Таежный гамбит - Юрий Достовалов

Суглобова передернуло. Немного придя в себя, он выдавил:

— Что вы имеете в виду?

— То и имею, голубчик, что раз золото вы профукали, то и приговор приводить в исполнение вам!

— Какой приговор? — Суглобов не хотел верить, что его догадка верна, гнал ее от себя, но Чекалов был неумолим.

— Да бросьте вы дурочку-то валять, где не следует! — грубо оборвал он. — Мизинова следует убрать! Как можно быстрее! Без золота он нам ни к чему, головная боль только. Как опытный, коварный враг, он много еще кровушки нашей пустить может. Понимаете? — и, не дожидаясь ответа Суглобова, обратился к старику:

— Где он живет?

— В гостинице «Жемчужина» в старых кварталах, — моментально ответил Пахом. — Живет один, ординарца на ночь отпускает в казарму.

— Адъютанта нет?

— Нет, он еще без портфеля, — пояснил Пахом.

— Отлично, — улыбнулся Чекалов Суглобову: — Это я ведь для острастки Пахома-то пожурил немного, чтобы не распускались товарищи. На самом деле — отличная здесь ячейка, изумительная! Информация всегда самая точнейшая. Спасибо, Пахом, — он похлопал старика по плечу. — Ну, так что же, голубчик, вот вам и выпала возможность продемонстрировать, какой вы нам союзник. На допросе вас предупредили, чтобы вы без золота не возвращались, так? Так вот, насчет золота вы не переживайте, мы вам его спишем. При одном условии, разумеется. Если Мизинов будет убит. Сегодня же ночью. Я чувствую, что он что-то затевает. Так что поспешим!

Суглобов стоял ни жив ни мертв. Этого предположить он никак не мог. Конечно, он ждал встречи с Мизиновым, верил, что она непременно произойдет, но чтобы вот так, по указке и под нажимом! Нет, он хотел встретиться с Мизиновым лично, без свидетелей, чтобы припомнить ему все оскорбления, а потом не спеша помучить, унизить его. А тут… Тут ему предлагают роль мясника. Такое убийство — на ходу, исподтишка, что называется, обухом топора — его никак не устраивало. А больше всего ему не нравилось быть игрушкой в чужих руках.

Он посмотрел на Чекалова. Взгляд чекиста был холоден и суров. Суглобов понял, что деваться некуда. И поступил так, как привык поступать всегда в безвыходных, на первый взгляд, ситуациях — положиться на авось. Странно, но этот «авось» никогда еще его не подводил.

— С кем идти? — спокойно спросил он.

— Пойдете с Федюком, — сказал Чекалов. — Думаю, не надо учить вас осторожности. Иначе вы рискуете прежде всего своей жизнью. Вот револьвер, — Чекалов вынул из-за пазухи наган и протянул Суглобову: — Трофейный.

«Как же, трофейный! — усмехнулся про себя Суглобов. — Небось, краденый у расстрелянного или замученного! На фронте-то вас что-то не видать!» Но вслух сказал спокойно и твердо:

— Я докажу. Все будет в лучшем виде. Тем более что его превосходительство мне насолил еще на германской.

— Это нам известно, — улыбаясь, кивнул Чекалов. — Не сомневаюсь, месть будет заслуженной и справедливой…

3

Портье гостиницы «Жемчужина» очень удивился, когда поздно вечером в холл гостиницы вошли двое мужчин в солдатских шинелях. Гостиница была офицерская, и появление таких гостей было редкостью чрезвычайной. Нет, он не разгневался на солдатиков: во Владивостоке привыкли ко всему, и можно было увидеть солдата и генерала, обедающих в одном ресторане или живущих в одной гостинице. Много солдат шлялось просто так, кутящих и пропивающих невесть откуда появившиеся деньги. Некоторые из них желали отдохнуть «по-барски» — в гостиничном номере с ванной и горячей водой. Все это было неудивительно в это неспокойное время.

Но все-таки что-то насторожило портье. Хотя бы потому, что в «Жемчужине» солдаты никогда не останавливались по причине невероятной дороговизны этой роскошной гостиницы.

Портье недоверчиво поглядел на обоих. Один как есть солдат — высокий, расхристанный, шинель нараспашку. Но вот второй на солдата никак не походил: собранный, угрюмый, в глазах что-то дьявольски-стальное. «Офицер, — решил портье, — только что в солдатском-то? А впрочем, кто их разберет нынче, все с ума посходили…»

— Что хотели, служивые? — вежливо поинтересовался он.

— Хотели снять номер, — сдержанно ответил угрюмый.

— С ванной?

— Не имеет значения. Нам на одну ночь.

— Понимаю, — кивнул портье, — со средствами туговато…

— Ты наши средства-то не считай! — рявкнул на него высокий. — Сказано нумер, значит, подавай нумер. Живо!

— К вашим услугам, к вашим услугам, — засуетился портье и заглянул в книгу. — Вам на каком этаже?

— Можно пониже, не хочется что-то по лестницам карабкаться, — ответил угрюмый. — К примеру… — он посмотрел на ключи за спиной портье. — Номер двести два.

— Этот номер занят, — развел руками портье, — там проживают их превосходительство. А что ключик висит, так они не вернулись еще со службы. Время, знаете, напряженное, дел у них много, у господ офицеров.

— Ну а соседний, двести третий? — настаивал угрюмый.

— Видите ли… — мялся портье. — Их превосходительство могут быть недовольны…

— Чем недовольны-то? — зыркнул глазами угрюмый. — Соседством, что ли, таким, солдатским?

— Гостиница у нас офицерская… — пролепетал портье.

— Мы деньги платим! — оборвал угрюмый. — Покажи! — приказал высокому.

Тот вынул из-за пазухи пачку денег и помахал ею под носом портье.

— К тому же на одну ночь всего. Устали мы очень. Выспимся и уйдем, — зудел угрюмый.

— Как знаете, как знаете, — сдался портье и записал в книгу фамилии солдат. — Васин. Так-с… Тищенко… Есть-с… И расчетец пожалуйте, — пересчитал деньги и протянул солдатам ключ. — Номер двести третий. И водичка горячая есть. На здоровьице!

— Проводи нас! — приказал угрюмый.

— Но как же-с? Не могу оставить пост, — отказался портье.

— Да закроем пока, — высокий подошел к входной двери и запер ее на задвижку. — Пошли с нами!

Портье изумленно пожал плечами, но послушно пошел впереди солдат. Открыл номер, распахнул дверь.

— Входи, — угрюмый пропустил портье вперед. Тот вошел и включил настенную лампу. Тусклый свет вырвал из темноты широкую кровать, платяной шкаф, письменный стол, два стула, зеркало на стене.

Угрюмый кивнул высокому — тот вошел и закрыл дверь на ключ.

— Что это вы, господа? — испуганно залепетал портье, повернувшись к высокому.

— Да замолчи ты! — угрюмый сильным ударом револьверной рукоятки оглушил портье так, что тот и крикнуть не успел, только мешковато и грузно повалился на пол.

— Оттащи! — приказал Суглобов. Федюк за ноги уволок портье в ванную.