Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II - авторов Коллектив

Герт почувствовал некоторое сходство, единение с собеседницей. И неожиданно для себя предложил вместе пообедать – само вырвалось. Он даже не успел пожалеть об этой профессионально непростительной глупости, как его кудрявая собеседница согласилась.

Опешив, он отошёл на пару минут – умыться. Честно говоря, после бессонной ночи Герт подумал поначалу, что согласие этой красивой и почти незнакомой барышни ему приснилось.

Как всегда в моменты переживаний и неуверенности, психолог начал разговаривать с зеркалом. «Привет» – и замахал рукой. Выдавив из себя улыбку, начал убеждать и подбадривать: «Тебе сегодня повезло. Наплюй на профессиональную этику. Польза и делу, и диссертации. И пообедаешь с хорошенькой девушкой. Три в одном» – он натянул улыбку своему отражению, залихватски щёлкнул пальцами и подмигнул.

Кафе было на открытом воздухе. Они с девушкой подошли одновременно – уселись за столик, и теперь ждали меню.

– Здесь очень вкусная горбуша под майонезом.

– Простите, я не ем рыбы.

– О! – внутренний учёный Терта, почти вытесненный внутренним кавалером, быстро вернул все свои позиции обратно – Извиняюсь. У вас аллергия?

– Нет. Просто не переношу. Не люблю.

– И с чего это у вас началось?

– Не знаю. Сколько помню, всегда так было, – хрупкая девушка почти разозлилась.

– Хорошо, хорошо, – Герт примирительно развёл руками.

– Можно Вас попросить? Если Вы уже залезли мне в душу – постарайтесь хотя бы не лезть ко мне в тарелку. И вообще – расскажите хоть что-нибудь о себе? Ведь вы уже столько обо мне знаете, а я о вас – ничегошеньки.

– Да что обо мне рассказывать. Широко известен в узких кругах. Дом, работа. Работа, которая мне нравится…

Принесли меню. Герт дождался заказа девушки и сделал свой:

– Картошку с грибами и крабовый салат.

– Вы не заказали первое.

– Терпеть не могу первые блюда. – мужчина уже хотел было рассказать про вычитанный в Интернете рецепт супа, но вовремя прикусил язык.

– И с чего это у Вас началось? – глаза девушки блестели.

– Ну не знаю. Просто не люблю. И никогда не любил. – Герт насупился.

Девушка развела руки. Оба расхохотались. Внутренний учёный Герта немедленно испарился, и они мило болтали около получаса – о чём-то несущественном, но приятном. Пока случайно не ляпнул, что пишет диссертацию.

– А о чём ваша работа?

– «Психология пищевых фобий». Так называется.

– Хм, – девушка улыбнулась, – значит, этот обед с попытками заставить меня есть рыбу – только ради дела?

– Да, всё только ради дела, – Герт улыбнулся, – Если хотите, можем немного больше поработать над вашей пищевой фобией.

– А во сколько? – девушка застенчиво поморгала.

Не «когда», а «во сколько»!

– В четыре, у меня в офисе. Хотя… – Герт, не веря своей удаче, на ходу перекраивал расписание – Лучше в пятом часу. Да, приходите полпятого. Буду рад вас видеть.

Полчаса он планировал поспать.

– А теперь вы позволяете вашей памяти восстановить все подробности того момента, который вызывает негативные ассоциации, связанные с рыбой.

Герт выдохнул, и, переплетя пальцы, прошёлся по комнате: «Хорошо, что она уже под гипнозом и не сможет критически воспринять мой бред».

Герт не ждал, что что-то получится. Он совершенно зря проспал эти полчаса и еле успел причесаться после сна. Впустив Анастасию, он что-то неразборчиво пробурчал про гипноз и аутотренинг, уложил свою подопечную на кушетку и принялся наговаривать фразы – голосом спокойным и уверенным. Хотя сам был раздражён и уверен, скорее, в том, что его эксперимент ни к чему толковому не приведёт. Пусть даже если она вспомнит, как в детстве ей подложили по тухлой рыбе в сапоги – это будет совершенно рядовой случай.

«Марк, Марк» – вдруг позвала девушка. Голос другой – с надрывом.

«О, а вот и проказник» – психолог ухмыльнулся, спокойно и уверенно добавив: «Продолжайте, продолжайте!».

– Поко профунда, акуа э калда.

Герт приподнял брови.

– Ир а надаар,[1] – продолжила пациентка.

– Теперь разборчиво, на понятном мне языке не спеша рассказывайте всё, что с вами происходит. – Герт подошёл к полке со словарями. «Похоже, девочка провела детство в Италии. Если она будет продолжать в том же духе, будет затруднительно с ней работать».

– Марк, идём поплаваем. Снимай с себя всё. И эти дурацкие штаны.

Девушка на кушетке расхохоталась. Герт снял очки и сжал пальцами переносицу. «Ещё только постельной сцены не хватало! Господи, да я уже ревную её! Как будто мне не тридцать, а тринадцать». И спокойным, ровным голосом сказал: «Продолжайте».

– Братишка, идём ко мне. Ты всё время в городе. Я скучала. Давай поныряем!

«Фух, кажется пронесло, – Герт подумал об отпуске. – «Спокойно допишу диссертацию, отосплюсь, съезжу на море…»

Девушка издавала нечленораздельные звуки, купаясь в омуте своей памяти.

– Братишка, а покажи мне грот. Помнишь – ты же обещал!

– Продолжайте, – довольно добавил Герт.

– Боже, как тут красиво! Марк, ты лучший братик в мире!

«И почему меня зовут не Марк. Марк – хорошее имя» – Герт засунул руки в карманы. «Только, жаль, не моё».

– Боже, я потеряла крестик. Нехороший знак. Нет, нет, не надо, не ищи! Марк, ты поранился, Марк. Тут так темно. Я тебя не слышу. Что ты говоришь? Скоро прилив. Я тебя здесь не брошу. Приди в себя! Вода прибывает. Нам надо плыть, плыть, плыть! Где здесь проход. Ой, как больно. Надо кричать. Помогите, спасите хоть кто-нибудь!

Девушка на кушетке заметалась, крича чуть ли не во весь голос. Герт взял со стола графин с водой и добавил мягким баритоном: «Успокойтесь. Продолжайте описывать».

Девушка кричать почти перестала. Она всхлипывала, в речи было много непонятных слов. Герт даже не был уверен, что итальянских.

– Мы умрём, Марк. Здесь так холодно. И так темно. Согрей меня, брат. Пожалуйста. Ты дышишь? Дыши, дыши, – вот всё, что ему удалось разобрать.

«По-моему, пора» – пробормотал Г ерт и громко сказал: «Просыпайтесь. Время вернуться из воспоминаний в реальность».

Девушка не реагировала. Она лежала, чуть подрагивая – как бы от холода. И не произносила ни звука.

Герт решил выждать несколько минут. Хотя бы полторы. А уж потом вылить графин с водой ей на лицо – как полагалось по инструкции. Он прошёлся до окна и невольно залюбовался видом. Закатное солнце тонуло в бетонных крышах. Умирал день.