Категории
Самые читаемые

Территория - Олег Куваев

Читать онлайн Территория - Олег Куваев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 58
Перейти на страницу:

Баклаков взял обзорную карту Территории и заштриховал обследованные участки. Заштриховал Лосиную — вотчину Жоры Апрятина, обвел контуром район Кетунгского нагорья, где побывал Копков.

Два варианта маршрута со всей очевидностью лежали на карте. Указанный Чинковым — «по пределам земель управления». Выполнить его в течение сезона одной партии невозможно.

Второй маршрут был очевиден. Получался вытянутый косой овал, какая-то однобокая груша. За пределами груши лежали маршруты Копкова, и совсем на востоке звездочкой торчало месторождение «Огненное». Если бы Копков взялся сделать несколько радиальных маршрутов по Кетунгскому нагорью, то в принципе задание Чинкова можно считать выполненным. Жора Апрятин протянет маршрут на юг, сомкнет съемку. Жоре это нетрудно.

Опираясь на плечи друзей…

Он поднялся наверх к кабинету Жоры Апрятина. Там был один Гурин.

— Чинков предложил нам обобщающий кольцевой маршрут, — без предисловия начал Баклаков. — Составь маршрутную карту. Я займусь текстом проекта и сметой. Проект нужен через неделю.

— Стари-и-ик! — насмешливо ответил Гурин. — Я ведь еще не дал согласия участвовать в твоем харакири.

— Объясняйся с Буддой. Или иди к черту, — сказал Баклаков. Ему не хотелось словесной игры. Он не терпел пижонского обращения «старик».

— Стари-и-ик! — все так же насмешливо продолжал Гурин, поглядывая поверх очков. — Но я ведь и не отказываюсь. Я — японец в душе. Одинокий буддийский монах под дырявым зонтиком — это я. Я также апологет миролюбивой секты Дзен. Кроме того, я самурай, который…

— Кончай треп. Да или нет?

— Как начальник, ты не подарочек. Нет у тебя такта и руководящего ума тоже не видно.

— Иди тогда ты…

— Но с тобой работать можно. Не чесать языком, для этого ты не партнер, а работать. Я что-то зажирел. И чувствую, что скоро мне на крыло. Хочу оставить память на Территории. Доктор Гурин — сподвижник безумцев. Согласен, начальник!

— Просто не мог согласиться?

— Просто всегда скушно.

— Да, — ответил Баклаков. — Для таких, как ты. Интеллектуалов. Я серый вятский инженер. Мускулы с высшим образованием и примитивным честолюбием. Даже до лапотцев и иконок, как всякий выскочка, не дорос.

— Ну что ты, нача-аль-ник! — Гурин смеялся, а Баклакову казалось, что в глазах у Гурина мелькает пустыня.

— Давай договоримся, Доктор. Нам вместе работать и об отношениях придется забыть до осени. Если очень припечет, потолкуй о том, какая я сволочь, со спальным мешком. Договорились?

Гурин открыл сейф. Вынул стаканчики и бутылку.

— Скрепим договор? — насмешливо спросил он.

— Если без этого нельзя, то давай скрепим. Нарушим дисциплину для будущей дисциплины. Никак все-таки не пойму, кто ты есть.

— Единичный философ, — серьезно ответил Гурин.

Когда начался очередной южак Баклаков забрал документы и ушел домой. Гурина не было. Электростанция не работала, и Баклаков сидел при свечке. Свечное пламя прыгало, и прыгали тени по стенам. Ночью ветер оборвал закрывавшую окно оленью шкуру, и между рамами плотно напрессовался снег. За эти три дня Баклаков пришел к выводу, что намеченный им вариант — единственно возможный и правильный. Все остальное нереально. Следовательно, нужен Копков.

В управлении Копкова не было. Баклаков пошел к нему домой. Копков, единственный из холостяков управления, имел свою комнату. Комната была в крохотном самодельном домике рядом с управлением. Когда строили управление, домик забросало строительным мусором. Потом рядом проложили теплоцентраль, и он вовсе исчез — можно было прямо с «короба» шагнуть на крышу.

Копков одетый лежал на топчане. Из-под полушубка торчали валенки. Лицо Копкова заросло мятым пухом, на груди, как Библия, лежал толстый палеонтологический справочник в дореволюционном кожаном переплете. Копков читал его в перчатках — в комнате был мороз.

— Понимаешь, иду по «коробу». Южак толкает, я упираюсь. Юж-жак сильней ок-казался, — Копков начал заикаться, как всегда, когда волновался.

— Как сильней?

— Н-ногу мне выв-вихнул. Н-ни встать, н-ни…

— Ты ел что-нибудь?

— От-ткуда? Третий день п-палеонтологией п-питаюсь.

— Сейчас! — Баклаков вышел в сени, набрал коротких полешек, затопил печку. Полешки были сухие, и печка сразу разгорелась.

— А я думаю: что-то тебя не видно. Может, заболел или что, думаю, дай зайду, — говорил Баклаков, открывая консервные банки.

— В-врешь, — сказал Копков. — Т-ты не за этим ш-шел.

…В комнате стало тепло. От консервных банок, вытряхнутых на сковородку, пошел сытый запах. Баклаков сел на груду полешек у печки. Комната Копкова была всеобщей завистью. Топчан с медвежьей шкурой, книги на самодельных полках и фотография на стене — человек в кухлянке без шапки, с винтовкой через плечо тянет след по свежевыпавшему глубокому снегу, уходит в мглистое изрезанное, как на картинах Эль Греко, небо. Называлась она «Последний маршрут», на фотографии был сам Копков, а делал ее Мышь Маленький, неизменный лауреат всех фотоконкурсов «Северстроя».

В сенях затопали шаги, и вошли Жора Апрятин, Гурин и почему-то Люда Голливуд.

Они поздоровались и продолжали стоять. Баклаков видел, что Копков мается от своей беспомощности, а может, и от того, что в его холостяцкой одинокой комнате слишком много людей.

Гурин вынул из кармана пуховки банку ананасного компота. Из другого — вместо неизменной пузатой бутылки французского коньяка — вытащил бутылку спирта.

— Если р-ребята соб-брались в-выпить, выпейте в д-другом м-месте, — сказал Копков.

— Отто Янович умер, — бухнул Жора Апрятин.

Люда Голливуд протянула Копкову радиограмму.

Они долго и молча сидели за столом. Спирт так и стоял нераспечатанным. Трещали поленья в печке, над крышей вздыхал теряющий силы южак. Скрипел на уровне окна снег под ногами прохожих. Каждый думал о том, что тогда-то и тогда-то по такому-то случаю сказал ему Отто Янович. Каждый осознавал, что Калдинь жил напряженной внутренней жизнью, по сравнению с которой ежегодные страсти отчетов, проектов и экспедиций казались не столь уж важными. Но в чем был смысл его напряжения? Калдинь умел вести себя незаметно. Его немногословные замечания на защите отчетов всегда были дельны и доброжелательны. Калдинь двадцать лет жизни отдал Поселку, и потому память о нем давно уже была занесена в святцы. И если Семен Копков считался знатоком и начетчиком старообрядческого геологического устава, то Калдинь давал взгляд на мир с неких горных высот, то ли житейского опыта, то ли нравственных категорий. Может быть, потому и попал в святцы при жизни.

— Остались мы без корней. Летим, — нарушил молчание Жора Апрятин. Гурин вышел и быстро вернулся. Но принес тюбик какой-то мази.

— Как бывший фельдшер школы горноспасателей, — сказал он и стал растирать Копкову распухшую лодыжку. Люда Голливуд увидела драные и грязные копковские носки, ахнула и тут же принесла новые, домашней вязки.

Жора открыл спирт, выпил стопку и басом сказал:

— Главным геологом надо быть Семену Копкову. Никому другому я подчиняться не буду.

Ушел.

Гурин завернул тюбик с остро пахнущей мазью и тоже вышел.

Люда Голливуд осталась мыть посуду.

Баклаков вернулся с охапкой дров, чтобы у Копкова был запас в комнате. Семен брился, отвернувшись к стене. Люда Голливуд сгребала в одну тарелку остатки консервов. Вместо фартука она повязала клетчатую рубашку, и рукава рубашки, как руки, вперехлест охватывали тонкую талию.

С внезапной и острой жалостью Баклаков смотрел на Люду Голливуд. На стильную юбку вокруг стройных ног, на очень белую, почти прозрачную кожу, на морщинки вокруг глаз, на склоненную над грязными тарелками голову и медную тяжелую прядь, выбившуюся из безукоризненной прически. Он понял, что положение поселковой красавицы номер один вовсе не составило ее счастья. И сама Люда отлично все это знает и понимает.

Чтобы скрыть смущение, Баклаков с грохотом ссыпал у печки дрова и сказал:

— Присоединяюсь к мнению Жоры. Главным геологом быть тебе.

— Не переживай, Серега, — не поворачиваясь от стенки, пробормотал Копков. — Ту работу, о которой ты собирался меня просить, я тебе сделаю.

Было в этом нечто от безобидной иронии Отто Яновича: «ту работу, о которой ты собирался просить».

— Почему ты решил, что я буду просить?

— Из карты видно, как трижды три.

— А твоя киноварь?

— Ты в шахматы играешь, Серега?

— Чуть-чуть.

— Ну «вилку» знаешь? Так вот я попал в вилку. Для твоего маршрута я стар. Это одна сторона. Вторая: под старость начинаешь о совести мыслить, о смерти. Ты ведь, Серега, смертен. Значит, тебе надо спешить. Славу познать, удачу. Тебе нужен успешный маршрут. В этом году. А сопка моя, как стояла, так и будет стоять. Никуда не убежит моя киноварь.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 58
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Территория - Олег Куваев торрент бесплатно.
Комментарии