Настя, джинн и Новый год - Евгений Викторович Шалаев

начала натыкаться на косяки и стены, пребольно ударяясь о них, да еще и ругаясь при этом. Потеряв интерес к Ягуше, мохнокрыл вспомнил про свою недавнюю обиду и повернулся к метле.

Сначала мстительное существо строило злобные рожицы своей обидчице и показывало острые когти и зубы. Затем, видя, что никакого серьезного впечатления это не производит, мохнокрыл начал показывать кулаки, пытаясь вызвать метлу на бой. Опять никакой реакции. Тогда мохнокрыл, усмехнувшись, показал своим крылом прямо на метлу, а потом на карандаш, неизвестно как оказавшийся на печке. Затем летучий мститель схватил карандаш и в одну секунду перекусил его своими зубами. После такого великого подвига мохнокрыл показал сначала на обломки карандаша, а потом на метлу. Намекая этим самым, как вскоре поступит со своей обидчицей. На это метла быстро нарисовала на полу подобие самого мохнокрыла, благо, что пыли на полу вполне хватало для такого творчества. Затем метла несколько раз ударила своим деревянным концом по рисунку, быстро смела изображение и, вполне удовлетворённая негодующим шипением мохнокрыла, снова заняла свое место в углу.

Ягуша не видела перепалки метлы и мохнокрыла, ей было совсем не до этого. Кряхтя, опиралась старушка о печку и потирала свои синяки. Решив все-таки полежать несколько минут на печке, чтобы передохнуть перед новыми поисками, Ягуша начала залезать на нее. Но тут рука старушки совершенно случайно наткнулась на записку, все это время лежавшую именно там, где и оставила ее забывчивая бабушка.

Избушку накрыл победный вопль Ягуши. Мохнокрыл, никак не ожидавший такого проявления чувств старушки, от неожиданности свалился на пол. Метла, вполне довольная таким развитием событий, радостно заелозила на своем месте. Её-то было не удивить странными перепадами в поведении Ягуши, а также чересчур громкими для окружающих проявлениями чувств. Метла и не такого навидалась за свой, пусть пока и не очень долгий, век.

– Вот ты где! – воскликнула Ягуша, поглаживая письмо, и нисколько не обращая внимания на страдания мохнокрыла. – Кто же тебя от меня прятал?

Старушка подозрительно взглянула на метлу, которая тут же застыла, как каменная, всем своим видом показывая, что ни на секунду не покидала свой пост у входных дверей. Ягуша перевела взгляд на мохнокрыла, но тот уже заполз в самый дальний угол избушки и теперь зализывал свои раны, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Ягуша, вздохнув, направилась опять к столу на кухне. Подозревать мохнокрыла было не очень логично. Ведь это он сам принес письмо и, несомненно, не имел ни малейшего повода прятать теперь его от законной владелицы.

Но и признавать свою собственную вину в происшедшем Ягуша не собиралась. Погрозив неизвестному шалуну кулаком, старушка сделала шаг вперед и в очередной раз встретилась своим лбом с еще одним косяком. Набив очередную шишку, старушка тут же забыла о неведомом враге и, вытянув руку вперед, теперь уже осторожно двинулась в сторону кухни.

Достигнув все-таки стола, Ягуша с видимым облегчением почти упала на стул, стоявший рядом. Посидев молча пару минут и отдохнув от неожиданно долгого пути, старушка, предварительно еще поправив с умным видом на носу очки, наконец-то, развернула записку. Читать в очках было, конечно, гораздо удобнее, чем разгуливать по избушке. Да они, в общем-то, для этого и предназначались.

– Так-так. И что же нам пишет Леший? Почитаем, – пробормотала Ягуша и начала медленно читать, разве что только не по слогам: «Дорогая Ягуша. Сегодня ко мне в мое зимнее логово провалились три зазевавшиеся вороны, тем самым нарушив мой спокойный сон. Но, оно и к лучшему. Суп из этих нарушителей спокойствия получился просто замечательный. Приглашаю тебя, несравненная, отведать это чудное блюдо вместе со мной. А заодно и послушать, как я осенью грибников между трех сосен три дня водил, не давал пути домой найти. А что дальше было, я тебе только при личной встрече расскажу. Мохнокрыл проводит тебя в мое логово. Но, поторопись! А то я сам весь суп съем и снова усну. Уже до самой весны. Леший».

Ягуша, дочитав послание Лешего, тяжело вздохнула, как будто два часа мешки с мукой таскала, и откинулась на спинку стула. Минут десять старушка отдыхала, периодически вытирая пот со лба прямо грязной скатертью.

– Какое же это мученье, читать! – произнесла, наконец, Ягуша. – Уже давно Леший научил бы своего мохнокрыла говорить, и тот все бы мне быстро рассказал. Не надо было бы столько времени тратить, да и без синяков и шишек я бы обошлась. Да чего уже теперь! Хорошо, что хотя бы суп из ворон немного облегчит мои страданья. А Леший-то каков! Просто так супом меня угостить хочет! Как же, жди! Будет опять три часа хвастаться своими делишками темными. Ну, ничего. В этот раз мне есть, что ответить. Уж такое ему расскажу, что сотворила, обзавидуется! Заснуть не сможет от зависти. Вот только сороку мне дождаться надо. Доклад ее послушать, чтобы со спокойным сердцем в гости идти. Куда эта негодница запропастилась? Хотя ведь не вечер еще. Шпионит она еще за стариком белобородым. Придется подождать немного. Если вести хорошие принесет, так и быть, возьму ее с собой.

Ягуша встала со стула, подошла к окну и попыталась разглядеть в сгущающихся сумерках свою сороку, спешащую к ней с вечерним докладом. Однако кроме неясных расплывчатых теней ничего не увидела. Только тогда поняла старушка, что до сих пор смотрит на мир сквозь свои очки для чтения.

Сняв злополучные очки, Ягуша вновь водрузила их на кактус. Так и растение веселее выглядит, и найти приспособление свое для чтения легче будет, решила старушка. Кактус в очках сразу в глаза бросается. Не заметить, нельзя! Правда, надо сказать, Ягуша и в прошлый раз так думала, когда очки на кактус одевала. Да разве могла она помнить о таких мелочах? Как и не помнила уже старушка, где очки, отойдя от подоконника всего лишь на четыре шага.

– Эй, мохнокрыл, отдохни пока, – крикнула Ягуша посланнику Лешего. – Дождемся мою сороку, тогда и поведешь нас к своему хозяину. Пока поспать можешь. Или с метлой моей подраться. Теперь разрешаю. И тебе развлечение, и мне.

Но мохнокрыл еще не отошел от своего падения, не зализал все свои ушибы и раны, и драться ни с кем пока желания не имел. Он, конечно, хотел быстрее оказаться в зимнем логове Лешего. Ведь мохнокрылы также предпочитают зимой спать. Однако сейчас необычное существо было радо этой неожиданной задержке, которая позволит ему спокойно отдохнуть, снова прийти в себя и только потом уже лететь по морозу, указывая путь