Заклятие Горца - Карен Монинг

Очень кстати — она не была уверена, что сможет выполнить это дважды, независимо от того, насколько противной была «Каменное лицо». Глаза ведьмы остекленели, она покачнулась и мягко осела на пол.

Торопливо оглянувшись вокруг, Джесси прокралась к двери с надписью «СНАБЖЕНИЕ» ниже по коридору. Ухватив ноги женщины, она пристроила ее лодыжки подмышками и быстро потащила ее по гладкой плитке.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы разместить женщину среди всех этих метел, швабр и средств для уборки, но она справилась с этим. Захлопнув дверь, она изучила ручку. Дверь нельзя было запереть. Дерьмо.

Значит, ей придется действовать быстро. Она не думала, что женщина очень долго будет находиться в бессознательном состоянии.

С бешено колотящимся сердцем Джесси помчалась к двухстворчатым дверям и Кейону.

Лука ударил кулаком по оклеенной шелковыми обоями стене своей лаборатории.

Снова.

Уже в третий раз.

Кровавая бисеринка стремительно выступила на его рассеченном суставе и так же стремительно исчезла. Кожа зажила, не до полного совершенства, но зажила.

Он вернулся к столу, взглянул на оскорбительное более темное прямоугольное пятно на стене и зарычал в микрофон громкоговорителя:

— Повторите мне дословно, что они сказали. Подробно.

— Ни один из них не помнит многих деталей, господин Тревейн, сэр, — ответил голос Ганса из телефонной трубки. — Только то, что они видели высокого мужчину с татуированным телом и заплетенными шнурками темными волосами, несущего большое зеркало в золотой оправе, в сопровождении молодой, привлекательной женщины, прошедших через вестибюль «Шератона» в пятницу утром. Двое из них по-прежнему находятся в гостинице, все данные были стерты. В одной из гостевых комнат была обнаружена свежая человеческая кровь на ковре, портьерах и мебели, но в гостинице не осталось данных, кто проживал в этой комнате в течение нескольких ночей, и не было обнаружено никакого тела.

Сукин сын, его худшие опасения подтвердились. Ева, бесспорно, была мертва, а горцу помогала и содействовала мисс Сент-Джеймс. Они объединили усилия против него.

У него осталось менее семнадцати дней, чтобы найти их.

— Так вы узнали, куда они пошли оттуда?

— Нет, господин Тревейн. Сэр, мы не смогли выяснить это. Мы работаем над этим. У вас есть какие-нибудь идеи, сэр?

Лука протер свою челюсть. Куда Кейон МакКелтар может пойти теперь, когда у него имелся кто-то вне зеркала, кто желал помочь ему? Это было определяющим фактором, в конце концов. Правила их небольшой игры критично изменились. Ни разу за тысячу лет Лука не мог даже вообразить, что произойдет такое невероятное стечение обстоятельств: что произойдет что-то, что сможет разрушить созданную им защиту; что в это время он будет за границей; что вор ворвется в его дом и украдет зеркало; что зеркало попадет в руки кому-то, кто пожелает помочь Келтару.

Это сильно смахивало на повторяющийся абсурд.

Однако это случилось.

Куда пошел бы Келтар? Туда, не сомневался Лука, где был его дом, в Северное Нагорье Шотландии, конечно. Горец перевернет небеса и землю, чтобы пройти по шотландской земле снова, особенно теперь.

Прошло много времени с тех пор, как Лука посещал высокогорье Инвернесса. Бесчисленные поколения назад, с того момента, как он заключил в тюрьму Темного Зеркала Кейона и убедился, что все упоминания о нем убраны из родословной Келтаров.

Он хотел убедиться, что мать Кейона выполнит условия сделки, как она поклялась, в обмен на долголетие и благосостояние ее семи драгоценных дочерей, спрячет все работы Келтара от будущих поколений и вычеркнет имя своего сына из всех записей, таким образом, предотвращая попытки будущих поколений Келтаров отомстить или освободить своего предка.

В начале четырнадцатого столетия, когда его источники подтвердили, что легендарный Кейон МакКелтар стал для всех без исключения: мужчин, женщин и даже детей, просто мифом, Лука прекратил наблюдение и перестал заботиться об этом.

Он обратил свои силы в другое русло, погрузился в создание империи и поиск сохранившихся Темных Реликвий.

Время и успех сделали его небрежным. Ему так долго не бросали вызов, что самодовольство чрезмерно усыпило его бдительность.

Христос, семнадцать дней! Это было невероятно! Он был так близок к достижению своих целей. Он не мог позволить себе отвлекаться на этот идиотизм!

— Шотландия, Ганс, — четко произнес Лука в телефон. — Ищите в Инвернессе. Я подозреваю, что он не останется в цивилизованном мире и пойдет в горы. Узнайте, живут ли все еще какие-нибудь МакКелтары в этом районе и сделайте объявление, что я предлагаю пять миллионов тому, кто вернет мне зеркало, десять за зеркало и женщину. Однако мне нужно сразу же сообщить, где находится зеркало, и постоянно информировать о его местоположении. И еще десять миллионов вам, Ганс, если Вы успешно завершите это дело в течение недели.

— Да, господин Тревейн! Я сообщу всем, сэр. Я задействую каждого человека. Я позабочусь об этом для вас. Это я Вам лично гарантирую, сэр!

Лука смотрел в пустоту еще долго после того, как закончил разговор. Что такое двадцать пять миллионов для него? Ничто. За столетия его утомило богатство. Его неизменной мечтой оставалось лишь желание обрести еще больше власти.

Он был так близок к исполнению всех своих мечтаний, не далек тот день, когда он завладеет Темной Книгой Темного Двора Сидхе. И тогда он, наконец, станет самым сильным магом в мире из всех, кого когда-либо знали смертные и эльфы.

Он должен был предвидеть подобные осложнения. Он знал что, когда человек уже близок к достижению истинного величия, мир обязательно устроит ему проверку. Это случалось с ним прежде. И это должно было произойти снова. Он должен лучше подготовиться на сей раз. От этого зависит его будущее.

Он, Лука Майрдин Тревейн, рожденный одну тысячу сто семьдесят восемь лет назад от неизвестного Друида шлюхой, которая переспала со множеством Друидов, собравшихся со всех концов Великобритании на трехдневный совет, проводимый в крошечной уэльской деревушке Кохлис, уже давно поднялся над позором своего рождения и был очень близок к тому, чтобы обрести такую власть, которая ему не представлялась даже в самых диких мечтаниях, способная подчинить даже легендарных Туата Де Данаан.

Первые годы его жизни не были легкими. Он дрался, работал, учился, путешествовал по миру в поисках знаний и власти. Он превратился из внебрачного сына шлюхи, которого другие Друиды отказывались признавать, в уважаемого мужчину, вызывающего глубокий страх даже у самых могущественных среди Друидов и магов.