Питер Пэн должен умереть - Илья В. Попов

Макс петлял как мог, мотался из стороны в сторону, то взлетал выше, то наоборот опускался, да с таким усердием, что у него в конце концов закружилась башка, но, увы, с ружьем Крюк управлялся также умело, как и со шпагой. Грохнул выстрел. Что-то ударило в спину Макса, его закрутило в воздухе и он чуть было не врезался в большое дерево, но каким-то чудом смог увернуться.

Пыльца понемногу переставала действовать, так что вскоре Макс продирался через лес уже на своих двоих, то и дело прислушиваясь к возможной погоне. Перевести дыхание и слегка отдохнуть он решился лишь когда понял, что еще пару шагов — и рухнет без сознания, что сейчас было смерти подобно.

Тяжело дыша, Макс попытался оценить ущерб. Из ран, оставленных Крюком, не переставая шла кровь, спину жгло огнем, а еще Макс умудрился не слишком удачно приземлиться и подвернул ногу. Наверное, надо бы вытащить пулю, а то нагноение начнется — но самостоятельно, разумеется, этого он не сделает при всем желании. Нужно как можно быстрее добраться до Логова — вот только где его найти? В этой части Небыля Макс еще не бывал и не имел ни малейшего представления о том, в какую сторону ему идти.

Разорвав рубаху на лоскуты, Макс кое-как перевязал раны и поковылял по лесу. Солнце еще не успело подняться над горизонтом, когда где-то позади хрустнула ветка. Макс ускорил шаг. У него при себе даже ножа не осталось, да и в его нынешнем состоянии с ним наверняка даже один-единственный фей играючи справится. Совсем рядом раздались шлепающие шаги и Макс, даже не пытаясь ступать хоть капельку тише, понесся вперед со всей возможной скоростью. Однако не успел он преодолеть и десяти шагов, как пред ним из кустов выпрыгнуло создание много хуже любого пирата.

Макс сразу же узнал жевуна, хоть и видел его всего раз, да и то ночью. То было создание ростом примерно в два метра, но кажущееся чуть ниже из-за того, что постоянно горбилось. Кожа у жевуна была бледно-серая, полностью лишенная волос или шерсти. Спину прорезывал ряд острых позвонков, что были похожи на гребень. Вытянутая голову, формой походившая на яйцо, была лишена глаз и ушей — зато могла похвастаться пастью полнящейся острыми зубами, из которой свисал черный язык, с которого на землю капала слюну. Длинные же обезьяньи лапы заканчивались пятью пальцами с острыми когтями. Жевун поднял голову и с шумом принюхался — Макс же боялся даже пошевелиться, чувствуя, как по спине его сползают горячие капли пота.

Еще раз принюхавшись, жевун глухо зарычал и припал к земле, явно готовясь к прыжку. Не став ждать, когда на нем сомкнутся крепкие челюсти, Макс бросился бежать, слыша за спиной тяжелое дыхание. Он не знал, каким образом ему удается вообще передвигать ногами, да еще с такой скоростью — но вскоре зацепился ногой за корень, рухнул на землю и чуть не потерял сознание от боли, пребольно ударившись плечом о камень. Макс перекатился в сторону и весьма вовремя — когти жевуна взрыли землю, сам же он испустил пронзительный визг.

Кое-как поднявшись на ноги, Макс вновь пустился в бег, но было понятно, что рано или поздно тварь, и не думающая отпускать добычу, настигнет его и сожрет. В конце концов, очутившись на небольшой полянке, Макс схватил лежавшую на земле корягу и приготовился дать бой. То был скорее жест отчаяния — было понятно, что без толкового оружия и думать нечего драться с подобным монстром, тем более, истекая кровью. Кажется, понимал это и жевун. Выйдя из кустов, он вновь принюхался — и Максу показалась, что пасть чудовища разошлась в широкой ухмылке.

Однако не успел жевун броситься на Макса, как в воздухе одна за другой просвистели три стрелы, пронзившие грудь твари. Громко взвизгнув, она попыталась было уйти в сторону, но неизвестный стрелок раз за разом поражал цель. Не успел Макс понять что к чему, как жевун уже подрагивал на земле, утыканный стрелами. Последняя попала ему прямиком в затылок — и чудище, дернувшись в последний раз, затихло. Макс же вдруг с удивлением заметил, что земля с небом поменялись местами — и провалился во тьму.

***

Выстрелив, Крюк опустил ружье и грязно выругался — мысленно, разумеется. Конечно же, он попал — но не в голову, как целился, а в лопатку. Мальца тряхнуло в воздухе, но не боле; и вскоре он скрылся из виду, затерявшись средь густого леса.

— Отправить отряд в погоню, капитан? — спросил стоявший рядом Сильвер.

Ничего не ответив, Крюк отдал матросу ружье и направился в свою каюту. Каждый встреченный Крюку пират при виде капитана опускал глаза, но Крюк знал, что спину ему прожигают десятки насмешливых взглядов хозяев свидетелей его позора. Остановившись, он резко обернулся и оглядел команду. Казалось, каждый из них занимается своим делом и не обращает на капитана ни малейшего внимания, но он знал их лживые скользкие натуры…

Les bastards[5]

Зайдя к себе, Крюк уселся в кресло и свел пальцы. Пусть снаружи он и был покоен, но внутри просто кипел от ярости. Ему — капитану Джеймсу Хоукену! почетному выпускнику Королевского колледжа Богоматери Итонской! — посмели бросить вызов какой-то малолетний поганец, который и читать-то наверняка с трудом умеет. И, самое главное — опозорить при всех, бесчестно ударив прямо по… его la diginte[6], причем в прямом и переносном смысле этого слова.

Крюк сжал кулак и стиснул зубы. Ох, сопляку повезет, если он сгинет где-то в глубокой чаще от потери крови или диких зверей. Иначе он будет мечтать о смерти. Он, и все прочие негодяи, прислуживающие рыжему дьяволенку…

То, что в дверь постучали, Крюк осознал лишь спустя несколько минут. Пригладив трясущейся рукой волосы, он повысил голос:

— Войдите.

Через несколько мгновений перед столом капитана стоял Шварт. Изрядно помятый, но целый.

— Погибли трое, ранены четверо, — будничным тоном доложил он, спрятав руки за спину. — Мэри убил сопляк, Ирландец и Туки захлебнулись. Парнишка умудрился рассечь Труляля лицо, выглядит паршиво, но жить будет. Парочка переломов, остальное — ожоги и ушибы. С берега пока что вестей нет.

— Хорошо. Передай первому помощнику, что я жду его у себя. Немедленно.

Шварт кивнул и исчез и уже вскоре перед Крюком стоял Рыжий. Капитан уже порядком успокоился и теперь внимательно рассматривал мнущегося с ноги на ногу