Козырь в рукаве (сборник) - Светлана Алешина

– Дай-ка сюда, – сказал Виктор, – через стекло не видно. Кажется, это не бандиты, – негромко сказал он в мою сторону. – Что будем делать?

Я не успела ответить, потому что в щель, где торчала рука колючеглазого, ударила мощная влажная струя, оросила меня и Виктора, после чего я потеряла сознание.

Очнулась я в какой-то небольшой полупустой комнате. Под потолком горела одинокая лампа без абажура. Глаза сильно щипало, но я смогла увидеть, что за окнами, на которых решетки, темно. Я лежала на спине, на деревянной скамье с сиденьем из толстых брусьев, и лежать было очень жестко и неудобно. Поэтому я поднялась и села. Рядом у стены стояла еще одна точно такая же скамья – там лежал Виктор. Он был ближе к окну машины, когда туда направили струю газа, и ему, конечно, досталось больше, чем мне, поэтому он еще в себя не пришел.

Кроме двух скамеек в углу комнаты, ближе к двери стоял совершенно голый полированный письменный стол и два стула на тонких металлических ножках. На камеру не похоже, подумала я. Интересно, где мы? Я встала со скамьи и нетвердым шагом направилась к окну. Прижав голову к стеклу, чтобы заслонить отражение лампы, я выглянула на улицу. Судя по высоте, мы находились на втором этаже. Шагах в пятидесяти от здания проходит довольно широкая трасса, по ней движется транспорт. Я поняла, где мы находимся. Это здание управления по борьбе с организованной преступностью. А мы, значит, и есть те самые организованные преступники. Ловко, ничего не скажешь. Я еще раз осмотрелась по сторонам: сумочки, а следовательно, и телефона, конечно, нет. Но главное – мы живы! А это уже кое-что.

Виктор зашевелился на своей лавке и, открыв глаза, зажмурился и резко сел.

– С приездом, – грустно улыбнулась я ему и сама удивилась, как я это сказала.

В горле такая сушь, что слова еле протиснулись наружу. Я с трудом сделала глотательное движение и поморщилась.

– Пить хочется.

Виктор, естественно, ничего не ответил. Он поднялся, покрутил корпусом туда-сюда, разминая затекшие мышцы, и неторопливо прошелся по периметру комнаты. Самым тщательным образом обследовав стены, он подошел сперва к одному окну, потом к другому, пробежал кончиками пальцев по рамам. Прижался к стеклу так же, как я незадолго до этого, и начал пристально всматриваться в уличную темень. Затем, оставив окно в покое, направился к двери. Я встала за его спиной и с интересом наблюдала за ним. Ничем не примечательная дверь обшита снаружи тонкой древесно-волокнистой плитой и выкрашена красно-коричневой половой краской. Виктор внимательно осмотрел косяки, все стыки, где дверное полотно неплотно прилегало к коробке, и перешел к замку. Его он обследовал подольше. Слегка подергал за ручку, наблюдая, плотно ли язычок замка сидит в гнезде, посмотрел в замочную скважину, для чего ему пришлось встать на колени, еще раз потряс дверь и снова перешел к окну.

Теперь он уже действовал гораздо решительнее. Сдвинув шпингалеты, потянул раму за ручку и, потихоньку подергивая ее, чтобы отстала бумажная лента, которой заклеены щели, открыл первую раму. То же самое повторил и со второй. В комнате сразу стало свежо от ворвавшегося сырого прохладного ветра. Виктор уцепился обеими руками за решетку и подергал ее сначала легонько, потом сильнее. Что-то решив для себя, он оставил решетку в покое, закрыл обе рамы и сел на скамейку.

– Ну что? – поинтересовалась я.

– Можно попробовать, – невозмутимо пожал плечами Виктор.

– Ты имеешь в виду… – я подошла и опустилась на скамейку рядом с ним, – попробовать сбежать?

Он снова пожал плечами. В это время в замке загремел ключ, и дверь открылась. В комнату вошел шатен в костюме.

– Очухались, голубки? – злорадно усмехнулся он, с прищуром глядя на нас. – Вляпались вы по самое не хочу, – изображая сожаление, он покачал головой.

– Я хочу пить, – заявила я. – И вообще, по какому праву…

– Чу-чу-чу-чу, – перебил меня шатен, – сейчас приедет Владимир Семенович и объяснит вам все ваши права, а воды… это можно.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Эй, погодите, – окликнула я его. – Кто такой этот ваш Владимир Петрович?

– Груздев, – не оборачиваясь, бросил шатен и запер за собой дверь.

Я посмотрела на Виктора.

– Кажется, убивать нас пока не собираются, – предположила я. – Они думают, что документы у нас. Не станем их разубеждать. В этом наше спасение.

– Угу, – согласился Виктор.

– Ты знаешь, где мы? – спросила я.

Виктор утвердительно кивнул.

– И что ты по этому поводу думаешь? Почему мы здесь? Какое отношение РУБОП имеет к областной администрации?

Может, у Виктора и были соображения по этому поводу, только вслух он их не произнес. Он только упорно смотрел в сторону окна.

– А что ты выяснил насчет двери? – продолжала я расспрашивать его.

– Открывается внутрь, – лаконично ответил он.

Ну, хоть что-то толковое от него услышала. «Открывается внутрь».

– Это значит, – рассудила вслух, – что с этой стороны ее не выбьешь?

– Угу, – кивнул Виктор, не сводя взгляда с окна.

– Там решетки, – перехватила я его взгляд, – ничего не получится. И потом, второй этаж все-таки.

Дверь снова открылась, и в комнату вошел шатен с граненым графином в руке. Он поставил графин на стол, выдвинул ящик и достал оттуда граненый стакан. Плеснул в него воды из графина, побултыхал немного и выплеснул прямо на пол, после чего поставил стакан на стол.

– Ненавязчивый сервис, – я подошла к столу, наполнила стакан и залпом осушила его. – Долго нам еще здесь сидеть? – холодно взглянула я на шатена.

– Все узнаете у Владимира Петровича, – широкоплечий вышел и закрыл за собой дверь.

– Владимир Петрович, Владимир Петрович, – пробурчала я и стукнула ладонью в дверь. – Я требую адвоката.

Смешно, конечно, но нервы у меня уже на пределе. Я снова опустилась на лавку рядом с Виктором.

– Иди, хоть водички попей, Вить. Долго нас будут здесь мариновать?

Словно в ответ на мой ни к кому, собственно, не обращенный вопрос, дверь громыхнула и отворилась. Вошел шатен, за ним солидный мужчина в шляпе и дорогом серо-зеленом пальто, следом протиснулся блондин с пластырем на носу. Дверь закрылась, и мы остались в комнате впятером. Мужчина снял шляпу, посмотрел по сторонам, выискивая, куда бы ее положить, и, не найдя ничего лучшего, аккуратно пристроил ее на столе. Потом расстегнул пальто и, откинув полы, опустился на стул, стоящий за столом. Переставил графин со стаканом на угол стола и вперил в нас с Виктором испытующий взгляд.

Груздеву – а я догадалась, что это именно он, – на вид можно дать лет пятьдесят. Это крепкий мужчина, выше среднего роста, вальяжный и обстоятельный. У него крупный прямой нос, небольшие глубоко посаженные глаза, гладкие щеки и круглый подбородок. Он казался совершенно спокойным, и только по тому, как короткие пальцы его ухоженных маленьких рук выбивали дробь по крышке стола, я поняла – он нервничает.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил он и покрутил головой, ища еще один стул.

– Сейчас, – блондин вышел за дверь и вскоре вернулся со стулом.

Мы с Виктором сели.

– Меня зовут Владимир Петрович, – произнес Груздев хорошо поставленным баритоном. – Ваши имена мне известны, так что можете не представляться. Давайте поскорее решим наш вопрос и расстанемся друзьями.

– Александр Звягинцев, – сказала я, – надеюсь, это имя вам знакомо, – убил двух наших коллег, еще одного ранил. О какой дружбе вы говорите?

– Звягинцев? – удивленно поднял широкие брови Владимир Петрович. – Я припоминаю эту фамилию. Вы говорите, убил? Разберусь. Если виноват – накажем.

– А Игорь Сериков зарезал Людмилу Ямпольскую.

– Сериков? – Груздев скосил глаза на блондина. – Обязательно этим займемся. Спасибо за информацию. А теперь вернемся к нашей проблеме. Я думаю, вы понимаете, о чем речь?

– Для начала, – я посмотрела на Виктора, – объясните нам, почему меня и моего сотрудника задержали, словно опасных преступников? Почему нам брызгают в лицо газом из баллончика, а потом запирают в камере?

– Ну, какая же это камера? – с притворным удивлением вскинул брови Груздев. – Просто кабинет.

– А решетки? – Я показала глазами на окна.

– Ах, вы об этом, – натянуто улыбнулся Груздев, – так ведь сейчас везде ставят решетки.

– Значит, мы не задержаны?

– Конечно, нет, – развел руками Владимир Петрович, – просто я попросил ребят, чтобы нашли вас, а они немного переусердствовали.

– Если мы свободны, тогда мы уходим, – я поднялась со стула, – пошли, Виктор.

– Погодите, – движением руки Груздев остановил меня, – не все так просто. Вы сможете уйти, если отдадите документы.

– Какие документы? – я снова опустилась на стул.

– Мы взрослые люди, – поморщился Владимир Петрович, – давайте не будем играть в детский сад. Скажите, где бумаги, и можете катиться на все четыре стороны.

Вот ты уже и занервничал, дружок. Надо тебя еще немного поддеть.