Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын

Наверное, всем приятно, когда на входе в квартиру или собственный дом, вас встречает родное существо. Ну, не обязательно человек. Хотя может быть и он, и собака, и кошка, а кое-кого — модная в ряде случаев свинья. Последнее животное, кроме всех положительных моментов, позволяет оправдать почти все ваши неблаговидные поступки. Вполне применимы слова Винни-Пуха из анекдота «что вы от меня хотите, если мой друг свинья». А у вас тот же Хрюша, только не умеющий разговаривать. Зато ругаться никогда не будет!

Только чаще всего гораздо лучше, когда ваш собеседник что-то говорит, а не ходит с недовольным видом по кухне. И потом, не выдержав, что-то недовольно высказывает, но только не вам, а говоря о ком-то незримо существующем и исключительно в третьем лице. А оно, это существо, уже вовсю бьет копытами и рвется вернуться обратно в общежитие. И времени прошло — всего ничего.

В это время маленькая Лена или Леночка, как ее ласково зовут две противоборствующие стороны, все больше чувствует себя листком бумаги, зажатым между острыми режущими кромками ножниц. А что ей делать?

— Мамочка? — можно сказать и нежно поцеловать в щеку свою мать.

И тут же, стараясь скрыть нежность и внимание, провести поднятой вверх рукой по набравшей к вечеру небритость щеке Женьки. И если он недовольно начинает задирать голову назад, ей приходится мягко придержать его левой рукой за рукав. А ее правая, как заправский разведчик, начинает свое вкрадчивое движение. Легкое по подбородку, круговое по груди, а потом строго вниз. Все, можно хватать расслабленного Женьку и тащить за руку в комнату. И, все равно, случайно кинув взгляд назад, увидеть раздраженные гневом глаза матери.

— Я не могу больше с твоей матерью! Я…

— Помолчи. Все будет хорошо.

А может и правда, потом у Лены с Женькой будет все хорошо? Эмоции и чувства — это всегда прекрасно. Но иногда гораздо лучше, что бы их заменил ваш трезвый и расчетливый разум. А он сейчас молчит и не подает даже малейших признаков жизни. Но ведь наверняка понимает, чем рано или поздно закончится это противоборство. О котором давно известно даже некоторым соседям по громким голосам с обеих сторон.

Глава 5. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ СЛАБОГО ПОЛА

Оставаться честным с самим собою

Примерно через месяц Женька сломался. Его переезд в общежитие немедленно оброс целой кучей слухов, домыслов и даже пошлых предположений. Прошло еще несколько дней. Лена не подходила к телефону, а когда трубку брала ее мать, молчал Женька. Он кидал трубку на клавиши, а последующее действие было очень похоже на настоящее бегство из телефонной будки. Привыкшие видеть Женьку уверенным и сильным поражались, как на глазах он начинал сутулиться и терять свой бравый вид.

Кульминацией падения Женьки можно считать тот самый день, когда его, понуро идущего по коридору, остановила сама Анна Олеговна. Она внимательно осмотрела второкурсника и решительно заявила:

— Ну-ну. Нужно бороться. Вы что же, думаете, только философия будет для вас препятствием в жизни. Нет милейший. Будет и много другого. А если будет совсем тяжело, то приходите. Поговорим.

Женька мрачно смотрел пожилой женщине в глаза. Первое время ему так хотелось грубо и категорично послать ее вместе с напутствиями. А потом напало безразличие. Конечно, нужно бороться. Но с кем? С самим собою бороться ох как тяжело.

На крыльце к нему подошел Мишка. Он с каким-то напряжением долго смотрел Женьке в глаза, пока жалобно не произнес:

— Она не хочет со мною разговаривать.

Обуреваемый своими собственными сомнениями Женька не сразу сообразил в чем вопрос. А Мишка смотрел на него доверчиво и жалобно. Еще немного и он бы наверняка заплакал.

— Так это здорово, — начал было Женька и сразу осекся.

То, что хорошо для тебя, может быть для другого по настоящему обидно, досадно или даже убийственно больно. А давать надежду в такой ситуации — тоже получается как-то подло. И мысли подходящие в голову не приходят. В ней и так нарастающий мрак и сущая неуверенность. И как бы хорошо он не бегал, от этого не убежишь. Можно только спрятаться, но совсем ненадолго.

— А давай подумаем, — наконец начал Женька, — она же видит, что ты к ней… Ну как бы сказать попроще. Равнодушен, наверное. Вот она и хочет тебя подразнить. Временно, конечно. Потому, что тебе реальной замены никогда не будет.

Женька был поражен. За считанные мгновения на его глазах целиком поменялся, а может его просто заменили, человек. Мишка стоял теперь счастливый и довольный. И совсем не замечающий, что он трясет Женькин рукав и, пытаясь что-то сказать, то открывает, то закрывает рот. И когда Женька бросил:

— Пошли! — Мишка радостно и продолжительно закивал.

За ними гулко хлопнула входная дверь. Как потом ругал себя Женька, что он выбрал самый короткий путь на улицу — через скверик и наискосок под арку. Знакомый и самый простой. Они прошли этот путь быстро. А когда до коварной арки оставалось не более десяти метров, прямо навстречу им выскочила пара — Алка и с нею высокий студент. Женька видел его несколько раз в институте. Но его мало интересовали старшие курсы. Многие из их потока бегали к старшим, некоторые девчонки встречались и, говорят, даже влюблялись в старшекурсников. Но, черт с ними и даже с этой Алкой.

Она попыталась быстро вытащить руку из-под локтя этого парня. Потом, видимо, осознав, что уже поздно, засунула ее глубже и сделала подчеркнуто независимый вид. А Мишка остановился. Имей он рост, плечи, да пускай только одни навыки Женьки, и он бросился бы на этого парня. Не задумываясь, что тот не сделал ему ничего плохого. Хотя ну как не сделал. Мишка бы удивился, если кто-нибудь ему сказал, что Женька думает почти о том же. Только он не сомневался, что сумеет избить этого парня. И, кажется, что возникающий общий порыв ненависти почувствовала и Алка. Она, выставляя правое плечо, выдвинулась вперед, прикрывая своего спутника от возможного нападения. Они так и шли, минуя застывшего на месте Женьку, за которым пытался притаиться Мишка.

— Надо было бы врезать, — опомнился Женька, когда пара исчезла в глубине скверика.

Но, тут же, опомнился и добавил:

— А что я тебе говорил? Видишь, как она себя ведет. Она даже хотела от него отскочить. Она же дразнится!

Мишка опять согласно кивнул. Но только один раз. Он поднял на Женьку свой взгляд — немым укором товарищу в Мишкиных глазах