Лучшее в Королевствах. Книга III - Элейн Каннингем

сапога под ребра она заставила охотника согнуться двое, и прежде, чем Барсук успел опомниться, над ним взлетел меч. Украшенная татуировками лысая голова охотника покатилась в лес, а тело рухнуло на влажную землю.

Но эта победа обернулась для эльфийки поражением. После такого мощного удара ее рана вновь раскрылась, и ткань повязки стала такой же багровой, как уши на ожерелье Гримлиша. Почуяв скорую победу, раненый орк выхватил пару длинных ножей и стал приближаться к женщине, шипя на Дрома, чтобы тот отошел и отдал это убийство ему.

Внезапно Гримлиш дернулся, мощная спина изогнулась, а руки разлетелись в стороны. Свет утра заиграл на драгоценных камнях, усеивавших рукоять ножа, вошедшего глубоко между лопаток орка. Эльфийка сделала шаг вперед и провела лезвием своего меча по горлу Гримлиша.

В этот момент Дром вдруг понял причину не оставлявшего его чувства неуверенности. Его с товарищами провели.

Приведшие их к могильнику следы крови были фальшивкой, и они могли раскрыть этот обман, если бы не волк. Эльф действительно нес что-то на себе, а потом закопал свою ношу под деревом - но это было отнюдь не тело эльфийки.

- Это была лань, - в раздавшемся за спиной Дрома мелодичном эльфийском голосе сквозил черный юмор. Прежде еще, чем юноша успел пошевелиться, сильная рука схватила его за волосы, а на горло плотно легло отточенное лезвие ножа.

Дром понял, что умрет быстро, как того и заслужил. Однажды он надел на себя мех убитого им волка в знак уважения к животному, в знак своего желания стать на него похожим. Эльф смог уподобиться животному гораздо лучше. Зная секреты волшебства, он навел на Дрома с товарищами морок, представ перед ними в виде волка, и доказал тем самым свое превосходство как охотника.

- Постой, Элайт, - произнесла эльфийка, баюкая раненую руку и с неодобрением глядя на подкравшегося к противнику со спины эльфа. - Он же еще мальчишка.

Мужчина холодно возразил: - Мальчишка? Этот мальчишка убил деревенского старейшину и срезал у него ухо. Если его возраст не мешает убивать других, то и нам он не помешает убить этого орочьего ублюдка.

И все же эльфийка колебалась: - Но сзади, из-за спины? Такой поступок не в правилах эльфов.

- Это в правилах волков, - вмешался Дром, и продолжил ровным голосом - Я оказался слабее и готов умереть.

Взгляд эльфийки скользнул по лицу Дрома и вернулся к эльфу, стоявшему у него за спиной. Взор голубых глаз светился мудростью.

- Он хочет умереть, - сказала она мягко. - Остальные не примут его назад.

Воцарилось молчание. Мужчина не ослабил своей хватки и не убрал ножа от горла Дрома. Юноша всем нутром ощущал его нерешительность и разочарование.

Затем нож поднялся от горла и опустился к его правой руке. Эльф глубоко рассек ее, повторив рану, нанесенную Барсуком эльфийке - но только эта была гораздо глубже, лезвие прошло по мышцам. Подобные увечья оставались навсегда. Дром не издал не звука и тогда, когда эльфийский нож вспорол его левый сапог, разрезая плоть ноги над лодыжкой. Юноша осел на землю, утратив возможность стоять и навсегда лишенный возможности охотиться.

Глаза эльфийки полыхнули яростью. - Ты хоть представляешь, что с ним сделал? Да большим благом было бы убить его на месте!

Элайт обернулся и с удовлетворением взглянул на поверженного охотника своими по-волчьи желтыми глазами. - Пожалуй, ты права, - произнес он мягко, а затем вновь развернулся и растворился между деревьями.

Женщина медлила, а затем потянулась к сумочке у пояса и подошла к Дрому. На землю рядом с ним легла лечебная мазь и моток ткани с торчащей из него костяной иглой. Благодаря всему этому Дром мог залатать свои раны и - кто знает? - даже остаться в живых.

Но нужно ли было ему это?

- Умнейшие из волков, хитрейшие из охотников умеют устанавливать для себя новые правила, - сказала эльфийка. Эти слова прозвучали с нажимом, и что-то в низком голосе женщины заставило Дрома поднять на нее глаза. - И если они очень захотят, то могут найти для себя новую и лучшую стаю.

В течение одного долгого момента полуорк с полуэльфийкой, охотник с жертвой смотрели друг на друга со взаимопониманием и уважением.

А потом женщина ушла вслед за по-волчьи хитрым эльфом.

И тут молодой охотник издал отчаянный вой, рожденной болью ран и окончательной утратой того единственного образа жизни, который он знал. Зловещий звук разнесся по всему лесу и долго затихал в утреннем тумане. Когда наконец он полностью затих, Дром вдруг обнаружил, что спокоен, и что глубинное это его спокойствие - прекрасно.

Подчиняясь не до конца еще осознанному порыву, Дром опустил руку в свою сумку, извлек мех с дубильной жидкостью и отшвырнул добытые трофеи в кустарник. Что-то в зарослях привлекло его внимание, и юноша подполз поближе.

Там, где эльфийка вступила в лес, Дром увидел сломанный сучок. А чуть поодаль - еще один. Женщина оставила за собой след - столь явный, что даже раненый неопытный мальчишка мог без труда пойти по нему. Пойти - и вновь найти ее.

Новые правила, новая стая? Неужели это было возможно?

Кончики губ Дрома изогнулись в улыбке, когда он потянулся за иглой и мотком ткани. Может и нет, но эта охота обещала быть достойной.

РАЗГОВАРИВАЯ С МЁРТВЫМИ

Первое издание в антологии «Королевства Тайн», отредактировано Филипом Этансом, июнь 1998 г.

Позвольте мне сказать вам, что нелегко скрыть тайну в мире, где секреты уступают заклинаниям, а трупы, как правило, сидят и указывают холодными, серыми пальцами на своих убийц. Жрецы могут вызвать души мертвых и заставить их ответить на три вопроса, и одним из непреложных вселенских законов является то, что мертвые не могут лгать.

Когда нашли тело трактирщика-гнома и обнаружили кинжал Элайта Кроулнобара, проткнувший его сердце, жена гнома, жрица, провела краткий, но очень публичный сеанс с духом мужа. Результаты не выглядят благоприятными для Элайта, и задача доказать его невиновность, по крайней мере, в этом конкретном случае, ложится на плечи Даниле Танну.

Солнце начало исчезать за высокими, густыми соснами Леса Плаща. Дымчато-пурпурные и розовато-золотистые цвета осеннего заката раскрасили небо над Прибрежным Трактом.

Несмотря на усталость от длительного путешествия, караван, направляющийся на юг, ускорил движение. Пока величественно едущие верхом торговцы подстегивали своих коней,