Неудержимое желание - Сюзанна Энок

— Я не могу послать их к черту, когда они надоедают мне, — охотно ответила она. — А тебе могу это сказать.

— За эти годы я привык переносить твои оскорбления, — согласился он. — Как поживает твой копчик?

Она покраснела еще гуще.

— Черно-синий, но лучше. Слава Богу, почти все думают, что я вывихнула колено, и моя тыльная часть не является предметом обсуждения.

Тристан кивнул. В прежние времена он мог бы потребовать признания своей заслуги в распространении ложных слухов, но он так волновался за нее, что не хотел никакой благодарности.

— Я рад, что ты приехала сегодня, — сказал он, чтобы поддержать разговор.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Я тоже. Тристан…

— А, вот ты где. — К ней подбежала Люсинда Баррет и схватила за руку. — Я надеялась, что тебе уже лучше и ты приедешь.

Подавив раздражение, Тристан, кивнув, поздоровался с рыжеволосой девицей.

— А я бы притворился больным, чтобы не появляться здесь.

Джорджиана с явным недоверием посмотрела на него.

— Так почему же вы не притворились?

— Потому что вы здесь.

— Тише, — приказала она. — Из-за вас все начнут говорить о нас.

— Все уже и так говорят, — усмехнулась Люсинда. — Вы оба — сказка для Лондона.

Тристан впервые оглядел зал. Действительно, казалось, они были предметом обсуждения. Хорошо, пусть так и будет. Она больше не ускользнет от него или из-за его безрассудства, или из-за своего упрямства. А слухи лишь увеличат его шансы.

— Не заблуждайся, Люси. Ему нужны только мои деньги.

Люсинда побледнела и испуганно посмотрела в его сторону.

— Джорджи, ты не должна говорить такие вещи.

Тристан скрыл охвативший его гнев. Конечно, он и раньше слышал такие разговоры. Однажды несколько дам обсуждали, нельзя ли купить за деньги его интимные услуги. Он никогда не забудет этого вечера.

Но, насколько ему было известно, Джорджиана никогда и ни с кем не говорила о его финансах, и, даже если она пошутила, он, черт побери, не оценил ее шутку.

Тристан осторожно высвободил свою руку.

— Мисс Баррет, не присмотрите ли за леди Джорджианой, я обещал танец мисс Джонс.

Он небрежно поклонился.

Виконт не успел сделать и шага, как Джорджи схватила его за рукав.

— Дэр.

Он остановился и холодно посмотрел на нее:

— Да?

— Люси, отойди, — шепнула Джорджиана.

Мисс Баррет подчинилась, довольная, что ускользнула живой и невредимой. Шепот вокруг них становился все громче, но ему было совершенно на это наплевать. Люди всегда будут сплетничать. Единственное, что он мог сделать, — это убедить их, что между ними произошла обычная ссора.

— Прости меня, — прошептала она. — Я не хотела так сказать, это было нечестно.

Он с деланным равнодушием пожал плечами:

— Это правда, отчасти. Но деньги — это не все, чего я хочу от тебя, Джорджиана, и ты это знаешь.

— Я помню, ты говорил мне об этом, но я не знаю, чему верить. Ты уже обманывал меня.

— Но и ты обманула меня, разве не так? — тихо возразил он. — Как я могу убедить тебя?

Он вдруг подумал: не этого ли она ждала — заставить его при всех объявить о своих намерениях и своей любви к ней, а затем посмеяться над ним и публично унизить. И оттого, что он не мог скрыть свое желание быть рядом с ней, Тристану показалось, что он угодил прямо в расставленную ею ловушку.

Она вздохнула:

— Иногда я не знаю, что и думать.

— Не надо много думать. Это вредно, — пошутил Тристан.

Она коротко рассмеялась:

— Черт, я не взяла веер. Если бы не боль ниже спины, я бы ударила тебя ногой.

На его лице медленно появлялась улыбка.

— Если бы у тебя там не болело, я бы предложил заняться более приятными делами. — Глядя на нее, он с трудом сдерживался, чтобы не провести пальцем по ее щеке. — Я хочу тебя, — чуть слышно прошептал он. — Очень.

Джорджиана нервно сглотнула.

— Ты пытаешься вогнать меня в краску. Ничего не получится, поэтому перестань.

— Я не хочу, чтобы ты краснела, — все так же тихо продолжал он. — Я хочу, чтобы ты произносила мое имя и сгорала от страсти в моих объятиях.

— Замолчи, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты с ума сошел.

Он улыбнулся. Казалось, все шло как надо, хотя он начинал ощущать некоторое физическое неудобство.

— Обещай, что завтра ты пойдешь со мной на прогулку, и я замолчу.

— Я приглашена на чай с Лю…

— Я хочу касаться твоей теплой кожи и чувствовать под своим телом твое тело, моя Джорджи…

— Ладно! — Густо покраснев, она потащила его к накрытым столам. — Будь ровно в десять, иначе я ударю тебя, когда увижу в следующий раз.

— Вполне справедливо, — кивнул он.

Вечер в общем прошел неплохо. Он понял, как ему следует вести себя. Она хотела его, и это облегчало его следующий шаг.

Джорджиана не собиралась удерживать Тристана, но в тот момент, когда он отпустил ее, она была не в состоянии с ним расстаться. И он не ушел, а она дала согласие на совместную прогулку. Она все еще как бы опасалась, что может упасть, но на самом деле жаждала ощутить жар в крови и желание, которое он пробуждал в ней.

Хуже того, все общество, собравшееся в «Олмэксе», наблюдало, как они долгое время были увлечены разговором, как она улыбалась, и как он улыбался, и как она краснела и словно таяла перед ним. Но Джорджиана была убеждена, что, если бы она не согласилась на эту прогулку, он затащил бы ее в ближайшую нишу, сорвал с нее платье, и она, несмотря на больной копчик, получила бы такое наслаждение, которое просто невозможно перенести.

За последние два года ей делали предложение двенадцать мужчин, но ни один не вызывал в ней тех чувств, которые возбуждал Тристан. После второй проведенной с ним безумной ночи она даже попыталась представить себя обнаженной и охваченной страстью с одним из своих женихов. Ведь если бы она вышла замуж за кого-то из них, ей пришлось бы делить с ним постель. Но все эти воображаемые сцены вызывали у нее почти отвращение. Несколько джентльменов имели приятный вид, а некоторые, как Лаксли и Уэстбрук, были очень красивы. Однако, сколько она ни старалась, ничего не получалось. Невыносима была сама мысль, что один из них будет касаться ее и целовать, не говоря уже о…

— Миледи, — сказал, подходя к ней эрл Драстен, — прошу вас подарить мне этот танец.

Стоявший рядом с ней Тристан настороженно распрямился, мышцы его руки напряглись. Она изобразила вежливую улыбку. Никто не посмеет устраивать скандал из-за нее, и, уж конечно, не в «Олмэксе». Иначе ей навсегда запретят появляться здесь.

— Сегодня я не танцую, милорд.

— Это слишком жестоко, — возразил темноволосый эрл, бросив на Дэра неприязненный взгляд. — Вы не можете лишать нас своего общества ради этого распутника.