Франко - Леонид Хинкулов

«Моисей» Ивана Франко. — одна из вершин украинской поэзии, рядом с «Марией» Шевченко, «Лесной песней» Леси Украинки.

И последние сборники стихов Франко — «Из дней печали» (1900 г.), «Semper tiro»[21] (1906 г.) — свидетельствуют о полном расцвете его поэтического таланта.

В сборник «Из дней печали» включены проникновенные лирические стихотворения. Многие из них— подлинные жемчужины нашей поэзии.

Вот, например, известное стихотворение, завоевавшее широкую популярность и неоднократно положенное на музыку:

Когда порой, в глухом раздумье,Сижу угрюм и одинок,Негромкий стук в окно иль в дверьВдруг прерывает дум поток.

Откликнусь, выгляну — напрасно,Нигде не видно ни души,Лишь что-то в сердце встрепенется,О ком-то вспомнится в тиши.

Быть может, там, в краю далеком,Сражен в бою любимый друг?Быть может, брат родной рыдает,Склонясь на прадедовский плуг?

Быть может, ты, моя голубка,Кого люблю и жду в тоске,В тот миг меня с немым укоромПрипоминаешь вдалеке?

Быть может, подавляя горе,Ты молча плачешь в тишинеИ капли слез твоих горючихСтучатся прямо в душу мне?

Франко-лирик в этих стихах добивается изумительного художественного своеобразия. Оттенки чувств и настроений находят в его поэзии этих лет неповторимо тонкое и глубокое раскрытие. Форма его стиха достигает высокой мелодичности и музыкальности.

Вместе с тем он был и остается последовательным реалистом. Он по-прежнему во главу угла ставит идейное содержание искусства. Он категорически отвергает попытки символистов и декадентов всех мастей сделать «музыку слова» некоей поэтической самоцелью.

В книге Франко «Semper tiro» помещена поэма «Лесная идиллия». Пролог поэмы направлен против нашумевшего в свое время литературного «Манифеста» молодого поэта-декадента Николая Вороного, выступившего в защиту «чистого искусства», «искусства для искусства».

Иронизируя над стремлением Вороного и его единомышленников оторвать искусство от общественных задач, превратить поэзию в прибежище «отдыха» и «покоя», Франко пишет:

«Долой тенденцию, поэты,Без этой надо петь приметы,Без специальных устремлений,Без мировых скорбей, мучений…Побольше песен нам беспечных,Идущих из глубин сердечных,Чтоб современник-горемыкаНа миг опомнился от крика».

Этой программе «бестенденциозного» искусства поэт-борец противопоставляет требования поэзии боевой, вооруженной передовыми идеями:

Нет, милый друг, не та година!Сегодня песня — не перина,Не госпитальное леченье, —Вся — страсть она, и вся — мученье,И вся — огонь, и вся — тревога,И вся — борьба, и вся — дорога…Так не старайся, друг любезный,Сманить поэтов смутной песней,Любовным розовым туманомИль мистицизма океаном.С дурманом кушаний не надо,Поэзия — не клоунада!

Заветное, излюбленное определение поэзии у Франко заключается в этом знаменитом образе:

Слова — полова,Но вот огонь в одежде слова —Неумирающая феяПравдивой искры Прометея.

Именно в соединении с высокой идейностью «мякина» слова загорается ярким огнем поэзии. Меньше всего склонен был Франко недооценивать словесную форму искусства. Чудесное, задушевное стихотворение именно о живом и горячем слове находим в том же сборнике «Semper tiro».

Когда б ты знал, как много значит слово,Исполненное нежной теплоты!Как лечит раны сердца, чуть живого,Участие, — когда бы ведал ты!Ты, может быть, на горькие мученья,Сомкнув уста, безмолвно не взирал,Ты сеял бы слова любви и утешенья,Как теплый дождь на нивы и селенья, —Когда б ты знал!

«Огонь в одежде слова», поэзия, исполненная нежной теплоты или пламенного гнева, до самых последних дней Ивана Франко его неизменный девиз.

Последнее десятилетие жизни писателя — это страшная цепь несчастий.

Тяжелая болезнь лишила его возможности самому писать. Но он упорно работает, диктуя свои стихи, прозу, переводы, научные труды.

В 1910 году неизлечимо заболела жена Франко, ее пришлось поместить на долгие годы в больницу[22]. Весной 1913 года скоропостижно скончался сын Андрей, который был его неутомимым секретарем и сиделкой.

До последнего дня своей жизни великий поэт испытывал страшнейшую материальную нужду. Но не националистическое «Общество имени Шевченко», не всевозможные буржуазно-либеральные организации и издания спасали Франко от голодной смерти. В полицейских архивах обнаружены любопытные документы, например: «Список лиц, принимавших участие в пожертвовании денег по подписному листу для образования фонда имени украинского писателя и общественного деятеля в Галиции Ивана Франко». Здесь значатся фамилии рабочих и служащих Московско-Киево-Воронежской железной дороги и крестьян. Они собирали средства для помощи Ивану Франко. Эти лица были полицией арестованы…

В эти последние годы скованный болезнью писатель, превозмогая недуг, много ездил по родной стране: читал землякам своего «Моисея».

Осенью 1911 года отделение союза учителей в Тарнополе пригласило Ивана Франко выступить у них.

Договорились о его приезде в один из воскресных дней середины декабря. Расклеили афиши. Наняли большой зал. Пассажирский поезд приходил из Львова в Тарнополь около трех часов дня. Целая делегация вышла на вокзал встречать дорогого гостя. А он почему-то не приехал…

Следующий поезд, скорый, прибывал после пяти часов. А начало вечера было назначено на пять.

Один из устроителей этой встречи учитель гимназии сын известного писателя Андрея Чайковского — Николай Чайковский отправился на вокзал встречать следующий, пятичасовой поезд. Он вспоминает:

«Было уже довольно темно. Вокзал слабо освещался, и я очень боялся пропустить Франко. Хожу вдоль вагонов и вижу, что к выходу поспешно направляется какой-то человек небольшого роста. Я бросился за ним, действительно это был Франко. Мы поздоровались, и я проводил его до экипажа.

На вокзальной площади выстроились в два ряда ученики гимназии и приветствовали гостя возгласами:

— Слава!