Экзотические птицы - Ирина Степановская

— Но ведь она увидит!

— Ну, сразу, может быть, не поймет, а когда я съеду отсюда, уже будет поздно. Но я вообще-то не собираюсь съезжать.

— А почему нельзя было все в комнате устроить? — спросила Оля.

— Так хозяйка же выгонит! — удивился ее несообразительности биолог. — Не все ведь понимают, что земноводные и пресмыкающиеся вовсе не грязные животные! И эти, — он кивнул в сторону комнаты, — если с пивом сюда припрутся, то животные с ума от них сойдут.

Они помолчали.

— Да кому нужны вообще-то твои кремы! — почесав в затылке, вдруг сказал парень. — Только тем, кто озабочен своей внешностью, вместо того чтобы сделать в жизни что-нибудь путное.

Оля подумала, посмотрев на его прыщики на подбородке, носу и на лбу: «К маме бы его сводить! Она бы ему кожу очистила! Может, он такой революционер как раз из-за того, что до смерти стесняется своих прыщей? Но все равно интересный парень. Другие говорят только о пиве и о компьютерных играх. Хуже баб».

— Ну, давай вали! — уже дружелюбно сказал после паузы парень. А Оля и думать забыла, сколько прошло времени с начала их разговора.

— Ты что, приезжий? — спросила она.

— Москвич, — брезгливо пожал он плечами.

— А дома почему не живешь?

— С предками не хочу. Мать еще ничего, а отец не врубается, достал.

— А меня, наоборот, мать не понимает, — неизвестно вдруг как и почему произнесла Оля. И ей стало даже неловко за эти слова. В общем-то никто ее особенно и не доставал. Матери было некогда, а отца она видела редко. С тех пор как родители разошлись, Азарцев разговаривал с ней больше по телефону. Домой к ним заходить не любил, потому что мать приставала: «Надо бы то купить и вот это… У других уже это все есть…» Как они вместе работают? Этого Оля понять не могла.

— Бывает» — ответил парень.

— Ну, я пошла, — сказала Оля. — Только я не могу понять, — спросила она вдруг, хотя даже и не собиралась этого спрашивать, — ты что, принципиальный противник секса?

— Могу ответить! — И парень картинно задрал к потолку голову. Обнажилась его худющая шея с выступающим тонким кадыком и небрежная поросль русой щетины.

Весь разговор происходил в дверях из каморки в коридор. В глубине чулана все так же размеренно водили хвостами рыбы и скалился с этажерки человеческий череп. Ворона потонула в тени, отбрасываемой парнем, и виднелись только ее стеклянные глаза.

— Когда я произвожу свои опыты и получаю нужный мне результат, я чувствую такой подъем всех душевных и физических сил, что примитивный секс, которому вы все так поклоняетесь, не стоит и десятой доли этого чувства!

Слова его показались Оле заученными, будто урок.

— Однако ты как Базаров! — сказала Оля, которая читала все, что предусматривалось школьной программой.

— А это кто?

— Ты что, Тургенева не читал?

— Да при чем тут Тургенев? — заорал вдруг парень на весь коридор, и Оля так и не поняла, сообразил он, про кого она говорила, или так и не дошел. — Неужели ты не понимаешь, что не все люди могут удовлетворяться вот этим твоим малым — благополучием, квартирой, деньгами, стиральной машиной и путевкой в Париж, наконец. Что есть индивидуумы — их мало, но все-таки они есть, — и они хотят заниматься каким-нибудь делом. Может быть, неважным для окружающих, но важным для них самих. Вот кто-то, например, собирает какие-нибудь коробки. Им место на помойке, этим коробкам, а для этого человека они вопрос жизни и смерти. Кто-нибудь зачем-то изучает членистоногих. Сама подумай, зачем знать членистоногих в мире стиральных машин? А для этого человека важней какой-нибудь мухи на свете ничего нет. И не нужны ему ни любимая девушка, ни спортивный автомобиль, ни загородный коттедж.

— Вручную стирать неудобно, долго, — вставила Оля. — А любимая девушка может помочь. Рубашку постирать, например.

Но парень не слушал ее. Он продолжал:

— А кто-нибудь не видит счастья без освобождения своей родины, площадь которой каких-нибудь четыре квадратных километра. Но этому кому-нибудь обязательно надо, чтобы у двух десятков проживающих там обывателей обязательно были свой президент и своя письменность. Или еще есть люди, которые изучают мертвые языки. Или лезут в пещеру, или на гору, или в пирамиду.

— А для тебя, значит, вопрос жизни и смерти в кровообращении лягушек? — спросила Оля.

— Дура ты, иди домой, — ответил молодой человек. — Мне, между прочим, тоже жалко всех — и крыс, и лягушек, и собак. Да только на людях-то опыты у нас пока не ставят. Объявления в газетах не публикуют: «Предлагаю себя в волонтеры». А я хочу решить такую проблему, что, если решу, Нобелевскую премию и ту будет не жалко мне дать.

— Ух ты! — заметила Оля. Молодой человек впал в никогда не виданный ею ранее в молодых людях энтузиазм.

— А вот и не «ух ты!», — передразнил ее молодой человек. Он вообще часто кого-нибудь передразнивал, и от этого у него на лице уже появились некрасивые морщинки.

«Моя мама за такие передразнивания каждый раз бы подзатыльник давала!» — заметила про себя Оля.

— А я знаешь какую проблему хочу решить? — спросил вдруг Олю хозяин чулана.

— Какую? — Оле почему-то совсем не хотелось уходить.

— Ни больше ни меньше, как решить проблему наркомании!

— О! Тебе не пора к психиатру?

— Не пора! — Высокомерия парню было не занимать. — Проблема заключается в том, — так же высоко задрав голову, продолжал он, — как найти конкурентное средство, чтобы при приеме или введении его человеку наркотики уже не могли бы действовать на мозг.

Оля ошарашенно молчала. Она никуда особенно не ходила, не употребляла наркотиков, у нее не было друзей-наркоманов, она не была близко знакома с проблемами наркомании, и они ее никогда не занимали. Но сам его задор, сами слова, сути которых она все равно не могла понять, так как ее образование было весьма далеко от биологического, произвели на нее впечатление.

Открылась дверь в комнату, и оттуда в коридор, как из рога изобилия, посыпались красные, потные, разгоряченные танцами гости. В момент они стали разбирать свои кепки, куртки, платки, натягивать обувь, прощаться, вываливаться на лестницу. Олю обняла сзади Лариса.

— Ты до метро с нами? Подбросим на «Жигулях»! А потом, извини, сами поедем дальше!

— Да, до метро, — ответила Оля, не особенно вникая в то, что ей только что сказали и какие она произносила слова. «Вот, оказывается, над какой важной проблемой он работает! — появилось вдруг в голове. — А если действительно разгадает загадку? Да, он необыкновенный! Какой молодец! В то время как все друзья бьют баклуши. Этот его кабинет… и ремонт с аквариумом… и варан Кеша…»

Возбужденная танцами, хорошенькая Лариса подала Оле сумку.