Сердце бездны - Татьяна Суворова

— Не понимаю… — Артур изо всех сил старался не смотреть на ноги Командора, спокойно лежащие посредине языков пламени.

— Наши тоже не понимали. Если качества мои, как я их могу не знать? Тут получалось черт знает что, единая личность распадалась, становясь конгломератом, границы подсознания вообще растягивались до бесконечности, его связь с сознанием становилась какой-то то ли слишком близкой, то ли наоборот… В общем, это направление исследований подрывало фундамент общества. Поэтому все подобное прикрыли, выдав кабинщикам массу квалифицированных и удобных в пользовании подтасовок. Благо что люди обычно интерпретируют не всю информацию, а выхваченную ее часть… — Озр заметила замешательство Артура и уточнила: Если человек не любит кислого, то, услышав это прилагательное, он почти неизбежно достроит сообщение об этом предмете словом «плохой». И дальше может передать эту информацию, оставив лишь это, добавленное им самим, определение. А если речь идет не о вкусе какого-нибудь супа, а о чем-то гораздо более серьезном? Теперь добавим сюда то, что люди обычно не анализируют привычное — и под таким гарниром им можно скормить самую дурацкую лажу… Я знаю все это из наблюдений за мышлением Десантников — и его результатами. Думаю, кабинщики соображали много хуже нас — их-то наш истеблишмент обрабатывал не так халтурно, как киборгов-смертников. Впрочем, может быть, тут я выдаю желаемое за действительное… Ладно. Я, кстати, сильно удивилась, когда нашла в ваших компьютерах информацию о существовании спецхранов. У нас действовали круче просто полностью уничтожали информацию. На всякий случай.

Артур покосился на заворочавшегося Игоря:

— В патриотизме тебя не упрекнешь.

— Автоматические патриотизм, любовь — это мерзость.

— О гос-споди, с утра за политику. — Пилот улыбнулся, потягиваясь. Сейчас еще перейдите к взяткам в Парламенте… — Он вскочил, пару раз энергично взмахнул руками. Артур неожиданно для себя брякнул:

— Игорь, а как ты думаешь: что такое человек?

— Взгляни на себя. Впрочем, на этой планетке и более дурацкие вопросы в мозг придут. — Он повернулся и побежал трусцой вокруг поляны. Это была его земная привычка, которую он сегодня решил противопоставить окружающему дебилизму. Озр подождала, когда Игорь отбежит на достаточное расстояние, и задумчиво продолжила:

— И еще кое-что для размышления: эволюция человеческого мозга. И у наших, и у ваших древних дикарей он был таким же, как у нас или у вас. По теориям, естественный отбор закрепляет только признаки, полезные в конкретной ситуации. И уничтожает ненужное, излишнее. А тут — орган сформирован много раньше, чем в нем возникла потребность, и сформирован очень неплохо; и еще учти, что мозг координаторца или современного землянина задействован только частично. И что он потребляет значительную часть энергии тела — то есть биологически очень накладен… Наши умники утверждали, что мозг возник в результате дико невероятной мутации. Ладно, они не знали о Земле и этой планете. Но все равно: случайное, закрепившееся, скачкообразное и согласованное изменение огромного количества генов, к тому же весьма нецелесообразное для текущего тогда момента?

Артуру очень не нравился этот логический ряд:

— Мозг дал преимущество в межвидовой борьбе.

— Приведу аналогию: конечно, расколоть орех легче камнем, а не рукой. Но здесь вместо булыжника для этой цели создали компьютер.

— Ваша наука не настолько уж ортодоксальна.

— Это не наука. Это я. Я — Десантник, нам для самосохранения надо уметь мыслить.

— В том числе и об эволюции?

— Нет, это — в порядке хобби.

Игорь приближался. Прокричал на бегу:

— Думал, увидел этот… сухопутный моллюск… местный деликатес… Оказалось, какая-то… дрянь!

Капитан подождал, когда пилот подбежит. Мрачно (сказались рассуждения Озр) заявил:

— Двинулись. Фрукты для завтрака найдем по дороге.

Командор согласно кивнула. Игорь скривился:

— Опять топать? Эх, хоть бы еда была здесь нормальной. Ну посмотрим, до чего мы здесь еще дойдем…

Кустарник неожиданно кончился на самой вершине очередного холма. Дальше шел почти голый спуск, покрытый чуть коричневатыми, похожими на комки оберточной бумаги камнями. А за ними, внизу…

Артур машинально шагнул вперед, запнулся о ветку, сломав ее. Захотелось протереть глаза.

Голубые, зеленые и красные кораллы совсем не блестели на солнце. Они были высоки — крайние метров семь, стоящие в глубине массива — постепенно еще и еще выше. Словно риф целиком выбросило на сушу — и так недавно, что он даже не успел вылинять на воздухе. Его краски были яркими даже по земным меркам.

Сзади свистнул Игорь — полузло-полуудивленно:

— Надеюсь, не пойдем?

Капитан глянул на Озр. Та ответила глазами: «Впереди безопасно».

Пилот почуял ситуацию каким-то нюхом — пошел к кораллам, чертыхаясь и пиная пушистую пыль, мелкие камни.

Он с тоской оглядывался на заросли, теперь казавшиеся ему почти земными, родными.

Вскоре над головами сплелись, срослись — точно обезумевшие и застывшие удавы — «ветви». Они были очень толстыми и хрупкими. Неподвижные тени, неподвижные полосы света. Фантасмагория. Артур отколол кусочек от молодого, низенького ствола: да, действительно известняк. В нем очень много мелких отверстий, их края так и режутся.

Странно, как все это не рушится под своей же тяжестью.

Земля под ногами одета в шершавую броню. Полипы, чуть более крупные, чем их земные аналоги, моментально втягивали бесцветные, словно полиэтиленовые щупальца в разноцветные стволы, ветви, просто куски. Озр мимоходом схватила один съеживающийся венчик, почувствовала жидкость, выделяемую им. Да, это должно сильно обжечь человеческую кожу… Ни шороха, ни движения — только сухой хруст под ногами и высокий, на грани слышимости людского уха, свист ветра над головой и по сторонам. Для землян часы пути здесь слились, сплавились в единую, тянущуюся массу. Глаза слезились от рези в них — и казалось, что между кораллами действительно течет легкая вода.

— Звук. Мы слепнем от этого звука, ветра… — Игорь сплюнул на ветку горькую слюну — и чуть не полетел кувырком от подзатыльника Озр. Капитан обернулся на шум и промолчал. Пилот взбесился от этого «заговора» — но решил пока терпеть и выждать момент.

Артур сильно провел рукой по лицу. Его кожа, как и у Игоря, покрылась мелкой сеткой слабо ноющих трещин. Что и должно быть без обиходных лосьонов, кремов… Даже загар здесь не усиливается, а, наоборот, начал медленно выцветать. Интересно, неужели это то самое разрушение пигментов кожи, о котором говорила Озр?