Солнце в крови - Евгения Михайлова

Андреас предложил:

– Идите на кухню. Я сейчас уложу Олежку и приду.

Он пришел на кухню, когда Оксана уже накрыла стол, нарезав все, что могло сойти для бутербродов, в том числе – зелень. Кофе тоже был готов. Они, не сговариваясь, ни словом не касались своих проблем. Выбирали самые нейтральные темы, типа новых автомобилей и нарядов звезд на Каннском фестивале. Самым продвинутым во втором вопросе оказался Сергей.

– Тайны клиентов для меня святое, но я был очень рад, увидев своими глазами, как поспособствовал тому, чтобы некоторые дамы получили путевку в настоящую жизнь. Она течет по красной дорожке фестиваля, который раньше почему-то считался киношным.

– Как поспособствовал? – заинтересовалась Оксана.

– Я же сказал – детали умрут вместе со мной. Но если в общих словах, то олигарха надо брать на измене, с компроматом от конкурентов в руках. Они сразу становятся очень щедрыми, я всегда удивляюсь. Потом будут и белка, и свисток. Я имею в виду деньги и славу. Правда, два платья мне не понравились, хотел позвонить, сказать, чтобы срочно заменили…

На этом самом интересном месте и раздался звонок в ворота. И все застыли, понимая, что это как раз то, чего Андреас и Силин ждали.

– Не паникуем, – распорядился Сергей. – Оружие прошу оставить. Идем спокойно, все. Хозяин впереди. Сзади мы, прогуливающиеся по саду гости.

Андреас и Силин послушно вытащили из задних карманов джинсов пистолеты, сунули в ящик кухонного стола. Пошли в указанном порядке. Оксана во дворе потянула Сергея за руку:

– Подожди. Я хочу попросить. У тебя есть видеокамера?

– Обижаешь, – ответил Сергей. – Она у меня вместо очков. А что?

Оксана пошептала ему на ухо.

Андреас открыл калитку. Все увидели ухмыляющегося Иванова в сопровождении двух хмурых теток. Иванов, не торопясь, достал из нагрудного кармана куртки какую-то бумагу, протянул Андреасу. Тот взглянул…

– Как же ты так быстро подсуетился, сука. Постановление суда. Эти две – кто будут?

– Судебные исполнители, конечно, – радостно заявил Иванов. – Дорогу представителям власти! Прошу обеспечить доступ к ребенку, за которым мы приехали. Отмечу в протоколе, что в позднее время тут прям сходняк какой-то.

Сергею пришлось изо всех сил держать Андреаса за руки, заломив их сзади, и оттащить в сторону.

– Подожди! Стой здесь. Не мешай!

В это время Оксана подошла к Иванову.

– Мы не могли бы поговорить? Это очень важно. Давайте отойдем немного в сторонку. Не знаю, кто такие судебные исполнители, но мне не нравится само название.

Она отвела его на противоположную сторону пустынной улицы, бросила беглый взгляд на Сергея, который со скучающим видом стоял в проеме калитки и смотрел куда-то за горизонт.

– Меня зовут Оксана Демидова, – негромко сказала она. – Вы, конечно, слышали о том, что произошло с моим мужем…

– Ну… – обалдело посмотрел Иванов. – Это здесь при чем?

– При всем, – искренне сказала Оксана. – Я люблю этого человека и беру на себя ответственность за его ребенка, понимаете?

– А че тут понимать? У меня предписание.

– Я так понимаю – оно появилось в один день. И вы к этому имеете прямое отношение.

– Сам виноват, – буркнул Иванов. – Ему сказали, что надо делать. А он быкует.

– Я не вмешиваюсь в решения Андреаса. У меня личная просьба к вам. Скажите, пожалуйста, сколько стоит эта бумага… Ну, чтобы я ее купила, а вы дали всем отбой. Не стесняйтесь, вы же понимаете, у меня есть возможности. Главное – все останется между нами. Если честно, я тоже против неуступчивости Андреаса. Но мальчик при чем?

Последние слова были решающими. То есть она против Илиади, она платит за эту бумагу, на которой даже печати нет, потому что с судьей была договоренность по телефону.

– Десять штук, – сказал Иванов. – То есть извиняюсь – восемнадцать! Вы ж понимаете, я не себе. Кругом одно ворье, взяточники. Они ж без взятки не пер… Ой, извиняюсь.

Оксана, не торопясь, вытащила из сумочки кошелек, из него картинно отсчитала двадцать тысяч – четыре бумажки по пять.

– Мы в расчете?

– Да! – практически всхлипнул Иванов.

– Бумагу сначала.

Обмен состоялся. Сергей исчез из проема калитки. Иванов отвел в сторону спутниц и что-то им сказал, они понуро сели в его машину. А друзья вернулись в дом. Всем казалось, что они вышли из вражеского окружения после кровопролитной битвы.

– А в чем дело? – спросил наконец на кухне Андреас. – Почему эти твари уехали?

– Здравый смысл, – пожал плечами Сергей. – Оксана, нам тоже пора. У тебя дома масса проблем. У меня – очередная ночная работа по знаменитому списку пропавших женщин, который составил Андреас и его пытливые ребятишки. Поджигатель-то сидит без дела. Предъявить ему нечего. Выпускать не хотелось бы. Осталось совсем немного народу. Самые несерьезные. Женихи…

– Да, – поднялся Силин. – Я, извините, убегаю первым. Жене очень не понравилось, что я взял пистолеты. Застукала. Она всегда так. Но я оба все-таки оставлю здесь.

Он быстро вышел и уехал. Оксана спокойно поцеловала Андреаса в щеку, прошептала: «Все будет хорошо» – и пошла к выходу. Сергей и Андреас – за ней. Она дошла до порога террасы и вдруг схватилась за край дверной коробки, сначала глухо сказала: «Я не могу». Потом мужчины смотрели с ужасом, как она сползает на колени, как отчаянно цепляется за последнюю границу этого дома. И слышали, как она кричит: «Я не могу! Я не могу отсюда уйти! Я там сдохну, за этим порогом! Андреас, оставь меня здесь!»

У Андреаса дрожали руки, ноги, губы, когда он ее поднимал. Сергей едва заставил себя произнести: «Оксана, тебе нужно быть там». Она его не услышала. Она услышала только удивленный детский голосок: «Папа, почему Оксана плачет? Она упала?»

– Я споткнулась, мой дорогой, – быстро сказала она. – И разбудила тебя. Но мне не больно. Все прошло. Спокойной ночи. Я скоро приеду.

– Пусть она останется, – умоляюще шепнул Сергею на ухо Андреас.

– Все. Кончайте истерику, – шепотом же ответил Сергей. – Завтра все желтые газеты напишут, как она после смерти мужа понеслась к любовнику. Формально вы и так – подозреваемые. Стереги ребенка. Не усугубляй! Есть уроды посильнее Иванова.

Оксана ехала в ночь, в свой заколдованный ненавистный замок, где не осталось ничего, кроме крови Юрия. Никого, кто был бы ей рад. Даже Веры… Никто сейчас не знает, что натворила Вера. Она была ее подругой, все знала о ней и ничего не рассказала о себе. Она их кормила и скупала безумное количество ножей… Оксана чувствовала себя такой беспомощной, обездоленной и зависимой, как будто она только что родилась, а рядом – нет матери. Как будто она родилась для того, чтобы мыкать сиротское горе…

Глава 22

Сергей проснулся после полудня, взглянул на часы и подумал, что на этот раз он взвалил на себя больше проблем, чем это полезно для здоровья. Выпить за ночь несколько литров кофе, а к утру провалиться в сон, напоминающий кому, а никак не сладкий отдых, – разве за это он боролся, выбирая свободный труд? Он просмотрел входящие звонки: вроде нет таких, которые могут означать что-то горящее. Земцов… Так он к нему и собирается. Перезванивать смысла нет. Холодный душ действовал в монотонном режиме. Сначала отвращение к самоистязанию, потом не совсем естественная бодрость, как у бегуна на старте, потом… Страшно захотелось лечь спать. Из чего вытекает, что без кофе – никак, будь он неладен. Кто изобрел этот садистский напиток? Сергей все забывает почитать.

Он ставил машину во дворе отделения, когда из него вылетела женщина с воспаленным лицом, встрепанными волосами, перекрученной черной косынкой на шее. Женщина подвернула ногу в туфле на каблуке, упала, громко выругалась, встала и, прихрамывая, пошла к машине, из которой ей навстречу уже вылезал водитель. Алла Кондрашова. Слава приступил к допросам свидетелей по делу об убийстве Демидова. Похоже, процесс пошел. Сергей убедился в том, что машина с Аллой благополучно выехала на проезжую часть, и направился к входу. Практически на пороге столкнулся с Елизаветой, второй женой Юрия. Она его не заметила. Шла, ничего не видя. Ее полное, обычно доброжелательное, приветливое лицо было мрачным, отстраненным. «Надо же так опоздать», – поругал себя Сергей, но не почувствовал раскаяния, поскольку у него было смягчающее обстоятельство: «Я здесь зарплату не получаю. Слава мне все расскажет». Он уже подошел к двери в кабинет Земцова, когда та распахнулась с такой силой, что чуть его не убила, и он, отскочив в последнюю секунду, оказался лицом к лицу с Галиной Федоровой, первой супругой Юрия. Она на него посмотрела и не подумала ответить на приветствие. Ее странные глаза самого светлого из оттенков голубого казались практически белыми. То ли ненависть, то ли паника, связанная с тем, что сейчас произошло в кабинете.

– Привет, Слава. – Сергей вошел и с любопытством посмотрел на красное лицо товарища, который вытирал платком пот со лба. – Все забываю спросить: ты не хочешь сделать нормальную дверь? Которая бы открывалась внутрь кабинета? Я только что чудом уцелел. Эта хрупкая дама меня придавила, как муху. И даже не заметила.