Опасный преступник (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

- Может кто и сдох, только в больнице.

- Нет, тогда бы меня на допрос вызвали. Побитая морда никого не волнует, а убийство дело серьезное.

- Аптечка найдется, если что?

- Десять долларов. Йод, бинты, все дела. Если что, могу особую клинику подсказать. По женским делам и без огласки.

- Еще такого мне не хватало!

- Ну мало ли вдруг.

12. Глава. Рубикон остался за горизонтом

- Вот тут останови, дай мне время дойти до дома, потом проедь дальше, где-нибудь развернись и на этом месте жди, - сказал Уинстон.

- Долго?

- Сколько надо будет.

Таксист потер указательным пальцем о большой, намекая на деньги. Пассажир вытащил сто долларов одной бумажкой. Для многих пролов это мог бы быть месячный заработок.

- Я извиняюсь, а Вы чем по жизни занимаетесь? – спросил таксист.

- Не помнишь?

- Я Вас летом возил с неделю, только так и не понял.

- Торговым представителем работаю. С американцами.

- Да, точно.

Эта легенда отлично объясняла платежеспособность клиента. Те, кто работал с янки, гребли баксы лопатой на обмене сувенирами. А крышевали американские темы или серьезные теневики, или умники. В таком случае, не дождаться и уехать это поднять очень много неприятностей на ровном месте. Настучать в полицию – спровоцировать конфликт между силовиками. Тоже спасибо не скажут.

- Что же Вы своих помочь не попросили? – спросил таксист.

- Чтобы потом слухи пошли?

- Ну да, точно-точно.

Моральный облик членов семьи мог запросто погубить карьеру любого силовика. Только членство во Внутренней партии давало защиту. Конечно, и там друг друга подсиживали, но туда попадали только по протекции, и над каждым черным сидел влиятельный покровитель, который рассматривал агрессию против своих прихлебателей как агрессию против себя.

Уинстон вышел и направился к вилле. На фоне зимнего поля он выглядел как мишень. Но вряд ли они выставили часового у окна. Скорее всего, они пьяные, если не под чем похуже.

Дом стоял на участке, огороженном живой изгородью, а с дороги к нему вел проезд, перекрытый шлагбаумом. Один этаж и мансарда, красные кирпичные стены, высокая черепичная крыша. Из трубы поднимался дымок. Конечно, зимой нельзя без камина. Уинстон пролез под шлагбаумом и подошел к дому. Как теперь зайти внутрь? Выбивать окно или стучать в дверь? А они заперли дверь?

«Что бы сделала Джулия?» - подумал он перед входом. Джулия бы точно поубивала их всех. Может быть, достала бы где-нибудь противопехотную мину, или пулемет. Она настолько хорошо знала, как устроен мир, что могла бы достать что угодно. Даже странно, что она при всей своей хитрости жила в общежитии, работала механиком и встречалась со скромным клерком в плохой физической форме.

«Я сошел с ума. Я убил одного человека и собираюсь убить еще троих», - он замешкался у двери, - «Нет. Я опасный преступник. Я враг режима. Я почти как русский разведчик из фильмов».

Он вытащил из кармана револьвер, взвел курок и нажал на ручку двери. Дверь подалась, и он вошел. В таких домах нет прихожих, и входная дверь открывается в большой холл. На диване посередине холла сидели двое мужчин, протянув ноги к источающему тепло камину. Зима есть зима, и другое отопление здесь не предусмотрено. Если только электрический обогреватель, но он выбьет пробки раньше, чем согреет такое помещение.

Слева от двери на полу лежала обнаженная Бонни. Живая, но как будто спящая. Вокруг нее толстой меловой линией нарисован круг. В круг вписана белая пятиконечная звезда. У вершин звезды лежали свечи. Рядом столик, как будто обсыпанный мукой.

В комнате почему-то пахло порохом. На стене напротив красовалось кровавое пятно с отпечатком ладони.

- Грегори? – ленивым голосом спросил один, краем глаза заметив знакомые куртку и шапку, - Тебя только за смертью посылать.

- Пива привез? – спросил другой.

Уинстон не ответил, но подошел поближе, пока они не повернулись. Холл тут не ангар для боинга, поэтому через пару секунд, которую дали Грегори для ответа, он уже стоял у дивана.

- Где она? – спросил Уинстон.

Двое вскочили.

- Эй, кто ты такой? – крикнул один, а второй просто выругался от неожиданности.

- Где она?

- Это тот лысый, за которым поехал Грегори, - сказал первый.

- Где Грегори? – спросил второй.

- Лежит у меня с пулей в брюхе, - честно ответил Уинстон.

- Ты совсем сдурел, быдло синее? – «синее», по-видимому, относилось к синему комбинезону, в котором они видели Уинстона. Внутренние не считали, что Внешние сильно отличаются от пролов.

- У меня в натуре башню сорвало, - Уинстон в тюрьме пополнил свое знание родного языка и при желании мог ботать на фене. Правда, он никогда не щеголял этим знанием, - Отдайте мне мою бабу, потом побазарим.

- Ты кто такой вообще, чтобы от нас чего-то требовать?

Уинстон бросил взгляд на диван. Так и есть, в углу подушка. Он взял подушку и приложил ее к стволу револьвера. Враги так же хихикнули, как Грегори. По-видимому, он в куртке на три размера больше даже с оружием в руках не выглядел достаточно страшно, а подушка в цветочек создавала еще более нелепое впечатление.

Он подошел на всякий случай еще на шаг. Черные отступили. Он торопливо сделал еще два шага и выстрелил через подушку в старшего из них. Он, кажется, представился как какой-то Генри тогда в театре. Генри упал, а второй бросился на Уинстона, вытянув руки.

Уинстон повалился назад и больно ударился локтем. Правую руку как током прострелило. Револьвер выпал.

- Эдвард! – крикнул парень, наваливаясь сверху на Уинстона.

Он был тяжелее и сильнее, но совершенно не умел драться. Из слишком благополучной семьи происходил. О борьбе в партере и добивании имел представление только из боевиков. На этом и погорел.

Уинстон подставил под летящий в лицо кулак подушку, которую он все еще держал в левой руке. Лежа на спине, наподдал коленями врагу по заднице, схватил правой рукой за рубашку и сбросил его с себя в сторону камина. Вскочил и оглянулся в поисках оружия. Пистолет отлетел в другую сторону, а вот кочерга сойдет.

На лестнице, ведущей в мансарду, появился Эдвард, державший в руке толстую книгу со звездой, вписанной в круг на обложке. Уинстон рванулся за кочергой, а Эдвард зачем-то к входной двери. Неужели хотел убежать в феврале в домашних тапочках по чистому полю? Второй парень встал, и отступил на шаг от противника с кочергой и заодно от лежавшего у камина револьвера.

Клац-клац! Эдвард повернулся, держа в руках помповое ружье. Оно стояло, прислоненное к стене под вешалкой, и Уинстон прошел мимо, не заметив. Герои вестернов всегда передергивают перед первым выстрелом. Особенно, если неизвестно, есть в стволе патрон или нет. Оказалось, что патрон был, при перезарядке он вылетел на пол, и на его место встал следующий из магазина.

Бах! Эдвард выстрелил от бедра, не целясь.

И промазал с расстояния около трех метров.

Все почему? Потому что выросшие на мультиках горожане думают, что дробовик выдает сплошную зону поражения размером с колесо от машины чуть ли не сразу на дульном срезе. Поэтому и целиться незачем. На самом деле, контейнерная дробь из ствола с дульным сужением первые несколько метров летит плотной группой, чтобы заряд накрыл добычу на нормальной охотничьей дистанции, а не разлетелся к этому месту на пару метров по горизонтали и вертикали. И обычный патрон двенадцатого калибра в непривычных руках без упора в плечо выдает такую отдачу, что ствол задерется в небо. Киношная пиротехника и близко не имитирует отдачу настоящего оружия.

Уинстон с кочергой успел пробежать два шага до Эдварда, пока тот передергивал цевье и возвращал ружье в горизонтальное положение.

Бах! – Эдвард дернул спуск от удара кочергой по стволу.

- Ааа! – заорал второй парень. Он поднял револьвер, но по рукам его обсыпало дробью, отрикошетившей от гранитной облицовки камина. При рикошете под углом дробь уже не летит так же плотно, как на выходе из ствола.