к тому, что будет трудно. Так что вперед – создавайте все эти глубокие феномены транса и меняйте состояние людей.

Нейролингвистическое программирование является высшей ступенью по сравнению со всей предыдущей терапией и гипнозом только в том смысле, что позволяет действовать формально и методически, НЛП позволяет вам точно определить, какие изменения в субьективном опыте надо произвести, чтобы достичь определенного результата. Гипноз же в большинстве случаев – совершенно случайный процесс. Если я делаю кому-то внушение, то он сталкивается с проблемой, как его выполнить. А если я – нейролингвистический программист, то даже тогда, когда я использую гипноз, я точно опишу, что я хочу, что бы человек сделал для выполнения моего внушения. Это единственное важное различие между тем, что мы делаем здесь и тем, что люди делали в течении веков. Но оно действительно очень важное, так как позволяет вам точно предсказать результаты и избежать побочных эффектов.

Используя переформирование, стратегии и якоря (все средства НЛП) вы можете добиться любой реакции, которой добились с помощью гипноза. Но это только один способ. Делать переформирование с помощью официального гипноза тоже интересно. Любая комбинация НЛП и гипноза еще интереснее.

Например, возьмем технику «спящей руки», которая прекрасно работает на детях, но и на взрослых тоже. Сначала вы спрашиваете: «Вы знаете, что у вас есть спящая рука, которая может видеть сны?» Когда у них появится интерес, то спросите: «Какую передачу вы больше всего любите?» Пока они оценивают визуальную информацию, вы смотрите, в какую сторону движутся их глаза. Затем вы поднимаете его руку с той же стороны и говорите: «Я поднимаю вашу руку, и она спустится только тогда, когда вы посмотрите весь фильм, и можете начать прямо сейчас». И вот ребенок начинает смотреть свою любимую передачу. Вы можете даже оставить его руку на момент, сказав: «А сейчас время для рекламы», и вмонтировать любое сообщение.

Приведу экстремальные примеры. У меня был клиент, который страдал от жестоких галлюцинаций, которые были всегда с ним. Я так и не понял до конца, что это было. Для обозначения своих галлюцинаций он использовал слово, которого я никогда не слышал. Это была живая негеометрическая фигура, которая его везде сопровождала. Это был какой-то его личный демон. Он мог указать, где демое конкретно сейчас в этой комнате находится и взаимодействовал с ним. Когда я задал ему вопросы, он поворачивался и спрашивал демона: «А что ты думаешь?» Его предыдущий терапевт убеждал его в том, что это – часть его. Так это было или иначе, я не знаю, но он был убежден, что это его часть, которую он подвергал отчуждению. Я дотронулся до него и сказал: «Сейчас я подниму вашу руку, и вы начнете ее опускать только тогда, когда начнете интегрировать это». Затем я резко толкнул его руку вниз