Рота Его Величества - Анатолий Дроздов

Лакей поклонился и вышел.

— Угощайтесь, Илья Степанович!

Я взял бокал.

— Ваше здоровье!

Она отпила и поставила бокал. Все время, пока я ел, она смотрела на меня, подперев щечку кулачком. Я не мог понять этот взгляд, поэтому ковырялся в тарелке, не замечая, что там. Наконец с отвращением отодвинул блюдо.

— Невкусно? — огорчилась она.

— Я не голоден. Не рассчитывал, что меня угостят.

— Это отчего?

— Явился без приглашения.

— А я не рассчитывала, что вы явитесь, — вздохнула она. — Думала вас пригласить, но не решилась.

— Это отчего? — сказал я в тон.

— Ну… Вы теперь такой большой человек! Любимец царской семьи, вельможа в случае, капитан гвардии, набоб… В Петрограде только о вас и судачат! И чего только не говорят! Что вы не сегодня-завтра станете министром или получите чин камергера, что вы строите дворец за городом и заводите рысаков. Будто бы купили личный аэроплан. Знатные семейства мечтают выдать за вас дочерей, матери стараются разузнать, кто вам больше нравится — блондинки или брюнетки, чтоб угодить вашему вкусу.

— Издеваетесь? — предположил я.

Она покачала головой, но в глазах ее мелькнула подозрительная искорка.

— Что нас может связывать? — продолжила она. — Случайная встреча на границе? Вы мне понравились, не скрою, смею думать, что и я произвела на вас впечатление. Однако с той поры минуло много времени, а вы никак не выказали желания продолжить встречи. Что я должна была думать? Вдруг ни с того ни с сего вы являетесь, вручаете подарок немыслимой цены и делаете вид, что не рассчитывали на благодарность.

— Знаете, Александра Андреевна, — сказал я, вставая. — Я, наверное, пойду.

— Нет уж! — Она преградила мне дорогу. — Сначала объяснитесь!

— Что вы хотите услышать?

— Правду!

— Какую?

— Чистосердечную!

— Хотите, чтоб сказал: я люблю вас?

— А это так?

— Не знаю!

— Отчего?

— Это не просто объяснить.

— А вы попытайтесь!

— Зачем?

— Затем, что я хочу это знать!

— Хорошо! — сказал я со вздохом. Терять мне было нечего. — Слушайте! Год тому я встретил женщину. Мы полюбили друг друга и решили пожениться. Я был счастлив, вы даже не представляете как! Я думать не мог, что мы когда-либо расстанемся! Случилось так, что она умерла. Я думал, что сойду с ума, я не хотел жить! Были мысли о самоубийстве, но Господь отвел меня от пропасти. Я остался жив, но решил, что не полюблю более никого и никогда. Потому что это очень больно — терять любимого человека. Вы не можете представить, как больно! Видеть любимую во сне, стремиться к ней и осознавать наутро, что ее нет и никогда больше не будет. Она перестала сниться мне совсем недавно. Я обрадовался, но тут встреча с вами… Вы мне не просто понравились. Это был удар! С тех пор я никак не оправлюсь. У меня дрожат руки, когда я вижу вас! Это пугает меня. Я боюсь, что все повторится, только иначе: я признаюсь, а вы посмеетесь надо мной. Я убеждал себя, говорил: у нее есть жених, что ей до тебя? Я избегал встреч с вами, но не помогало. Не было дня, чтоб я не думал о вас, не было ночи, чтоб вы мне не снились! Но все равно я не пришел бы, если б не узнал: ваш жених вас не любит! У него есть другая женщина, и он мечтает на ней жениться!

— Он сказал это сам?

— Да! Ты не знала?

— Мне говорили, но я старалась не верить сплетням. Ты видел эту женщину?

— Да.

— Она красивая?

— Она не стоит твоего мизинца!

— Это дежурный комплимент?

— Это правда!

— Вот как! — Она опустила глаза. — Что еще говорил Николай?

— Просил скомпрометировать тебя, чтоб у него был повод расторгнуть помолвку.

— И ты согласился?

— Отказался. Но, если честно, я об этом мечтаю!

Она встала на цыпочки и заглянула мне в глаза. Я не отводил взгляда, она смотрела в упор. Это длилось бесконечно долго — так мне показалось. Она первая опустила глаза.

— Что ж! — сказала со вздохом. — Компрометируй!

Я замер недоуменно.

— Чего ты ждешь?

Я положил руки на дрогнувшие плечики. Она закрыла глаза. Теплая губка, попав мне в рот, испуганно вздрогнула и обмякла. Я обнял ее крепче, она не воспротивилась. Наоборот, прижалась теснее. В голове у меня зашумело, и я стал жадно целовать ее глаза, губы, шею… Затем подхватил на руки.

— Спальня там! — указала она рукой.

Я отнес ее в нужном направлении. Две трети спальни занимала огромная кровать под балдахином. Я усадил ее на покрывало и стал расстегивать пуговички на платье. Пальцы не подчинялись.

— У тебя действительно дрожат руки! — сказала она, отстраняясь. — Я сама. Отвернись!

Когда я, стащив с себя непослушную одежду, обернулся, Александры не было — только платье валялось на стуле. Сама хозяйка спряталась в недрах спального чудища. Я нырнул в пуховое царство и нашел ее. Она лежала, свернувшись, как еж, спиной ко мне. Я попытался ежика расправить, но он не поддался. Я оставил попытки и вытянулся рядом. Она лежала рядом, тихо дыша.

— Тебе не страшно здесь? — спросил я.

— Что? — Она выглянула из-под одеяла.

— В этой кровати заблудиться можно!

— Я ее не покупала! — сказала она сердито. — Осталась от родителей.

— Кровать делали для казарм. Здесь взвод разместится.

— Ну да! — не согласилась она.

— Взвод! — подтвердил я. — Если правильно распределить места и уложить людей валетом.

— Как это, валетом?

— Вот так! — Я нырнул под одеяло и вытянулся головой к ее ногам. Теплая ножка оказалась рядом, я погладил ее, затем пощекотал ступню. Ножка дернулась, я получил пяткой в лоб и вылетел наружу.

— Бессовестный! — сказала она, с трудом сдерживая смех. — Я ужас как щекотки боюсь!

— Я тоже! — признался я, обнимая ее.

Тело ее снова напряглось.

— Саша! — сказал я. — Мне уйти?

— Почему? — обиделась она.

— Я не хочу тебя насиловать. Скомпрометировал — и ладно!

— Глупый! — Она скользнула мне под мышку. — Ты, наверное, думаешь: я легла с тобой из-за обиды? Ничуть! Я тебя хотела — с первой минуты! Мне стыдно признаться, но ты мне тоже снился. Приходил, брал меня, а я отдавалась. С радостью.

— Тогда почему сейчас?..

— Потому что я боюсь! Вдруг тебе не понравится — и ты больше не придешь. Я ничего не умею! Вейки учат дочек, как ублажать мужчин, у ари это не принято. Потому наши мужчины предпочитают веек. Если ты опять исчезнешь из моей жизни, мне будет горько.

— Ты хочешь сказать…

— У меня этого не было.

— Ты серьезно?

— Сразу видно, что ты чужак, — вздохнула она. — Внебрачные связи у нас не приветствуются. Перед свадьбой священник исповедует молодых и не станет венчать, если невеста обманывает жениха. К тому же мне было некогда: я училась. А как выучилась, стало ясно: мужчины умных женщин боятся. Даже ты!