Боец Демона-Императора - Ярослав Коваль

— Странно, — сказал маг. — Такое впечатление, что ты с магическим фоном раньше не сталкивался. Реакция резкая. Для первого раза более или менее нормально, но для второго-третьего — уже как-то слишком.

— Я с магией раньше почти не сталкивался. Никогда ничему не учился в этом направлении.

— Да это не столь важно. Но наш мир напоен магией, с ней сталкиваешься поневоле.

— Там, где я жил, магия не в ходу.

— В глубинке? — чародей бдительно рассматривал меня. — Ну, может быть…

Приятно было расслабиться после многодневного напряжения, понимая к тому же, что в ближайших планах стоит не такой же точно изнурительный поход, а хотя бы одна-две недели хорошего отдыха. Отходя от приступа не то что слабости, а полного бессилия, я с удовольствием вслушивался в разговоры охотников (прочего народа тут практически и не было), в обсуждения того, кто с какими тварями встретился, сколько чего добыл и почем сейчас железы сериихи и яд гуски. Все это были вопросы насущные, профессиональные и, как я считал те, что теперь, несомненно, должны были интересовать меня.

Стол перед нами быстро оброс тарелками и подносами, а заодно и кружками. Служанки даже не задавали вопросов, — и так было понятно, за чем сюда стремились группы охотников. Друг с другом мы, деля между собой угощение, почти не разговаривали. Отдыхали.

А потом, к вечеру уже, к нашему столу подошел и Альшер. Довольный. С размаху приземлился на скамью и грохнул по столешнице кожаным мешком, который показался мне просто огромным.

— Ну что! — возгласил он. — Все неплохо. Очень и очень неплохо. Все сразу было продано, нет необходимости ждать здесь два-три дня, как мы собирались. Цены сейчас хорошие, ничуть не снизились — из-за «гармошки» в Киалаше.

— А что там?

— А там, Серт, в прошлый сезон не открылся проход, так что добычи, естественно, не было. Поэтому сейчас разбирают все, как горячие пирожки.

— И часто такое бывает, что проход не открывается?

— Бывает. Нечасто, но бывает. Значит, давайте к приятному. Поднимаемся наверх. Эй, Шима, рыбу и закуску ко мне в комнату. И пиво!

— Сделаю, — пообещала пышнотелая служанка, с потрясающей ловкостью лавировавшая между столами и сидящими людьми, да еще и с огромными подносами. Мечтательная улыбка не сползала с ее лица — кажется, она мысленно подсчитывает доход, полученный за время охотничьего сезона, и уже предвкушает те дорогие вещи, которыми обзаведется на эти деньги.

Мы поднялись в комнату — она оказалась хоть и небольшой, но довольно уютной, на кровать было постелено чистое белое постельное белье, стол накрыт скатертью, на лавке, тянущейся вдоль всей стены, смогли разместиться все мы. Ниршав и Сайну перетащили стол и поставили его поудобнее, и Альшер с удовольствием высыпал прямо на скатерть содержимое мешка. Изрядную груду денег — полулуны, луны (среднего достоинства монеты из сплава золота и серебра), золотые диски, жерновки и серпики, а заодно и чешуйки (мелкие серебряные монеты). Все вперемешку.

— Итак. — Альшер отделил небольшое количество денег. — Это мы отдаем на обновление магических лечебных средств. Это — моя обычная доля. Это — в общий котел. — Охотники в ответ загудели согласно, и я понял, что происходящее — обычная командная традиция. Возражать мне и так бы не пришло в голову, в чужой дом со своими привычками не приходят. Скорее было интересно, как у них тут вообще принято делить деньги. — Что у нас еще было из общих расходов? Упряжь чинили. Вроде, больше ничего.

— Мне покупали лошадь, — подсказал я.

— Ну, мы не тебе покупали, а для общего пользования. Мой тебе совет — поезди еще какое-то время на ней, привыкни. А потом купи сразу хорошего, бойкого. Пока же ты с бойким не сладишь, только испортишь. Этот расход я учел. Что ж… Оставшееся делим поровну. Возражения есть?

— Какие возражения, — протянул Инсард, алчно разглядывая кучку денег.

— Тогда делим на шесть частей. — Капитан быстро раскидал оставшиеся монеты по кучкам, соблюдая соответствие их стоимости относительно друг друга. Придвинул к себе одну из получившихся кучек. Ниршав, Инсард, Сайну и Манджуд, самый молчаливый из группы, разобрали другие. Мне капитан придвинул оставшуюся. — Ну что?

— Еду с вами в Оклий, если не возражаете, — сказал я.

— Никто не возражает.

Путешествие получилось довольно приятное и нисколько не обременительное. К своему изумлению, я обнаружил, что здесь тоже имеется аналог пассажирского транспорта и регулярного транспортного сообщения между городами и областями. Альшер показал мне огромный дилижанс размером с автобус, в который было впряжено чешуйчатое драконоподобное существо вроде того, на котором мне случалось ездить в бытность мою гладиатором. Лошадей путников заставляли подняться на платформу с оградкой, прицепленную к дилижансу, и там они спокойно ехали под присмотром опытного конюха. Стоило это сравнительно недорого.

Стоянки делались у больших постоялых дворов — все-таки дилижансом такого типа пользовались обычно люди довольно-таки обеспеченные. На постоялых дворах можно было снять на ночь комнату или перекантоваться в общей. Нам после сравнительно удачного похода не было необходимости жаться, и мы снимали большую комнату. Спали на положенных между двумя скамьями досках, застеленных толстыми матрасами и самым настоящим постельным бельем, сытно ели и умеренно пили.

До нужного города мы добрались всего-то за трое суток. Оклий оказался довольно крупным красивым городком меж двух крупных озер. Здесь было в меру шумно, в меру многолюдно, и в вариантах прожитья недостатка не возникало. Альшер снял для нас всех две большие комнаты в доме, принадлежащем семейству цехового ремесленника, столовались мы когда у хозяев, а когда в одном из городских трактиров, где на круг получалось дороже, но зато веселее, и можно услышать последние новости. В этом мире, где еще не были толком изобретены средства массовой информации, обыватели обходились таким вот образом, а еще по-гречески (и по-римски, надо признать) расписывали новостями стены некоторых городских зданий. Например, городской управы.

До начала сезона оставалось меньше месяца.

К немалому своему удивлению, я узнал, что здесь хватает книжных лавок, где можно обзавестись книгами по любой тематике, в том числе и о «гармошках», и о демонах.

— Умеешь читать? — уточнил капитан, услышав мою просьбу о помощи.

— Учусь.

— Тогда надо покупать книжку из простых, специально для учения. Хочешь учиться на труде по демонографии? Но это деньги выброшенные, ты ж не сможешь… Ладно, смотри сам, твои ж кровные.

И он помог мне приобрести соответствующий том — с довольно удачными натуралистическими иллюстрациями, с четкой вязью букв. Оценив качество нанесения текста, я сделал вывод, что свой первопечатник у них тут уже потрудился. Тем лучше. Местная письменность еще не была для меня настолько понятна, чтоб бегло схватывать смысл, но уже что-то брезжило. Однако это «что-то» сильно могло затуманить не очень аккуратное переписывание вручную.

Притулившись у окошка комнаты, я старательно разбирал текст страница за страницей, все реже сверяясь со схемкой соответствия, которую построил себе для удобства. Рассматривал миниатюры и радовался про себя, что описание демонов построено на нормальном человеческом языке, а не на каком-то особом литературном, который от разговорного отличается как день и ночь.

Нашел и статью, посвященную твари, которую мои коллеги именовали тритоном. На тритона существо было похоже мало и хвост имело довольно-таки тонкий, хоть и плоский. К тому же, как можно было понять из пояснений, демон способен был произвольно убирать его и высовывать в нужный момент. Судя по картинке, передвигался он на четырех лапах (впрочем, количество лап тоже варьировалось в зависимости от желаний твари) и был покрыт броней с ног до… Видимо, до условной головы. Этой части тела в ярко выраженной форме у него не имелось.

— И где тут бить? — уточнил я у Альшера, подсовывая ему картинку.

— Вот сюда. — Он ткнул в неведомую точку грязным ногтем.

— Э-э…

— Ну да, с ходу и не разберешь, куда именно. Оно и на самом деле так. Ни фига не видно, как там примериться.

— Хм…

— Тритоны не так уж часто встречаются. На них редко натыкаются. И еще реже убивают. Брони из их пластин не то что на вес полулун — намного дороже.

— А почему их называют тритонами?

— Если увидишь когда-нибудь эту тварь в реальности, поймешь, почему. Повадки сходны. Если, конечно, ты знаешь повадки тритона.

— Не, не знаю.

— Ну даешь! — восхитился капитан и, откинувшись на подушку, задремал.

Охотники вообще много спали, и я старался сам находить для себя занятие — тренировки или верховая езда, в которой мои успехи пока оставляли желать лучшего. По жаре это было нелегко, но приходилось подгонять себя и подбадривать, что — увы! — теперь уж такова моя жизнь, ничего с этим не поделаешь, и чем раньше привыкну, тем быстрее заживу по-человечески. И потом зверски потел под злым здешним солнцем, а заодно заставлял потеть коня: седлал, катался, расседлывал, вытирал, кормил-поил — и вновь начинал сначала.