Светорада Медовая - Вилар Симона

Они отправились в путь еще затемно, плыли по обмелевшей Которосли. Гребли по двое, один отдыхал, потом менялись. Их лодка-расшива довольно скоро шла против течения, и они только изредка петляли, когда из воды выступали вбитые колья-засеки. Не раз уже ходившие по реке Стемка и Скафти хорошо знали эти опасные места, а вот Орм чуть не навел расшиву на заостренный подводный кол засеки, едва успев увернуться. Скафти отпустил младшему брату подзатыльник, и Орм разобиделся не на шутку. Он уже мнил себя взрослым воином, а тут Скафти ведет себя с ним как с челядинцем подневольным. Плюхнувшись на дно лодки, Орм наотрез отказался грести дальше. Скафти едва не поколотил брата, но Стема вмешался, разнял, сказав, что поработает веслом до самого Ростова.

Но за один день добраться до Ростова невозможно, и им приходилось делать остановки в мерянских селениях, где их щедро потчевали, так как у мерян настали дни празднования Ардвисуры-Анахиты, богини воды и бобров. Стема рассчитывал добраться до Ростова к вечеру третьего дня, но на этот раз их задержала гроза. Они опять-таки укрылись у мерян, и Стема указал местному кугыже на то, что по пути они не видели ни одного дозорного. На замечание молодого воеводы старейшина рода важно ответил, что, мол, отпразднуют и опять вернутся к делам. Стема пригрозил ему: если и дальше не увидит на пути охрану, сообщит посаднику, и Путята обложит стражей пути налогом, от которого те за службу освобождены.

Стема был непривычно зол и раздражителен, и сыновья Аудуна то и дело переглядывались, понимая, что гложет молодого воеводу. А у того все мысли были о встрече с женой. Как-то она произойдет? Ах, увидеться бы с ней, обнять, прижать к сердцу. Чтоб дух захватило, чтоб все вокруг засияло. Ибо в ссоре со Светорадой мир для Стемки был темен, как грозовые тучи. И то, что гроза пронеслась, в мокром лесу защебетали птицы, а на небе появились розоватые в лучах заката облака, показалось ему добрым предзнаменованием.

К нему подошел с куском поджаренной грудинки Скафти, стал рассуждать, отчего в последнее время соседи-муромчане на нынешние торги не приехали, поделился новостями, какие ему местный кугыжа поведал: якобы на землях муромы идет большой торг. Правда, поговаривают, что все больше людьми торгуют. Дескать, приплыли несколько булгарских кораблей и щедро расплачиваются за невольников. Оно-то с одной стороны понятно: рабы ныне – один из наиценнейших товаров, но откуда столько невольников у лесной муромы? Может, они на мещеру ходили в набег или на вятичей?

Стема мало вникал в его слова, поскольку сейчас торговля рабами заботила его меньше всего.

– Слышишь, поехали, а? – обратился он к Скафти.

Тот стал жевать медленнее, соображал.

– Ладно, поедем. Мне тоже отчего-то неспокойно. Только я на носу буду грести, я тут лучше реку знаю.

И почему сказал, что неспокойно? У Стемы после этого тоже стало как-то тревожно на душе. Вот и греб, налегая на весло, стараясь попадать в лад с рожденным у моря викингом Скафти.

Небосвод постепенно серел сумерками, нависавшие над рекой деревья затеняли ее светлое течение. Было то вечернее время, когда на открытом пространстве еще светло, а под деревьями почти сплошной мрак.

– А ну причаливай! – вдруг резко и решительно произнес Стрелок, указав рукой в сторону берега, где пил воду высокий белый конь.

– Да ведь это наш Облако! – встрепенулся Орм. – Это лучший конь отца, его любимец! Ну, уж и устрою я нерадивым слугам за то, что за конем не уследили!

Скафти молча направил нос лодки к прибрежным зарослям. Он видел, что Облако был под седлом и с уздечкой. Где же тогда наездник?

Конь сначала отпрянул, но, узнав голос Скафти, позволил к себе подойти. Скафти огладил животное, а потом провел рукой по его крупу, завидев темные пятна на светлой шерсти скакуна. Показал спутникам измазанную руку.

– Кровь. И совсем свежая.

– Неужто поранил кто Облако? – ахнул Орм.

Но Скафти уже вскочил в седло.

– Вперед поеду. Орм, бери весло и поспешайте за мной. Сам же поскакал вдоль берега по хорошо проторенной тропе.

Скафти исчез, а они торопливо стали грести. Потом Стрелок увидел покачивающийся на воде у самого берега труп со стрелой в спине. Орму ничего не стал говорить, но тот и так что-то учуял, даже перестал грести, принюхиваясь, как волк на охоте.

Вскоре Стема уловил в воздухе запах дыма, не от очагов, а тяжелого дыма войны, с привкусом гари от тех вещей, которые не должны были гореть.

– Греби под деревьями у берега! – скомандовал он.

Пока Орм направлял лодку, Стема стал готовиться. Снял привычно надетый через плечо длинный лук, проверил тетиву, перекинул через плечо до этого лежавший в лодке тул со стрелами и не спеша натянул лук, наложив на тетиву первую стрелу. Оглянувшийся Орм увидел его приготовления, и глаза паренька расширились. Несмотря на то, что Орм уже побывал не в одной схватке, ему вдруг стало страшно.

– К Ростову ведь никто не может добраться, да? – спросил он совсем по-детски. – И меряне его охраняют, и река чужим судам недоступна, и наших людей немало в городе.

– В городе – мало, – сухо отрезал Стемка и кивком приказал парнишке пристать к берегу.

Дальше они пробирались сквозь заросли. Орм на ходу достал из мешка свой стегач, опоясался, проверив, на месте ли меч. На Стемке из-за жары последних дней были только легкие доспехи – кожаная толстая безрукавка с чешуйчатым кольчужным оплечьем и широкий, обшитый бляхами ремень. Он снял с головы удерживающий волосы ремешок, тряхнул ими, откидывая, и заново перевязал, чтобы не мешали. Свой меч он не доставал из ножен, а вот Орм перво-наперво схватил тесак.

– Гляди, гляди! – воскликнул Орм пораженно, когда впереди замелькали отсветы огней. – О великий Один!

Ростов горел. Даже не столько горел, сколько дымил в наступавших сумерках. Густой дым медленно заволакивал обширное пространство. Рыбацкие хижины у озера с соломенными кровлями полыхали вовсю, а деревянные постройки усадеб занимались с трудом – возможно, прошедшая гроза намочила дерево, что помешало быстрому возгоранию. Судя по всему, это был не просто пожар, потому что даже сюда, к лесу, долетали тревожные звуки: слышались чьи-то крики, резкие гортанные возгласы, лязг железа, треск дерева, дикое конское ржание.

Скафти не вернулся, а разглядеть его в низко стлавшейся пелене было непросто. Стемка и Орм лишь быстро переглянулись, а потом каждый кинулся в свою сторону: Орм побежал вдоль берега, туда, где в некотором отдалении располагалась усадьба его рода, а Стемка, пригибаясь и стараясь скрыться в дыму, кинулся к самому граду, где стоял его новый терем.

В том, что это набег, он не сомневался. Думать, кто супостаты, не было времени. Он только увидел в стороне каких-то чужаков, отгонявших к воде, где было меньше дыма, группу связанных пленников. Приглядевшись, Стемка понял, что его княжны среди них нет. А эти чужаки… Стемка похолодел, различив обрывки хазарской речи. И в страшном сне не мог представить, что тут появятся набежчики-хазары, но рассуждать, как это могло произойти, было некогда. Прямо перед собой он увидел одного из них – тот волок за рога упирающуюся козу. Грабитель резко замер, столкнувшись с незнакомым лучником. И опомниться не успел, как просвистела стрела и освобожденная коза с жалобным блеянием засеменила прочь.

Стемка все же догадался сорвать с убитого его войлочную черную шапку с опущенными сзади полями, надел на себя, чтобы быть схожим с чужаками, и, таясь под покровом темноты, кинулся к ближайшей городской окраине. В первом же частоколе увидел распахнутые настежь ворота; во дворе кто-то копошился, и сквозь пробивавшиеся сполохи Стема разглядел, что это хазары. Задерживаться времени не было, и он побежал дальше. Повоевать с ними он еще успеет, сейчас важнее всего – разыскать Светку. Он проскочил между заборами к проходу на улицу Разудайскую, в конце которой располагался их терем.

Пробраться туда побыстрее не вышло, так как улица выгибалась и за поворотом Стемка нарвался на группу отчаянно отбивающихся ростовчан. То были не кмети, а мастеровые Разудайского конца, которые бились кто чем: один косой размахивал, второй орудовал молотом из кузни, третий просто оглоблю выхватил. Но бились бестолково, хазары их теснили, и Стемка решил помочь своим. Вскинул лук, оттянув тетиву до самого уха, выстрелил. Лук с негромким гудением распрямился, и силой пущенной стрелы ближайшего из хазар едва не подбросило. Стемка стрелял быстро и умело, так что пять из стрел еще шли по воздуху, а шестая уже разила очередного разбойника. Он стрелял навскидку, почти не целясь, безошибочно поражая противников. Ростовчане узнали молодого воеводу, подбежали.