Нужная профессия. Проблемы рода - Хайдарали Мирзоевич Усманов

упал с лошади. – Ты же сам прекрасно понимаешь, о чём я говорю? Ну, не хотел он просто так домой возвращаться? Пожалуйста! Иди на свои подвиги. Но домой сообщить о том, что у тебя есть ребёнок, он мог бы? Я бы поворчал, но всё равно принял бы их в своём доме. Это всё-таки, как ни крути, и мой внук? Да, даже если бы у него появился законный ребёнок, этому мы всё равно нашли бы занятие. Возможно, он не смог бы наследовать наш титул и земли. Но мы бы его воспитали. В любви. Дали бы ему возможности. А сейчас что? Ты же сам слышал всё то, что рассказывал отец Дионисий про жизнь этого мальчишки?

Старый слуга в ответ только покачал головой. Да, что он мог сказать в этой ситуации? Сначала отец погиб, по глупости… А потом мать умерла от какой-то неведомой болезни. А сам этот мальчишка оказался выброшенным на обочину жизни. Местные жители издевались над сиротой, пытались гнобить и избивать. Только за это старый граф был готов всю эту деревню под нож пустить. Да, он бы заплатил штраф. Сколько надо? Десять тысяч золотых? Кровь его рода, которую проливали здесь какие-то простолюдины, стоит куда больше денег. Она бесценна. И он с удовольствием трижды заплатит такую цену лишь бы отомстить за все несчастья этого мальчишки. А уж говорить о том, что сейчас он делает, вообще не приходится. Так как даже издали было заметно, что он буквально измучен. Притащил столько груза из леса. И принялся торговать. Чтобы просто выжить. Даже священнику что-то давал? Мешки… Несколько горшков… А потом и какие-то штуки, завёрнутые в кожу…

Было заметно, что отец Дионисий пытается как-то исправить ситуацию, и всё же поговорить с этим пареньком. И явно обратить его внимание на дворянина. Но мальчишка, видимо, уже заранее очень нервно относился ко всему происходящему? Потому что, как только ему отец Дионисий что-то сказал по поводу кольца, которое было заметно даже с того расстояния, на котором сейчас находился старый граф, этот мальчишка гордо выпрямился, задрал подбородок, рывком сорвал с шеи этот перстень, разорвав нитку с крестиком, на котором тот висел, сунул в руку священнику, и… Только его и видели! Аж пыль столбом поднялась. Испуганные слуги графа попытались было дёрнуться следом. Но отец Дионисий своим громким окриком их остановил. Потом объяснив, что если они погонятся за мальчишкой, ещё не факт, что вообще смогут его там догнать. А вот испугать смогут. И он больше не захочет сюда вообще приходить.

–… И где его тогда искать? В Дикий лес идти за ним? Одни вон уже сходили! И где они теперь? – После этих слов отец Дионисий, как-то странно усмехнувшись, просто пнув ногой мешок, который лежал возле его ног. – И что теперь вы с ними будете делать? Кто же так ходит в Дикий лес? Мы не знаем того, как он там выживает и где именно. Лучше давайте не будем торопиться. Вы его увидели. Вот этот самый перстень. Посмотрите на него. Я же не ошибся? Это перстень вашего сына?

Как только дворянин увидел в руке священника серебряный ободок с гербом собственного дома, как у него на глазах навернулись слёзы. Аккуратно приняв от священника этот перстень, Прохор внимательно его осмотрел, и тихо прицокнул языком. После чего и сам расплакался. Ещё бы… Кроме старого графа, именно сам Прохор на руках носил молодого дворянина, пока тот не встал на ноги. А потом именно он и бегал за своим молодым хозяином. Старательно выгораживая перед отцом молодого шкодника, который любил устраивать различные пакости и каверзы. Сколько раз самому старому графу приходилось в качестве наказания Прохору плетей выписывать? А что тут поделаешь? Ведь кто-то же виноват в случившемся? А Прохор сам на себя вину брал. Ну, раз взял, то отвечай. Этот слуга знал своего молодого хозяина не хуже того, кто его носил ранее. Каждую царапину… Каждую выемку… Даже обнаружил своеобразный крестик внутри, который когда-то, по глупости, нацарапал сам молодой дворянин. Ох и влетело тогда Прохору за это? Хотя все понимали, что сам Прохор никогда не мог бы взять в руки перстень Наследника семьи! Да ещё там и что-то нацарапать! Но и тогда Прохор взял вину на себя. Так что, он помнил этот крестик. Двадцать ударов плетью не так легко забыть… Сейчас два старика просто плакали, сжимая в руках этот серебряный ободок.

Уже потом, когда их довели до замка барона де Грасс, и сам местный дворянин постарался успокоить гостя, налив ему хорошего вина, сам священник рассказал о том, что мальчишка успел сказать ему, прежде чем показал характер. Кстати… Характер свой он показал точно также, как Юрий. Один в один. Также гордо задрал подбородок, не признавая никакой вины. При этом всём, не швырнул предмет перед тем, кто что-то ему сказал. А передал из рук в руки. Это говорит о том, что парень не хотел никого обидеть. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Это узнавание настолько сильно резануло по душе старого дворянина, что ему стало плохо. Хорошо, что с ним приехал его лекарь, который тут же принял меры. Сделав несколько настоек и отваров для успокоения.

Услышав о том, что данный молодой паренёк может быть членом семьи старого графа, местный барон надолго задумался. Да… Он был всего лишь провинциальным дворянином? Но у него тоже был молодой сын, который рвался в бой. И старательно искал приключений на свою задницу. Это старые дворяне, которые хоть что-то повидали в своей жизни, осознают тот факт, чем для них всё это может быть чревато? А в молодости благородные не осознают последствий. Им главное кому-то что-то доказать. И в результате, сам барон де Грасс точно так же может оказаться на месте старого графа? Всего лишь из-за того, что его сын банально где-то, по собственной глупости, погибнет.

Конечно, он может попытаться и на старости лет завести себе ребёнка? Вот только у графа де Арн такой возможности уже не было. Он был слишком стар. Хотя… Некоторые родственники, которые были очень дальней роднёй, предлагали ему попробовать обзавестись молодой женой, которая снова родила бы ему сына? Только старик никак не мог забыть свою ласточку. Собственную жену Анну, которую очень сильно любил. К сожалению, она умерла во время родов, и одарив своего мужа Юрием, просто скончалась прямо на руках своего супруга. К тому же, он прекрасно понимал,