Пёс войны. Становление - Ерофей Трофимов

— Верно. Я убила его. Но наш господин Арстан знает об этом. И потом я всё ещё госпожа замка и делаю только то, что сама пожелаю, — с мрачной усмешкой ответила Смайта.

— За что ты убила его? — спросил порезанный ею краг.

Отступив в сторону, он зажимал ладонью длинный порез над узорчатым ремнём. Пальцы его окрасились кровью, а тонкая рубашка насквозь пропиталась красным.

— Мне нужно было провести ритуал вызова меча. И я его провела, — коротко ответила Смайта.

— Зачем? — не унимался раненый.

— Тебя это не касается, — неожиданно прогремел голос Арстана, и все присутствующие согнулись в поклоне. — Вам ясно сказали, что я знал о ритуале. Что вам ещё не понятно? — продолжал бушевать хозяин замка, стремительно врываясь в шатёр.

Обнажённый родовой меч чуть подрагивал в его руке, словно стремился вырваться и поразить кого-то из стоящих перед ним родственников. Хорошо зная необузданный нрав хозяина, молодые краги принялись отступать к стенкам шатра, стараясь делать это незаметно. Никому из них не хотелось прослыть трусом, но и умирать ради развлечения хозяина замка тоже не входило в их планы.

Убедившись, что желающих спорить с ним не находится, он взмахнул мечом и, презрительно скривившись, приказал:

— Убирайтесь вон! А ты, — тут он указал мечом на пострадавшего крага, — после похода явишься ко мне за наказанием.

— Но, господин, я же хотел только соблюсти твои интересы, — взвыл от отчаяния раненый.

Он отлично знал, что за наказание может придумать для него извращённый разум всесильного крага.

— Ты ещё спорить со мной будешь, сопляк?! — рявкнул в ответ Арстан, взмахивая мечом.

— Господин, не надо! — шагнула вперёд Смайта и, прикрыв парня своим обнажённым телом, быстро продолжила: — У нас впереди тяжёлый поход. Сохрани ему жизнь. Если он сможет проявить себя достойно, то ты придумаешь ему лёгкое наказание, а если нет, то он сложит свою голову в первой же стычке. Нам нужны смелые краги. Трусы могут сразу покончить с собой.

— Ты, как всегда, проявила мудрость настоящей госпожи замка, — одобрительно усмехнулся хозяин замка и, погладив её по обнажённой груди, добавил, — за это я тебя и ценю. Пусть будет по-твоему. В знак своего расположения я дарю тебе его голову. Если он сможет проявить себя, наказание назначишь ты. Если нет, делай с ним, что хочешь.

Виновник скандала охнул и тут же прикусил язык. Это распоряжение означало, что его жизнь теперь полностью находилась в руках госпожи Смайты. С этого момента, чтобы вымолить себе жизнь, он должен был стать её добровольным рабом и прислугой во всём. В противном случае его жизнь не стоила ничего.

Ни один из живших в замке крагов не рискнёт пойти против его хозяина. Ведь краг-изгой — это мёртвый краг. Ему нет места нигде. Ни в другом замке, ни в деревне простолюдинов. Сообразив, что попался, раненый в очередной раз вздрогнул и, бросив на хозяина замка быстрый ненавидящий взгляд, опустил покорно голову.

Убедившись, что порядок в лагере восстановлен, Арстан презрительным жестом выгнал провинившегося и, подойдя к жене, тихо спросил:

— Тебе удалось?

— Да, господин. Мне всё удалось, – гордо ответила она. — Не скажу, что это было просто, но я смогла вызвать его. Кровь этого парня оказалась кровью труса. Но у меня получилось.

— Хорошо. Значит, я недаром отдал его тебе, — усмехнулся он с довольным видом и, протянув руку, ухватил её ладонью за ягодицу.

Сжав пальцы так, что она невольно скривилась от боли, он усмехнулся и, с удовольствием всматриваясь в её гримасу, сказал:

— Как далеко они успели уйти?

— Далеко, — ответила она твёрдым голосом, стараясь не показать ему своего недовольства. — Я еле дозвалась. Но направление я установила точно. А самое главное, что я не прервала контакт. Теперь я даже днём могу позвать его, и он ответит.

— Молодец, — похвалил Арстан жену и, отпустив её, приказал, — собирайся. Мы скоро выезжаем.

Круто развернувшись, он вышел из шатра.

Облегчённо переведя дух, она вызвала рабынь и потребовала срочно приготовить завтрак. Спустя две свечи двадцать пять крагов и двадцать пять тарговодов галопом пересекли границу владений и устремились в Запретный лес.

***

Они догнали племя через два дня после посвящения. Ночёвка молодёжи на дереве прошла без приключений. Огромная туша раката привлекла множество падальщиков, но еды хватило всем. Так что кроме постоянного рычания и хруста разрываемой плоти других неудобств Сала и Люк не испытали. Даже выпряженные из фургона боски пережили эту ночь спокойно. Люк заранее отогнал флегматичных быков подальше в лес, надеясь утром застать их живыми. Но главные враги босков, тарги, в этой части леса не объявились, очевидно, не желая сталкиваться с ракатом, а более мелкие хищники не рисковали связываться с этими могучими гигантами.

Известие о победе Араба над таким опасным хищником разнеслось по фургонам со скоростью лесного пожара. Вскоре все пастухи собрались у его фургона, желая увидеть клыки и шкуру страшного хищника. Махнув рукой, Араб выволок из фургона свёрнутую в тюк шкуру и, бросив её на краю кузова, высыпал из мешка зубы раката.

Дружно ахнув, толпа потянулась к фургону. Всем хотелось прикоснуться к огромным клыкам страшного зверя, о существовании которого многие знали только понаслышке. То и дело из толпы звучали вопросы, как ему удалось победить и сильно ли он испугался. Наконец, не выдержав этого допроса, Араб убрал доказательства своей доблести на место и, спрыгнув с фургона, попросил Чина дать команду к движению. То, что он проделал это мысленно, заставила людей в очередной раз ахнуть и покорно разойтись по своим местам. Услышавший его просьбу Чин растерянно вскинул глаза и, удивлённо качая головой, приказал двигаться. Дождавшись, когда собравшаяся толпа разойдётся, Араб подошёл к вождю и, чуть усмехнувшись, сказал:

— Пойдём к тебе, там и поговорим.

Согласно кивнув, старик молча направился в

свой фургон. Усевшись на расстеленные шкуры, Араб принял из рук одной из девушек чашку с молоком и, сделав глоток, задумчиво сказал:

— Знаешь, я многого ожидал от этой поездки. Но обо всём, что со мной случилось, я не могу рассказать даже тебе. И не потому, что не хочу, а потому, что я и сам до сих пор не понял, что именно во мне изменилось.

— Я знаю, Ар. Я это вижу, — тихо ответил Чин. — Мой возраст помогает мне быстрее понимать людей. Ты действительно изменился. Не знаю, хорошо это или плохо. Но это правда. А теперь просто расскажи мне, как всё было.

Немного подумав, Араб начал рассказывать, не упуская ничего из всего произошедшего. Дойдя до момента, когда Кара пообещала не выпустить его

из племени, не дождавшись от него детей, Араб невольно смутился и, бросив на вождя быстрый взгляд, замолчал. Старик смотрел на него с довольной усмешкой.

— Ты согласен с ней? — спросил Араб старика.

— Конечно. Кара во всём права. И дело здесь не в моём желании привязать тебя к племени, а в том, что твоя кровь действительно поможет оживить племя и поможет создать новых помнящих. Хочешь ты того или нет, но, кажется, тебя прислали именно для этого.

— Откуда такая уверенность? — мрачно спросил он.

— Как рассказала тебе Кара, от первого воина появились помнящие, и мы научились мыслеречи. Теперь настала пора сделать ещё один шаг и стать воинами духа.

— Воины духа? Что это такое? — переспросил Араб.

— Это ты, — просто улыбнулся старик. — То, что ты умеешь сражаться, как сражаются воины краги или наёмники, мало что значит. Но ты научился сражаться при помощи своего духа. Ты стал воином духа. Значит, и мы должны стать такими же.

— Как-то это всё слишком сложно, — нехотя отозвался Араб. — Сначала дети, потом умение сражаться при помощи духа. А не проще научить вас работать со стихиями?

— Почему ты так упорно не хочешь иметь детей? — удивлённо спросил Чин. — Тебе не нравятся наши женщины? Или ты предпочитаешь мальчиков?

— Нет, нет, — рассмеялся в ответ Араб. — Я обычный человек, и пристрастия у меня тоже

обычные. Но дело в том, что рано или поздно мне придётся вернуться в свой мир. И оставлять здесь детей, которые могут оказаться добычей крагов или диких зверей, я не могу. Я не могу оставить их без помощи. Жить и знать, что мои дети подверглись опасности, а я даже не знаю об этом, не для меня, — решительно закончил он.

— Хорошая речь, паренёк, — раздался голос Кары, и старуха подошла к фургону.

Влитые в неё Арабом силы сотворили чудо. Старейшая помнящая легко перенесла дорогу до племени и всё ещё оставалась бодрой и весёлой. Арабу даже показалось, что её спина выпрямилась, а плечи гордо расправились.

— Ты хорошо сказал. Но ты забыл об одной простой вещи. Мы ушли от крагов. Мы ушли от своего стойбища. И теперь мы будем идти так долго, как смогут идти наши боски. Мы найдём такое место, где нас никто не найдёт, и заживём другой жизнью. Там племени и понадобятся твои дети. Воины духа. Ведь только они смогут защитить нас от хищников и врагов. Точно так же, как ты защитил меня и остальных помнящих от раката. Давай не будем больше спорить. Ты сделаешь так, как я прошу, и мы все будем довольны.