Зимняя война - Андрей Готлибович Шопперт

такого ещё не слышал. Пойду доложу Льву Захаровичу. – Маховер собрал со стола бумаги, положил в папку красную и ещё раз подозрительно на Брехта глянув, опасаясь, наверное, что лопоухий комдив прямо сейчас под стол полезет кукарекать, улыбнулся загадочнее самой Джакондихи и скрылся за дверью с красной табличкой.

Вернулся Михаил Иосифович не скоро, были видны и другие дела. Что-то же понёс в красной папке.

Минут через пятнадцать вышел, опять оглядел Ивана Яковлевича с головы до ног, под стол глянул, и мотнул головой:

– Лев Захарович сейчас поедет на обед. Те … Вас с собой возьмёт.

Мехлис появился ещё минут через пятнадцать.

– Прокукарекаешь значит. Ладно, не будем заставлять Героя Советского Союза позориться. Пойдём, мне в одно место надо, но по дороге заедем к тебе в гостиницу пообедаем. Там и поговорим. Или ты когда ешь, глух и нем? – И у этого глаза маслиновые, но искорки пробегают, рыжие. Рыжие – они весёлые все. Ну, может не все убил же один дедушку лопатой. Савковой, должно быть? Кочегарской. Она тяжелее.

– Я приспособленец.

– Ха-ха-ха. Молодец, Ваня. Пойдём. Миша, – он повернулся к секретарю. – Сегодня буду уже после восьми. Если кому назначено, то переноси.

Мехлис слушал невнимательно, Брехт рассказывал про то, что лётчики обучены плохо, что можно, по крайней мере, на одном участке собрать всех лучших лётчиков страны, что так никто в стране и не добавляет спирт в бензин, про …

– Ваня, ты чего паникуешь. Это Финляндия. Фитюлька. А у нас там полумиллионная армия. У нас армия больше, чем всё их население. – Заместитель наркома, отрезал от антрекота приличный кусок и принялся вдумчиво пережёвывать розовое внутри мясо.

– Лев Захарович, вам же это не сложно сделать. Хотя бы со стороны Ленинграда.

– Подумаю, посоветуюсь с людьми, более осведомлёнными, чем ты.

– Спасибо.

– Да. Нашёл я тебя нормального особиста – старший лейтенант госбезопасности Шорохов Павел Фёдорович. И с пополнением твоим решили. На днях начнут перебрасывать. Всё, Ваня. – Мехлис вытер салфеткой губы. – Пора мне. Важная встреча. До, Свидания. В начале декабря я там появлюсь. Бывай.

– Одну секундочку, Лев Захарович. Я же жадный, можно ещё раз вашей добротой воспользоваться, – Мехлис, уже вставший из-за стола, дёрнул шеей, типа, ну пойдём, и говори по дороге.

– Лев Захарович мне нужен финн ненавидящий финнов в дивизию. Переводчиком. В Интернационале, может, есть такие.

Мехлис остановился. Отдал честь проходящему военному, к пустой голове руку вскинув, на автомате, сам смотрел себе в мозжечок внутренним зрением.

– Молодец, Ваня. Правда, молодец. Всё-таки ты умнейший человек из тех, кого я знаю. Разве до товарища Сталина ещё не дорос. – Усмехнулся. – Почему только тебе? Всем начиная, вот, как ты, с командира дивизии. И именно ненавидящий, пострадавший от них. Молодец. Будет тебе интернационалист. Тебе лучший будет. Всё извини, Вань, опаздываю. Сегодня вечером к тебе в номер подойдёт. Самый главный финн подойдёт. Обговорите кандидатуру.

Глава 18

Событие пятьдесят второе

Снег жесток к тем, кто засыпает в его объятьях.

Цитата из фильма «Звёздный мальчик (1957)»

Обманул Мехлис, самый главный финн, а его в СССР все знают – это Отто Вильгельмович Куусинен – один из руководителей Интернационала и через месяц глава созданной временно республики на захваченных территория Финляндии, а потом бессменный Председатель Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР до самого её роспуска, не пришёл.

Пришёл высокий, выше Брехта, его примерно возраста военный с кубарями старшего лейтенанта танковых войск.

– Марко Акселевич Анттила, – козырнул. – Меня отец послал с вами переговорить, товарищ комдив.

– А кто у нас «отец»? – говорил старлей всё же, чуть растягивая слова. Так чего финну слова не растягивать.

– Анттила Аксель Моисеевич – командир 147-й дивизии Харьковского военного округа. Он, как и вы, воевал в Испании в 1937 году. Был награждён орденом Ленина.

– Рад за него. А вы тут, товарищ старший лейтенант, как оказались.

– Я приехал на учёбу в Академию имени Фрунзе. Но вот после обеда отец позвонил и сказал, что меня временно к вам в дивизию прикомандируют. Ему сам товарищ Куусинен звонил. Приказал к вам в гостиницу подойти.

А что – молодец Мехлис. Не абы кого нашли финны, а командира и танкиста. Лучше и не придумаешь. Да ещё за такое короткое время. Прямо, как с помощью волшебной палочки.

– Язык предков, так сказать, знаете? – Брехт товарища в номер впустил. Сам собирался в это время. Поезд до Петрозаводска завтра в шесть утра.

– Так точно. Мне в Академии уже выписали предписание в вашу дивизию, товарищ комдив, вы когда убываете? – деловая колбаса. И там финны успели. Умеют же.

– Завтра утром. На поезде до Петрозаводска. Со мной успеете?

– Постараюсь. Тогда я побежал, товарищ комдив, нужно койко-место в общежитие сдать. Прикупить кое-что. Разрешите идти?

– Конечно. У меня третий вагон. Ну, увидимся на вокзале.

Анттила успел. Так и тянуло всё время одну буковку в фамилии пропустить. По всегдашней русской привычке фамилию исковеркать хочется. Получится тогда, прямо, тот самый гунн, что по очереди оба Рима разграбил. Интересно, а откуда у финна такая фамилия. В купейный вагон билетов старший лейтенант купить не смог или не захотел и поехал в плацкарте. Через три вагона от Брехта. За время дороги успели поговорить несколько раз. Оказалось, что переводчик из парня выйдет нормальный, а вот проводник никакой. Он хоть и родился в Финляндском Герцогстве, но маленьким был увезён в Москву и никаких тайных троп на Родине не знает. Ничего, можно будет у Штерна выпросить проводника. Там, кажется, есть целая финская егерская бригада. Наверное, и переводчика бы нашли, но вот тогда пришло в ресторане в голову и ляпнул. Ничего, одним танкистом больше – уже хорошо. На танки в этой компании у Ивана Яковлевича был особый план. Не на все. На специфические.

Штерн Брехта принял радушно. Хотел оставить в Петрозаводске, пока не соберётся полностью его дивизия, но Иван Яковлевич, понимая, какая вскоре тут давка будет, решил, так сказать, двигать пока не поздно к новому месту жительства. Армия