Прощу, когда умрешь - Владимир Колычев

– Значит, убили Колю Засохина.

– Убили...

Из глубины наркотической мути на лице Фокса проступило что-то вроде сожаления.

– Менты знают?

– Нет, никто не знает... Тайна это...

– Но я-то знаю.

Фокс тупо смотрел на Тима, а в мутном взгляде читалась живая мысль.

– Тогда ты не жилец, если знаешь.

– Хорошо, я сам застрелюсь...

– Сам у нас Баян застрелился. Хотя это Степчик мог сделать...

– Степчик, наверное. У вас, у бандитов, так принято, друг друга подставлять – кого-то под ментов, кого-то под пули...

– Подставлять? Под пули?.. Ну да, Степчик мог Баяна подставить...

– А вы что, спросить у него не могли?

– Спрашивали. Только без толку. Нет, не убивал, и точка... А его самого потом кончили. Стрелка с новокузнецкими была, стрельба пошла, мне самому пулю в ляжку всадили... А Жменю киллеры потом добили. Новокузнецкие здесь конкретно беспределили, зря мы с ними схлестнулись... Я тогда чуть в штаны со страха не навалил...

– Ай-яй-яй! И не стыдно, в этом признаваться?

– Ну, что случилось... Страшно было... Со всех сторон стреляют, кровь, трупы. Мы тогда с Вилкой за кордон сорвались, через год вернулся, а тут лафа. «Колоннада» наша, кабаки наши... Я думал, отберут все, а нет, пронесло. Новокузнецких менты сделали, Барыбу повязали, кучу пацанов...

– С Виолеттой как сошелся?

– Да как, в кабаке снял... Она центровой телкой была, в элитных кабаках снималась...

– Проституткой была?

– Да.

– Она тоже в ваших делах участвовала?

– Клиентов нам своих сдала, мы их потом рэкетнули конкретно. А еще мы ее как наживку использовали, она карася снимает, ведет в номера, а тут мы. Я, типа, муж, а Вилка мне изменила, но крайним, понятное дело, оставался лох, с него стружку и снимали...

– А Вилка тебе изменяла?

– Нет... Ну, если только по делу... Она у нас одно время наводчицей была, в постель с карасями ложилась.

– И тебе это нравилось?

– Нет, не нравилось... Хотя сначала все равно было, потом ревновать начал...

– С Женей Калининым она тебе изменяла?

– С Женькой? С этим голубком? – хмыкнул Фокс.

– Ну, голубок не голубок, а пархатого вставлял...

– Не знаю, не видел...

– Но догадывался?

– Догадывался.

– И что?

– Что-что, фитиль хотел ему прикрутить, да Вилка отговорила... Она у меня все дела тянет, мне без нее никак...

– Да я это понял, ты как альфонс с ней живешь, сам ничего не делаешь...

– Почему как альфонс? – вяло возмутился Гоша. – «Колоннада» на меня оформлена, я там хозяин. Имею право ничего не делать... Ну и бойцовский клуб на мне...

– Знаю я про твой бойцовский клуб. Меня туда затащить хотел. Или не хотел? – напористо спросил Тим.

– Хотел.

– А я отказался. Тогда ты людей нанял, чтобы они меня избили...

– Не нанимал.

– Да ты не бойся, я не в обиде. Мне зона на пользу пошла. Я через нее на деньги реально поднялся.

– Это хорошо, что поднялся.

– Так что можешь признаваться.

– Не в чем признаваться. Не нанимал я никого.

– Но ты же мне угрожал.

– Угрожал. Узнал ситуацию, послал человека...

– Какую ситуацию ты узнал?

– Что ботаники тебя избили...

– Почему ботаники?

– Потому что студенты...

Тимофей хотел что-то спросить, но Марьяну вдруг возмутило его сравнение.

– Я тоже студенткой была! Я что, по-твоему, ботаник?

Фокс долго смотрел на Марьяну, пытаясь переключиться с Тима на нее.

– Дело не в том, что ботаник, – сказал за него Тимофей. – Дело в том, что тебе не дали доучиться... Да, Фокс? Похитили Марьяну? В притон отдали...

– Похитили, – после долгой паузы согласился Гоша. – Отдали...

– Кто притоном этим рулил?

– Не знаю.

– Ну, кому-то же Марьяну на руки сдали?

– Да, кто-то сдал...

– Кто?

– Без понятия.

– Хорошо, тогда скажи, кто из твоих людей отвез ее в притон?

– Из моих ее никто не отвозил.

– А из чьих?

– Не в курсе. Я не при делах, отвечаю.

– А кто при делах?

– Понятия не имею.

– Врешь?

– Не хочу я врать...

– Может, Виолетта Марьяну похитила?

– Не знаю.

– Ты же говорил, что Виолетта это сделала?

– Говорил. Но я не уверен...

– А в чем ты уверен?

– В том, что я Марьяну в притон не сдавал.

– Но ее возле твоего дома похитили.

– Но это не я...

– Хорошо, расскажи, как вы там в Москве народ кошмарили. Кого первого здесь убили?

Фокс немного подумал, вспоминая кличку бандитского авторитета, и назвал ее... Марьяна слушала его, и не верила своим ушам. Фокин рассказал столько, что ему бы хватило на несколько пожизненных сроков...

Он признался в страшных грехах, но так и не согласился с тем, что казалось сущей мелочью по сравнению с этим. Теперь Марьяна точно знала, что Фокс в ее бедах не виноват...

Глава 23

Бизнесмена Брусникина пытали с помощью паяльника, правду о деньгах из чиновника Дягилева выжигали утюгом, директору завода Снегову отрубили два пальца на ноге...

Все это Тимофей слышал от Фокса. Теперь об этом говорила и его жена. Она вспоминала свое прошлое, а он смотрел на нее и слушал, записывая информацию на цифровой носитель.

Фокса он оставил дома у Марьяны, а сам отправился к Виолетте. Спросил у Георгия, как снять квартиру с сигнализации, забрал ключи и уехал.

Если верить Фокину, Виолетта обычно возвращалась из клуба к трем часам ночи, но сегодня она появилась в районе четырех. И очень удивилась, застав у себя в гостях Тимофея.

Он с ней не церемонился, силой вколол пентанол натрия и включил диктофон. Сыворотка правды подействовала на Виолетту с тем же успехом, что и на ее мужа. Женщина готова была рассказать Тимофею все тайны из своей жизни вплоть до интимных подробностей. Но всерьез его интересовала только одна тема.

– С Женькой как познакомилась? – спросил он.

– В ресторане увидела, он там что-то пел... Закурить дай!

Виолетта развалилась на диване, забросив одну ногу за другую. И выражение лица как у проститутки в общении с потенциальным клиентом.

Тимофей угостил ее сигаретой, щелкнул зажигалкой, но табак не зажег. Впрочем, это не помешало Виолетте закурить. Она вдохнула через фильтр обычный воздух и выпустила его с таким наслаждением, как будто в ее легких побывал никотиновый дым. Она сейчас живет в своем мире, там у нее своя реальность.

– Ему бы свои песни петь, а он какую-то шнягу исполнял. Я бы на него внимания не обратила, если бы он красавчиком не был. А он красавчик! У меня таких никогда не было!.. Я его на прослушку взяла, он мне тогда пару своих песен выдал. Мне понравилось. Затем на сцену выпустила, он толпу зажег... Ну, потом пошло-поехало.

– В постели или как?

– И в постели, и так...

– А потом у него Марьяна появилась, – сказал Тимофей.

– Да, было такое.

– И что?

– А что я могла поделать?.. Да и не ревновала я его... Фокина и то больше к ней ревновала, когда узнала...

– Что узнала?

– Что Фокин с ней был. Типа, мстил нам с Женькой...

– И что ты сделала?

– Что сделала? А пощечину Фокину влепила. А он мне в челюсть, кулаком... Я неделю потом жевать не могла... Он, конечно, сволочь, но я его люблю...

– Потому и Марьяну наказала?

– Как я ее наказала?

– Твои люди ее похитили, в притон отвезли.

– Никто не похищал.

– Как это никто не похищал, если она в притоне была?

– Ну да, она исчезла куда-то, Женька тут сам не свой ходил, переживал. Потом успокоился...

– Меня твой Женька мало волнует. Меня Марьяна больше интересует. Я хочу знать, кто ее в притон отправил.

– Кто?

– Вот ты это мне и скажешь.

– Но я не знаю...

И снова Тимофей оказался в тупике. Столько всего сделал, чтобы Фоксу и его жене языки развязать, но так ничего и не добился. Так ведь и голову расшибить можно. Положение у него шаткое: достаточно административного правонарушения, чтобы он отправился обратно в колонию. А тут незаконное проникновение в чужое жилище, физическое насилие. Как бы не предъявили ему...

– А кто меня в тюрьму отправил?

– Тебя? В тюрьму?.. Ах да, было такое, – вспомнила Виолетта. – Фокс говорил, что ты попал, что надо бы на этом сыграть...

– В смысле, сыграть?

– Он хотел, чтобы ты у него в команде был, а ты отказался. А он дурак настойчивый...

– Почему дурак?

– Да потому что за тебя уцепился. Нет в тебе ничего особенного, так что не зазнавайся. Просто Фокс упрямый, если в башку что-то втемяшится...

– Значит, я ему в башку втемяшился? Он потом и посадил меня?

– Не сажал он тебя. Ты сам с какими-то там студентами сцепился.

– В каком институте они учились?

– Я не в курсе... А ты сам разве не знаешь?

– Не знаю... Я уже ничего не знаю...

Тимофей был близок к тому, чтобы схватиться за голову.

Запугал его следователь Косулин, застращал. «И на пушечный выстрел к потерпевшим не подходи, а то под стражу возьмут...» А надо было бы поговорить с этими ребятками, правду из них вытрясти; может, и сказали бы, кто их нанял...

Но судя по всему, никто их не нанимал. Случайность получилась. Хотя какого черта студенты могли делать в парке? Ведь институтов в его городке нет... Одного парня звали Виктором, другого Игорем...